Прошло уже почти три года с момента продажи компании «Евросеть», и хочется проанализировать, что было сделано верно, а что — неправильно. Сам у себя я нашел пять ошибок. Возможно, кто-то найдет другие.
Розничные точки
Первая серьезная ошибка: в конце 1998-го — начале 1999 года я упустил возможность за неразумно большие деньги взять в аренду розничную точку в ГУМе. ГУМ выглядел архаично-советским, только-только появилось что-то валютное. Наверху, помню, «Ростик’с» жарил еще на пальмовом масле. За аренду просили $8000 в месяц против предложенных мной $6000. «Микроникс» (будущая ИОН), которую тогда хотели выгнать, все-таки согласилась на $8000.
Если бы я тогда взял эту точку, вероятно, компания ИОН была бы в 2 раза меньше, а «Евросеть» стартанула бы гораздо более серьезно. Но тогда я боялся так резко занимать и открывать новые магазины, а это нужно было делать.
Вторая точка – «Старая Электроника», там была компания «Мак-Центр» (тогда занималась торговлей сотовыми телефонами в том числе — Forbes.ru). Цена вопроса была $5000 в месяц и мне тоже нужно было согласиться, в кризис, потому что они все ныли и нас были готовы взять. Если бы мы открылись в той точке, сети «Мак-Центр», вероятно, тоже бы не было.
Третья точка, о которой я жалею, это секция при входе справа в универмаг «Будапешт» в Кузьминках, которую я не взял за $5000 долларов в 1999 году. То есть если бы я набрался мужества и инвестировал тогда $60 000, а именно столько нужно было, с учетом аренды, чтобы запустить эти точки, то старт «Евросети» был бы непомерно круче и резвее. На протяжении многих многих лет я заходил туда, вспоминал эти ошибки и бил себя кулаком по лбу. Первое время особенно сильно за Старую Электронику, а последнее время, конечно, за ГУМ.
Вывод: лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал.
Работа в секторе B2B
Мне казалось, что если я умею работать в секторе В2С, то умею и в В2B. К тому же на заре развития «Евросети», когда оптовые наценки еще были достаточно большие и все расплачивались живым кэшем, оптовая торговля приносила абсолютно понятные, четкие и быстрые деньги. Но все, за что я брался в В2В на более зрелом этапе развития компании (а брался я три раза — дистрибьюторский проект, оптовый и франчайзинговый), закончилось потерей бабок.
Для меня, человека розничного и сражающегося за конечного покупателя, развивать партнера, который тоже сражается со мной за покупателя, все равно что левой рукой класть в карман, а правой вынимать.
Вывод: не пытайтесь засунуть мухи с котлетами в один карман, если для этого нет вставок или специальных карманов.
Менты
Третью серьезную ошибку я допустил в 2006 году, после того как нам вернули партию телефонов Motorola, не подав в суд на ментов, заткнувшись и не предав это публичности. Вероятно, в ином случае Константин Мачабели и Борис Мирошников, которые, я убежден, это инициировали и позже, в 2007–2008 годах, присылали оборотней в погонах, по сути бандитов, еще бы 1000 раз подумали, стоит ли это делать. Возможно, мы бы добились, чтобы они во всяком случае лишились должностей. Но мы тогда очень устали, очень перенервничали и были очень рады возвращению телефонов и тому, что некоторые люди, которые до этого перестали здороваться, посчитав, что наша посадка и разгром — дело нескольких недель, нас опять увидели.
Мы посчитали, что отстояли свою правоту, подобного больше не произойдет, и решили не конфликтовать с властью, раз нам все вернули. Миллион компенсировала компания Motorola и попросила молчать, Борис Левин (тогда вице-президент по безопасности «Евросети». — Forbes) попросил свернуть активность, и это была очень большая ошибка.
Кстати, эту ошибку я повторил еще раз, когда переехал в Лондон, — не «включил» YouTube сразу. Это позволило оборотням в погонах совершить еще несколько тяжелых преступлений против друзей, коллег и близких.
Вывод: публичность, публичность и еще раз публичность. Вспоминая военный плакат 1942 года «Таран — оружие героев», сегодня можно сказать «YouTube — оружие героев».
Постсоветские просторы
Воодушевившись успехами России в начале 2000-х, я считал, что все остальные страны СНГ тоже хотят развиваться и идут в каком-то поступательном направлении. В некоторых странах не надо было открываться вовсе, в каких-то странах — открываться по-другому, ставя руководство филиалов компании в очень жесткую зависимость от финансовых результатов. Причем надо было делиться прибылью с руководством, так как это полноценные самостоятельные коммерсанты.
Безусловной ошибкой был выход в страны Балтии. Нам казалось, что мы въедем на желтом танке, а там нужно было прийти с желтыми цветами. У меня была идея — в каждой стране использовать свой национальный флаг на месте триколора в логотипе компании «Евросеть», но Элдар Али-Оглы Разроев, будучи тогда президентом компании, оказался большим патриотом, чем я, и настоял на триколоре, а я поддался. Надо было быть гибче. Мы неправильно воспринимали другие страны, это не младшие братья, они другого размера и с другим менталитетом.
Открытие во многих странах было ошибкой. Особенно в Киргизии, где нынешний житель Лондона Максим Бакиев, я считаю, ограбил нас на $200 000, курируя силовой блок.
Вывод: Россию окружают страны дружественные, но другие. И 20 лет жизни порознь дают о себе знать.
Субъективизм и люди
Я долго верил в то, что люди могут развиваться и становиться Хорошими, что большие возможности, большие доходы, управление серьезными процессами и большая ответственность делают людей Хорошими. Я до сих пор не могу это в себе искоренить. Многими людьми я сначала очаровался, а потом в них разочаровался. Мне казалось, я могу из горничных делать королев, но зачастую это оборачивалось хеллоуинской клоунадой. Я считал, что раз я за время развития компании развился сам и стал Хорошим, то же происходит и с другими. Было несколько ярких примеров, доказывающих, что человек стремится к совершенству, особенно в самом начале, когда компания росла органично и когда люди взрослели и менялись вместе с компанией. И это ввело меня в определенное заблуждение.
Например, умопомрачительная идея с благотворительным фондом с таким большим охватом, как у нас, самым успешным, самым известным, самым честным фондом в России, — именно человеческий фактор превратил эту идею в пыль.
В самом начале в компании были денежные штрафы, в том числе за неподход к клиенту. Слабый контроль — провокация на воровство, а денежный штраф при слабом контроле — это прямая провокация. Вообще нельзя залезать к людям в карман, это была большая ошибка.
Также при развитии регионов у нас было ограничение верхнего потолка зарплаты. Оно было достаточно большим, $2500 в 2004 году смотрелись фантастически. Я как-то пропустил, что это было принято в компании, и сейчас мне стыдно. В 2007 году всем тем, кто тогда от этого пострадал, все выплатили.
Последняя моя ошибка — я хотел выбрать партнеров для создания банка, так как я категорически не понимаю в банковском бизнесе, и то, что я читал и пытался понять, меня пугало. Я, честно говоря, не доверил это одному талантливому парню, который пришел к нам на этот проект, просто испугался. В итоге заключил с мошенниками договор, расторжение которого было достаточно болезненным. Лучше с умным потерять, чем с дураком найти.
То, что банк нужно было делать и нужно было делать самим, демонстрируют совершенно яркие и правильные примеры Олега Тинькова и Максима Ноготкова. Мы идею с банком придумали чуть раньше, чем «Связной», но они ее реализовали, а «Евросеть» на данный момент — нет. Я думаю, что высокая оценка и капитализация «Связного», конечно, будет не на продаже телефонов и даже не на комиссии, а именно на розничной банковской деятельности.
Вывод неутешителен: себя переделать трудно, но надо стараться.
