Опальный бизнесмен, бывший владелец "Евросети" Евгений Чичваркин дал откровенное интервью корреспонденту "Делового Петербурга" в Лондоне о том, как он осваивает новую реальность, каким видит свое место в политической жизни, как продавали "Евросеть" и, что он думает о Борисе Березовском.
В Лондоне, в Гайд-парке, открылась Рождественская ярмарка. Огни, карусели с лошадками, разноцветные леденцы, mulled wine, бюргерские сосиски и венгерский гуляш, а над всем этим рождественские мелодии и восторженные визги детей. Евгений Чичваркин, основатель крупнейшей российской торговой сети "Евросеть", в красном пуховом жилете и уггах неспешно идет вдоль каруселей за руку с женой Тоней. Он излучает спокойствие и уверенность.
Он приехал в Лондон 2 года назад как раз под Рождество. Ярмарка тогда тоже работала. Говорит, уехал потому, что не хотел ходить к следователю на Новый год. "Хотелось съездить и после этого ходить к следователю и сражаться. Хотелось отдохнуть 2 недельки, так вот и отдыхаю", — усмехается он.
Мосгорсуд в конце ноября оправдал бывших сотрудников "Евросети", которых обвиняли в похищении экспедиторов Андрея Власкина и Дмитрия Смургина и вымогательстве. Логично, что и дело Чичваркина, которое было выделено в отдельное производство после его бегства в Великобританию, должно быть закрыто, а запрос об его экстрадиции отозван. Однако Евгений уверен, что будет и новое дело, и новый запрос об экстрадиции. Возвращаться в Россию он не собирается. Более того, говорит, что и до спешного отъезда из России у них были планы по поводу Великобритании.
"Мы изначально собирались сюда на каникулы. И у нас был долгосрочный план. 5 числа (декабря 2008 года) я приезжал в Лондон по последним делам "Евросети" и уже смотрел дом, — вспоминает он. — Но при этом я совершенно четко собирался инвестировать в Россию, заниматься промыслами и туризмом. Я хотел строить под Москвой туристическую деревню. Под Петербургом есть Мандроги, так вот, я хотел такую же деревню построить под Москвой. Я облетел всю Волгу. Если вспомнишь, есть фотография, где Мень принимает меня (Михаил Мень — губернатор Ивановской обрасти). Мень и я пьем водку. Это я как раз прилетал смотреть, где можно строить".
Сложно поверить, что владелец самой большой торговой сети России, работодатель для почти 30 тыс. человек, добровольно отказался от драйва большого бизнеса. Мы сидим в гостиной на даче Евгения Чичваркина в Суррее (графство в Южной Англии). В камине разбушевалось пламя почти пионерского костра, а на журнальном столе разложены мармеладки, печенюшки, конфетки — все сплошь московских фабрик. Как будто за окном не гектары ровняемого столетиями газона, а заросли подмосковной бузины.
"ДП": И ты уверен, что народные промыслы могли принести хорошие деньги?
Евгений Чичваркин: Конечно. Под Москвой одна деревня, на Байкале другая. Приезжаешь на уикенд, дети идут в слободу, их там обучают горшки лепить, из бересты плести, а родители пробуют все возможные виды настоек.
"ДП": А здесь, в Англии, бизнес будет?
Евгений Чичваркин: С бизнесом здесь надо все получше изучить (по слухам, речь может идти об открытии винного бутика). А из-за разности менталитета и все еще плохого английского языка этот процесс изучения идет медленно, зато более-менее органическим путем. Как у детей в детском саду: какие-то слова из услышанных запоминаются, какие-то нет. Бизнес — это всегда риск, и он мне более-менее понятен и даже приятен, от него кровь бурлит… Но начинать надо тогда, когда ты его чувствуешь, чувствуешь дело, которым собираешься заниматься. Даже без бизнес-планов можно обойтись, главное чувствовать.
"ДП": А тебе не жалко, ты был большим бизнесменом, у тебя был крупный бизнес…
Евгений Чичваркин: А я прямо-таки хочу, чтобы он был не больше чем 10 человек, а лучше семь или восемь. Хочется малым коллективом. Но мне никто не верит. Жена говорит: "Ты за что ни возьмешься, все "Макдоналдс" получается".
"ДП": А у тебя есть такое ощущение?
Евгений Чичваркин: Нет, нет. Честно говоря, после того как я изучил повадки среднего класса, зарождающегося в России, и низшего среднего класса, хочу с горечью признать, что хочется посмотреть на более требовательного клиента. Самое ужасное — это нетребовательность покупателя, и она очень сильно развращает. А здесь средний класс очень нетребовательный. И поэтому в богатом городе уровень сервиса очень не соответствует уровню доходов. Конечно, если будет нужда, я буду работать для этих людей, но пока нужды нет, то и не хочу.
Процесс изучения Чичваркиным английского общества тянется уже 2 года, и похоже, что он и сам не очень стремится ассимилироваться. На столе русский мармелад, в холодильнике русский кефир. В бане на даче заготовлены березовые и дубовые веники (разные — под правую и левую руку). Телевизоры дома и на даче подключены к украинскому спутнику "Планета", Евгений прекрасно осведомлен обо всем, что происходит на "одной шестой части зоны" (как то ли в шутку, то ли всерьез называет родину его жена Антонина). "Я считаю так: раз мусульманам надо резать баранов на Курбан-байрам, то надо дать им строить мечети, чтобы хватало места, где резать", — комментирует он жутковатые кадры заклания баранов на улицах Москвы.
"Чтобы города развивались и пробок не было, надо заменить НДС на налог с продаж, он будет оставаться в регионах, и регионы сами будут решать, как им развиваться", — кидает он в сторону телеэкрана, на котором Сергей Брилев беседует с новым мэром Москвы Сергеем Собяниным о том, как будет жить столица.
"ДП": Ты хотел бы войти в английский истеблишмент? И вообще это возможно?
Евгений Чичваркин: Да, нужно выучить английский, надеть костюм, нараздавать денег, поучаствовать во всех мыслимых и немыслимых благотворительных ивентах, и, когда у тебя будут седые усы, скорее всего, тебя возьмут. Но я, как барыга, бывший и, надеюсь, будущий, считаю, что во всем должен быть практиче¬ский смысл. Если ты тратишь время, мучаешься в костюме, должен быть какой-то выхлоп. Я пока не вижу, какой от этого может быть выхлоп. Попасть в истеблишмент как самоцель, чтобы обо мне восторженно писали газеты, — у меня нет такого фана.
Фан или драйв в Англии Евгений Чичваркин неожиданно получил от игры в поло. Три раза в неделю он, как настоящий британец, собирает в сумку шлем, огромные кожаные сапоги на деревянных культях и едет в поло-клуб. "Я играю в поло плохо, но меня это так заводит, что я вообще забываю и возраст, и имя, прямо как малолетка, дура дурой", — смеется он.
Кажется, размеренная жизнь в Лондоне должна была если не стереть, то сгладить в памяти подробности событий двухлетней давности. Однако, если задаешь вопросы о деле "Евросети", не остается сомнений, что борьба за свое чистое имя в России — все еще главное дело его жизни.
"ДП": Что произошло в сентябре 2008 года?
Евгений Чичваркин: Произошел налет на компанию. Бориса Левина вызвали на допрос к 10 утра, а в 12 в офис приехало огромное количество людей — только ради того, чтобы найти подброшенную папку. Была папка якобы за 2003-2004 год, лежала на видном понятном месте, и именно Дмитрий Освальдо (сотрудник МВД) нашел ее, взял в руки и сказал: "Ес!" То есть специально четыре этажа офиса парализовали, отключили компьютеры, биллинговые системы, все клиентские переводы подвисли, потом еще несколько дней с этим разбирались.
"ДП": И в папке было…
Евгений Чичваркин: А в папке были рапорты, похожие на наши рапорты, но туда было интегрировано несколько документов про то, как Власкина пристегивали к батарее. Все было сделано так, чтобы выявить факт, начать допрашивать, тут же провести обыск и чтобы все было красиво выстроено по датам. 26 июля начали это дело, а уже в конце августа провели несколько допросов сотрудники подразделения "К".
"ДП": А продавать компанию ты когда начал?
Евгений Чичваркин: Продавать компанию я начал за 3,5 месяца до 20 сентября (дата истечения эксклюзива продажи ООО "Мобильные телесистемы"). Там еще одно достаточно знаковое событие было: в начале июля прошли правительственные слушания по поводу процента пошлины на ввоз телефонов. Я приложил большие старания, чтобы пошлины не было, чтобы добить серый рынок. По непроверенным данным, Путину написали докладную, что я хочу все эти деньги присваивать и класть в карман, что я манипулирую в своих корыстных целях. Его спровоцировали на гневные высказывания. Некоторые считают, что это была точка отсчета и позволение на преследование.
"ДП": А почему не продали МТС?
Евгений Чичваркин: Потому что, как нам показалось тогда с Тимуром (Артемьевым, совладельцем "Евросети"), они совсем не собирались платить.
"ДП": Наезд по поводу Власкина и продажа компании — связанные события?
Евгений Чичваркин: Нас торопили продавать, потому что банки и так страшно нервничали кредитовать сектор и тем более не хотели кредитовать компанию, которая под боем находится.
"ДП": А твое участие в "Правом деле" как-то повлияло на ситуацию?
Евгений Чичваркин: Это было уже в конце. Насколько я знаю, опять из непроверенных источников, был доклад высшим государственным людям, что я скооперировался с Каспаровым и чуть ли не финансирую его. Действительно, мне был звонок от имени Каспарова. Кстати, точно такой же звонок мне был сделан от имени Василия Якименко. Я ему перезвонил, спросил, звонил ли он мне. Он сказал, что нет, не звонил. В общем, сразу, как я поучаствовал в первом митинге, на следующий день была установлена слежка, начали проводиться оперативно-разыскные мероприятия, установка мест жительства. Хотя мы выступали без каких-либо жестких призывов, наши лозунги были, что бензин должен стоить 11 рублей, исходя из стоимости нефти, а не исходя из желания руководства страны наживаться на перевозке людей и грузов. Мне потом сказали, что это я крайне зря сделал — не мое собачье дело. Поговорили о либерализации, о том, что в кризис правительство ведет себя совершенно неверно. До этого мы с Сергеем Гуриевым (ректор Российской экономической школы) выступили на пресс-конференции — тоже критиковали, но аргументировано, не хамски, без призывов "все на баррикады".
"ДП": А тебе вообще нравится заниматься политикой?
Евгений Чичваркин: Я ненавижу ходить строем и скандировать. И оказалось еще, что я ненавижу и размахивать флагом. Даже хорошим. Мы когда дом купили, на нем висел флаг Англии. Он истрепался, и я попросил заменить его на такой же. Сейчас он опять истрепался, и я понимаю, что не хочу жить ни под каким флагом. С 1996 года мы популяризировали российский флаг и вот что получили от российских властей.
"ДП": А каким ты видишь свое место в политической жизни России?
Евгений Чичваркин: Жена один раз пошутила над сыном. Сказала ему: а ты знаешь, что папа будет следующим президентом? Он ее спрашивает: после Медведева? Нет, говорит, после Путина. Он ей: откуда знаешь? К ясновидящей, говорит, сходили, спросили. И все дети, кто там был, поверили. Но это все шутки. У меня недостаточно знаний, и я недостаточно развит для президента. А вот в министры свободной торговли я бы пошел с удовольствием. (Первый указ Бориса Ельцина о создании Министерства торговли.) Мне кажется, у любого министра зарплата должна быть привязана к KPI. Я считаю, что первые лица государства должны получать очень большие деньги и эти деньги должны быть привязаны напрямую к результату. У президента зарплата должна быть привязана к проценту от ВВП. А сейчас я не уверен, что есть хоть одна страна в мире, где первые лица получают достойную зарплату. Исключением могут быть арабские страны. Которыми управляют шейхи.
"ДП": С крупными фигурами российской оппозиции ты знаком, общаешься?
Евгений Чичваркин: С Каспаровым я не успел познакомиться. Искал его телефон, хотел ему позвонить за неделю до отъезда, но закрутился. А с Немцовым не знаком близко. На Лондонском экономическом форуме как-то задал ему во¬прос (мы тогда на Украину выходили, а он советником Ющенко был), он посмотрел так сквозь меня и чего-то не ответил.
"ДП": В русской оппозиции есть сильные игроки сейчас?
Евгений Чичваркин: Да. Михаил Борисович Ходорковский. Он еще какой игрок. Я читал его последнее слово, которое он говорил на суде. И, конечно, дух у него просто стальной. И он уверенность свою вселяет в других людей тоже.
"ДП": А тебя не смущает, что здесь ты стоишь в одном ряду с Березовским?
Евгений Чичваркин: А вы это напишете, да? Я, когда сюда приехал, у меня было сформированное мнение о Березовском. Оно отличалось от мнения, которое навязывалось, но тем не менее это было сформированное мнение. Когда я приехал сюда и почитал, что пишет про меня пресса, я понял, что все, что я знал о Березовском до этого, можно спокойно спустить в унитаз. И спустил. 90% информации из того, что я считал информацией, можно спокойно аннулировать, потому что это все туфта.
Пионерский костер в камине почти погас, над ним работает телевизор. По Первому каналу на сцене под фальшиво-веселую музыку пляшут омерзительные мальчики-переростки в очках с зачесанными наперед жиденькими челочками. Женя кидает: "Ну и совковость это все", — и переключает на "Вести".
На вопрос, не кажется ли ему, что Лондон становится Меккой для русских и как будто все ждут какой-то манны от британской столицы, отвечает анекдотом. Наркоман в сильном передозе на какое-то время попал в ад. Там черти везде, девки пляшут, излишества, пороки всякие. Вернулся. А в следующий передоз умер, предстал перед Господом. Тот спрашивает: "Вот ты человек неплохой, никого не обидел, вроде хороший. Но при этом наркоман. Вот думаю: куда тебя?" Наркоман ему: "Можно в ад?" — "Хочешь — пожалуйста". А там его сразу в котел и давай жарить и истязать. Он взмолился: "Как же так, в прошлый раз девки всякие, излишества". А ему говорят: "Одно дело туризм, другое — иммиграция".
