Архитектура городских ансамблей активно влияет на поведение людей и их психику. Торговый центр «Европейский» на площади Киевского вокзала провоцирует стресс и агрессию, а центр Artplay заряжает творчеством.
Для горожанина архитектура обычно заключается в красоте фасадов. Профессионалы оценивают здания с экономической, инженерной или экологической точки зрения. При этом за эстетикой и экономикой почти всегда упускается вопрос влияния архитектуры на психику человека. Между тем настроение, самочувствие и психологический комфорт во многом определяются именно городской средой.
Психологические аспекты архитектуры и градостроительства сегодня мало учитываются и девелоперами, и властями. Это касается и массового строительства, и, как ни странно, уникальных зданий. На примере двух столичных объектов – торгового центра «Европейский» и арт-кластера Artplay в реконструированном заводе «Манометр» – мы попробуем показать, как архитектура воздействует на эмоциональное состояние людей и какую среду она создает.
Агрессивный храм торговли на вокзальной площади
Торговый центр «Европейский» был построен на месте большого сквера напротив Киевского вокзала в 2006 году. Однако с его постройкой Москва потеряла не только ценный для центра города зеленый массив. Полностью поменялся и характер всей территории вокруг вокзала: агрессивное вторжение огромного дома принесло в это место переуплотненность и дисгармонию.
Десять лет назад здесь была замечательная площадь, выстроенная по всем канонам градостроительства. Ее главным элементом было здание Киевского вокзала. Вообще, вокзалы и вокзальные площади — крайне важные для города пространства. Здесь циркулируют большие потоки людей, сам вокзал играет роль заставы – рубежа, за которым открывается другое пространство. С психологической точки зрения это важно и для тех, кто покидает город, и для тех, кто в него въезжает.
Здание Киевского вокзала выстроено в духе строгой и торжественной классики. И это не случайно: бессознательно классика у многих людей ассоциируется с гармонией и упорядоченностью. Поэтому даже вокзальная суета вокруг этого здания воспринималась горожанами спокойной и неагрессивной. Исторически русский классицизм был той стилистикой города, которая позволяла средствами архитектуры снижать эмоциональные нагрузки в напряженных местах Москвы – будь то площади главных транспортных магистралей или важные функциональные зоны.
Важную роль играл и сквер. Десятилетиями Киевский вокзал выпускал в город шумную толпу, которая буквально через несколько шагов успокаивалась в тишине сквера. Зелень гасила психологическое напряжение. Сам сквер подчеркивал композиционное решение всего ансамбля. И не случайно в этом месте мирно соседствовали все мигранты, приезжавшие в город.
Здание торгового центра «Европейский», построенное шесть лет назад, бесцеремонно изменило всю архитектуру площади. Сквера как расслабляющего места отдыха больше нет. Заполнение территории огромной массой здания создало эффект переуплотненности. Гигантский торговый центр превратил вокзал – центральный элемент ансамбля площади – в бутафорскую игрушку. Он просто-напросто обесценился и потерялся рядом с агрессивной мощью новостройки. Все визуальные акценты оказались смещены в сторону очередного крытого рынка. С градостроительной точки зрения это место приобрело яркую агрессивную направленность по отношению к историческому центру города. И сама площадь Киевского вокзала перестала работать как успокаивающее пространство.
Архитектурное решение фасадов «Европейского» тоже малоудачно. Создается ощущение, что проектировался комплекс абстрактно и без привязки к историческому ансамблю площади. Каждая деталь фасада кажется случайной. Огромное здание словно собрано гигантским ребенком из разбросанного в случайном порядке конструктора. Причем ребенок, стараясь сделать покрасивей, добавил массу лишних деталей.
На фоне рядом стоящего сталинского жилого дома и Киевского вокзала «Европейский» выглядит крайне невыгодно. У тех зданий есть четкие пропорции и баланс крупных и мелких деталей, за счет которого зритель может гармонично соотносить себя с этим пространством. В «Европейском» лишь хаотическое нагромождение разнообразных «модных» деталей.
Детали «Европейского» несоразмерны человеческим пропорциям. Они давят на зрителя, что характерно для любого объекта гигантомании. Это можно было бы смягчить малыми архитектурными формами и высадкой зеленых насаждений, то есть чем-то соразмерным человеку. Так можно было бы успокоить психику людей, дать возможность им визуально сопоставить себя с более мелкими объектами и не теряться эмоционально. Но это не было сделано в угоду экономической задаче сплошной застройки всего участка.
Внутри «Европейский» – калька типовых европейских моллов, очередное повторение многократно использованных и проверенных временем приемов. Широкие галереи и огромные атриумы, много декора. Есть и новейшие аттракционы типа ярко украшенных, прозрачных лифтов. Современный интерьер словно переносит человека в безопасную Европу. Визуальные эффекты маленьких двориков кафе и торговых павильонов создают ощущение уюта и долгожданного покоя. Стократно просчитанная западными специалистами система стимуляции покупательской активности работает эффективно. Чем больше внутри торгового комплекса досуговых учреждений, тем большее количество времени, а стало быть, и денег будет потрачено покупателями на случайные покупки. В случае с «Европейским» западный стандарт был переплюнут тем, что этот «аппарат» по выкачиванию денег расположен прямо в центре города, а не на окраине, куда следует выезжать запланированно.
Контраст внешнего облика объекта и его внутренней структуры играет роль всасывающей людей воронки. Около «Европейского» неуютно находиться, в него хочется сразу зайти, чтобы очутиться внутри. Этим «случайно» построенный напротив вокзала комплекс соблазняет в том числе и людей, только ступивших на столичную землю.
Итак, вне всякого сомнения, «Европейский» крайне успешен как бизнес, как торговый центр, однако для города это весьма неудачный объект. Строительство такого крупного торгового центра рядом с вокзалом – градостроительная ошибка, усугубляющая транспортные проблемы. Недаром вокруг этого центра постоянные пробки и практикуется наглая парковка в четыре ряда прямо на проезжей части Дорогомиловской улицы.
«Европейский» оказывает неблагоприятное влияние и на психологическую атмосферу в районе. Площадь Киевского вокзала убита, и ее успокаивающий эффект больше не чувствуется. Переуплотненная новым строительством территория около вокзала ощущается как агрессивное, негуманное пространство. Недаром с территорией вокруг «Европейского» связаны многочисленные упоминания о массовых драках и межнациональных конфликтах.
Полихромный Artplay
Район Сыромятники около Курского вокзала сегодня один из самых интересных в Москве. Это место сосредоточения московских мануфактур и заводов за последние годы превратилось в главный арт-кластер с галереями, кафе, офисами творческих компаний. Здесь располагаются Винзавод, «Газгольдер» и наш герой – центр Artplay.
Чтобы из станции метро пешком попасть в арт-кластер, надо пройти церемонию инициации. Сначала необходимо миновать специфические задворки Курского вокзала со всем шанхаем дешевых забегаловок и спящих на тротуарах пассажиров давно ушедших поездов. Но главный момент инициации — страшно шумящие старые тоннели под железнодорожным полотном. Они, как сказочные котлы с кипящим молоком, преобразуют состояние горожанина. Жесткая и шумная Москва за этими переходами превращается в тихий, умиротворенный город, населенный людьми легкими, красивыми и творческими. И даже случайный пешеход, миновав некую волшебную грань, становится другим человеком, подобно тому, как Иван-дурак, выныривая из котла, становился царевичем.
Поселившийся в зданиях завода «Монометр» Artplay – удачный пример трансформации бывшего промышленного комплекса. Нового строительства не было. Однако минимальными экономическими затратами при максимальной выдумке в этом месте была создана благоприятная психологическая атмосфера, которую ощущает любой посетитель. Самыми скромными средствами дизайна весь комплекс получил новую окраску в прямом и переносном смысле.
В Artplay смело использована цветовая палитра. Причем колористическое решение вполне можно назвать терапевтическим: оно создает у посетителей активные позитивные эмоции, пробуждая состояние радости, игры и легкости. Известно, что использование цветового многообразия является показателем открытости и коммуникабельности. Легче вступить в дискуссию с человеком, одетым в цветную одежду, нежели в строгое черное. Архитектура, в которой сочетаются контрастные оттенки, тоже создает ощущение гостеприимства.
Цвет рождает большую мозговую активность и побуждает к деятельности. Именно поэтому детские сооружения полихроматичны, что в последующем вызывает стереотипные ощущения детскости рядом с цветными сооружениями. Создателями Artplay этот эффект был освоен полностью. Только ощущение несерьезности происходящего и может рождать настоящее вдохновение, так необходимое творческим людям. Этот комплекс — идеальное место работы для художников и дизайнеров.
Вопросы цвета зданий для Москвы очень важны. Климат и экология столицы выступают в осенне-зимний период катализаторами депрессий и психических расстройств, в том числе и потому, что скудость цвета и света угнетают деятельность организма. При этом Москва многие десятилетия была серым городом. Исследования влияния цвета на жителей города еще с 70-х годов проводилось профессором архитектуры Андреем Ефимовым. Именно благодаря его пассионарности в отечественных новостройках начали возникать смелые цветовые гаммы, а в старой части города было восстановлено характерное для Москвы полихроматическое решение улиц.
Собственно, беда спальных панельных районов во многом заключена в их монотонности и отсутствии мелкой пластики декоративных элементов. Психика человека испытывает такие же нагрузки от скуки и однообразия, как и от постоянного стресса. Напротив, колоннада или наличие галерей вызывает у нас ощущение многомерности пространства. Самая маленькая площадь, зонированная арками, воспринимается как возможность освоить несколько пространственных уровней. Многовариантность самостоятельных решений, воплощенная в архитектуре, рождает ощущение свободы.
Заметим, что цвета, используемые в Artplay, смелы и необычны для Москвы. И в этом смысле комплекс очень современен. Дело в том, что мировая палитра существенно обновляется со временем. Если 20 лет назад сочетание сложных и ярких оттенков граничило с дурным тоном, то сейчас это направление связывается с психоделической культурой, открывшей в искусстве новые горизонты. Использование таких колористических решений в общественной архитектуре страны, жившей за железным занавесом почти целый век, — важный показатель возвращения нашей культуры в русло общемировых процессов.
Отсутствие монотонности создает в Artplay и эффект высокой психологической комфортности. Небольшие, соразмерные человеку малоэтажные здания соединены между собой галереями и переходами. Разнообразие форм и цветов позволяет постоянно получать новые впечатления. Плюс к тому архитектура комплекса весьма иронична, в считывании этой иронии заключается особое удовольствие путешествия по центру. На территории Artplay каждый элемент несет свою эмоциональную нагрузку, не позволяя человеку зависнуть в одном переживании.
В случае Artplay Москва получила не только новый культурный центр, но и место психологической разгрузки горожан. Последнее крайне важно, принимая во внимание ритм и стрессовую обстановку в современных городах.
