У нас с Ноготковым всегда было стратегическое расхождение. Молодых людей с высшим образованием и доходом выше среднего уровня притягивал "Связной", это была молодежная, прогрессивная компания. Люди же, которые ездят на "девятках", они шли к нам, в "Евросеть". Мы работали на самого массового клиента, у которого при этом тоже росли потребности и благосостояние. И если бы страна действительно шла по европейскому пути, то наши покупатели "вымирали" бы естественным путем, а их дети постепенно переходили бы к Ноготкову. Я понимал, что мне придется меняться через какое-то время. И мы оба понимали, что модель "Связного" – это модель на будущее. Но кризис 2008 года отодвинул все идеи и планы.
Почему "Связному" удалось выстоять в тот кризис, а в этот нет? В 2006 году, когда начались проблемы с силовиками, Ноготков не пошел на обострение, а я пошел. И это понятно: устраивать сделки, когда на тебя заведено уголовное дело и когда все банки трясутся еще и из-за того, что нас всех могут пересажать, тяжело. Впрочем, учитывая ситуацию, мы получили не очень хорошие деньги за "Евросеть", в разы меньше, чем она стоила.
Действующие лица в ситуации с нами и с Ноготковым не очень изменились. Владимир Евтушенков и МТС хотели получить "Евросеть" без существенных затрат, воспользовавшись ситуацией. Похожим образом происходит и сейчас со "Связным". Почему же Ноготков, зная мой неудачный опыт, пришел к тем же покупателям? Видимо, не было других. У "Билайна" с "МегаФоном" все нормально с сетями продаж.
Олег Малис также участник обеих историй – и с "Евросетью", и со "Связным". Мы изначально договаривались о продаже "Евросети" с ним – первое предложение от Александра Мамута и Малиса поступило в апреле 2008 года, когда Малис еще работал в Altimo (ранее "Альфа-телеком"). Если бы мы приняли это предложение и если бы не наступил кризис 2008-го, я думаю, они бы расплатились с нами полностью. Однако мы надеялись, что можно договориться подороже, поэтому пошли к "Системе". Но затем вмешался кризис.
Кроме того, в "Альфе" работали жесткие переговорщики. У Олега Малиса как минимум десятилетний опыт побед в судах, большой опыт четырехлетней борьбы за акции "МегаФона", которая закончилась победой "Альфа-Групп". Мы "Альфы" побаивались, опасались, что потом нас затаскают по судам.
Почему Малис решил войти в эту реку второй раз? Потому что первый раз из нее удалось достаточно удачно выйти. И "Связной" – это актив, который стоит немалых денег. Ноготков оказался в очень плохой ситуации. Если бы все кредиторы сели за стол, признали, что могут потерять деньги, и попросили Максима разобраться с проблемами сети, я уверен, что он бы смог их исправить. Сегодня же понятно, что ему уже ничего не отдадут.
Сейчас Ноготков сопротивляется Малису, потому что ему важна его репутация. У него есть обязательства и взаимоотношения. Ему еще нет 40. Он полон энергии и пойдет со своим новым бизнесом в банки, собирать финансирование. От репутации здесь очень многое зависит. Он будет сражаться. Ноготков не агрессивный, но принципиальный.
Не могу давать Ноготкову конкретные советы – например, не воевать с Малисом, а помирить кредиторов или, наоборот, подчиниться требованиям Малиса и его группы Solvers. Я не удивлюсь, если Малис сможет доказать в суде, что Ноготков пытается организовать сговор кредиторов и лишить его активов. На стороне Малиса может оказаться немало юридических доводов, если смотреть на британское право. И у него бойцовская хватка – если он вцепился, то уже не отцепится.
Но если смотреть с человеческой точки зрения и интересов бизнеса, я не вижу причин не доверять Ноготкову и Промсвязьбанку, где сейчас находится под залогом контрольный пакет "Связного". Из всех банков, с которыми мы работали, самое большое доверие у меня вызывали владельцы Промсвязьбанка братья Ананьевы и их управляющая команда. Мы понимали, что в случае катастрофы за столом переговоров будут сидеть порядочные люди.
Чем все закончится для рынка? Думаю, главное последствие этой ситуации будет в том, что сотовый ретейл окончательно станет вотчиной операторов мобильной связи.
