Кондитерский рынок традиционно является одним из самых консервативных. Во всем мире доминируют транснациональные корпорации, где-то им конкуренцию составляют локальные, исторически сложившиеся холдинги. Истории, когда за короткий срок никому не известные фабрики становились лидерами рынка, единичны. Тем интереснее наблюдать такой поворот событий в России. О развитии компании и конкурентной борьбе корреспонденту РБК daily Веронике Гудковой рассказал Сергей Гусев, председатель совета директоров кондитерской фабрики «Славянка».
Иск, еще иск
— До сих пор о возглавляемом вами предприятии было крайне мало информации. В основном имя «Славянка» упоминалось при освещении судебных процессов по искам «Красного Октября»…
— Мы никогда не стремились к публичности — мы работали. Белгородская область вообще славится своими производителями. Мы люди реального дела. А «Красный Октябрь», да, уже несколько лет судится с нами. Был период, когда мы выпускали шоколад «Алина». Вот москвичи в это и вцепились, дескать, наша «Алина» была похожа на их «Аленку». Мы уже и компенсацию выплатили, и дизайн этикетки поменяли, оформив девочку в нашем корпоративном стиле (в кокошнике и русском сарафане). В конце концов вообще сняли шоколад «Алина» с производства. А «Красный Октябрь» все не унимается: один иск, второй, бесконечные попытки возбудить хоть на кого-нибудь уголовное дело… Видимо, на нашем кондитерском рынке появился новый тренд: надо бороться с успешным конкурентом в судах, если не можешь победить в честной, открытой борьбе за выбор потребителя.
— Для вашего предприятия это первый судебный опыт? И вообще, насколько у кондитеров распространена практика решения корпоративных споров в судах?
— Безусловно, периодически споры по интеллектуальной собственности на торговые марки случаются и у кондитеров. Каждая российская фабрика имеет свой список запатентованных товарных знаков. Но что интересно: для 99% производителей главной задачей является добиться того, чтобы другие не выпускали продукцию, которую визуально можно было бы перепутать с собственной. И только «Красный Октябрь», видимо, решил на таких спорах зарабатывать, требуя безумные компенсации.
До «Красного Октября» у нас был иск от одной транснациональной компании, которая посчитала, что наша этикетка похожа на упаковку их продукта. Но у них было естественное желание, чтобы мы прекратили выпускать эту похожую продукцию. Мы с ними абсолютно цивилизованно разошлись, заключив мировое соглашение, прекратили выпускать тот продукт, который они считали схожим до степени смешения со своим. И речи не было о денежной компенсации.
— Были ли с вашей стороны попытки уладить споры миром? Если да, то как «Красный Октябрь» отвечал на них?
— Мы говорили о готовности приостановить выпуск продукции, предлагали разумные суммы в качестве компенсации, но «Красный Октябрь» это не рассматривает и не ведет по этому поводу диалог. Что меня сразу насторожило: от «Красного Октября» не было ни одного уведомления в наш адрес о том, что они считают хоть какое-то наше действие нарушением их прав.
Этикетка шоколада «Алина» с фотографией девочки в платочке существовала с 1997 года, в то время «Красный Октябрь» еще сам не запатентовал графическое изображение, по которому они сегодня предъявляют иски. Наша компания и конкурент в 1999 году практически одновременно направили заявки в Роспатент, но по удивительному стечению обстоятельств получилось так, что их заявка поступила раньше на девять дней. Девять лет всех все устраивало, но в 2008 году «Красный Октябрь» подал заявление в антимонопольный комитет о том, что нарушены их права, и тот вынес решение: действительно, наша этикетка похожа на их этикетку. Как только мы получили уведомление от антимонопольного комитета, что предположительно по шоколаду «Алина» нарушаем авторские права, мы сразу прекратили выпуск этого продукта. У нас никогда не было заинтересованности в том, чтобы кого-то копировать.
— И тогда вы поняли, что пора готовиться к затяжным судам?
— Дело не только в судах — это цивилизованная форма урегулирования споров. Важнее то, что статья, по которой с нас требуют огромную сумму компенсации, применяется в тех случаях, когда какой-то производитель в точности копирует чужой продукт, вплоть до указания чужого имени как производителя. Мы же всего лишь выпускали продукт, выражаясь юридическим языком, схожий до степени смешения. На нашей шоколадке было написано, что это фабрика «Славянка», размещено наше изображение. Надпись не «Аленка», а «Алина»; между прочим, это принадлежащий нам товарный знак.
Даже девочка, которая у нас была изображена на этикетке, это фотографическое изображение реального ребенка, с родителями которого был заключен соответствующий договор. Я думаю, при рассмотрении подобных споров крайне важно проводить четкую грань между выпуском незаконной подделки под чужой продукт и производством схожей продукции. Согласитесь, степень ответственности за эти два деяния должна быть различной.
— Учел ли суд ваши попытки договориться миром, вынося решения на уровне разных инстанций?
— Суд все принимает во внимание и не пропускает ни одного момента. Он уже наказал «Славянку», компания понесла наказание в два раза большее, чем на этой несчастной шоколадке заработала. В самом деле, нельзя же раз расстрелять, а потом повесить.
А ВАС попросил остаться
— Известно, что в 2008 году было вынесено решение не в вашу пользу и присужден штраф. Дело было закрыто, а потом возобновлено. По какой причине?
— В 2008 году, после решения антимонопольного комитета о схожести «Алины» и «Аленки» и уже после того, как мы прекратили производство своей шоколадки с изображением девочки в платочке, «Красный Октябрь» подает иск в Арбитражный суд, требуя взыскать с нас астрономическую сумму 313 млн руб. (как раз по той статье, как если бы мы в идентичности копировали их продукт, да еще и писали бы «сделано «Красным Октябрем»). Естественно, суд, изучив все обстоятельства дела, не удовлетворил заявленные требования истца и принял решение о взыскании компенсации в размере 5 млн руб. В апелляционной инстанции размер штрафа увеличили до 10 млн руб. (по 5 млн руб. за каждый год, когда мы выпускали «Алину» в платочке). «Красный Октябрь» выставил исполнительный лист, и мы перечислили им 10 млн руб.
— Почему тогда спор все продолжается?
— Потому что «Красный Октябрь» подает кассационную жалобу, которая оставляет в силе решения судов первой и второй инстанций. На этом они не успокоились и пошли в Высший арбитражный суд, требуя все те же 313 млн руб. Надеюсь, в следующем месяце ВАС поставит точку в данном вопросе. Ведь больше им идти уже будет некуда.
— А откуда появилась шоколадка «Алина» с изображением девочки в кокошнике? Ведь «Красный Октябрь» и по ней судится с вами…
— Прекратив производство шоколада с фотографией девочки в платочке, мы коренным образом изменили дизайн этикетки и решили продолжить выпуск «Алины», ведь этот торговый знак официально зарегистрирован и принадлежит нам. Мы сфотографировали девочку-подростка (мою родственницу), оформили ее в нашем корпоративном стиле, одев в кокошник и русский сарафан, зарегистрировали в Роспатенте данное изображение и были абсолютно уверены, что теперь ни один человек, будучи в здравом смысле, не сможет спутать нашу «Алину» с младенцем в платочке.
— А почему «Алина»? Сразу возникают вопросы о схожести с «Аленкой»…
— Строго говоря, по этому поводу не может быть вопросов. Это одно из запатентованных нами названий. Например, у нас есть еще «Ксюша» и «Ивашка». Если имя на букву А, то теперь только «Красный Октябрь» может выпускать шоколад под таким именем? «Алла» тоже нельзя, да?
Суд за Кокошник
— Ваша торговая марка не похожа, но созвучна с «Аленкой». Это коммерчески работает, потребитель принимают вынужденную мимикрию? Вы сами, когда выбирали такое имя, понимали риски по части смешения восприятия?
— Нет, конечно, мы на это даже не рассчитывали. Хотелось сделать ностальгический бренд, вызвать какие-то положительные родительские эмоции. Всего-навсего.
— И все-таки вы не соотносили свою регистрацию в 2010 году нового продукта, с девочкой в кокошнике, с какими-то возможными исками к вам?
— Нет. Но вскоре от «Красного Октября» поступил новый иск. На этот раз на «Алину» в кокошнике. Более того, москвичи обратились с заявлением в Роспатент о признании недействительной регистрации изобразительного знака «девочка в кокошнике и русском сарафане». Несмотря на социологический опрос Левада-Центра и заключение Союза дизайнеров России о том, что перепутать Алину — подростка в кокошнике и Аленку — младенца в платочке невозможно, Палата по патентным спорам пошла на поводу у «Красного Октября» и отменила регистрацию. Создается впечатление, что, как в том анекдоте, у Роспатента и «Красного Октября» есть какой-то секрет.
— Теперь практически все советские бренды оказались фактически в одних руках…
— Вот-вот, и мы о том же. В советское время фабрики всей страны производили птичье молоко. Что это, название или имя нарицательное? Но оказалось, что птичье молоко тоже запатентовано «Красным Октябрем». Но у всех есть линии по производству сбивных конфет, чем, по сути, и является птичье молоко. И все начинают изворачиваться, называть конфеты кто как может.
«Коровка» — для вас это нарицательное понятие? А оно тоже запатентовано. Конфеты «Школьные» и «Ласточка», карамель «Взлетная» и «Гусиные лапки» — по странному стечению обстоятельств все оказалось в собственности холдинга «Объединенные кондитеры», куда входит и «Красный Октябрь».
Удивительно, каким образом Роспатент на такое пошел, ведь по ликероводочным и колбасным изделиям было принято решение такую регистрацию не делать. Если сегодня есть колбаса «Московская», то она производится разными производителями, прав на нее ни у кого нет. Точно есть какой-то секрет.
— Как проходят суды по делу «Аленка» против «Алины» в кокошнике?
— Суд первой инстанции и апелляционный суд встали на нашу сторону, кассационная инстанция вернула дело на повторное рассмотрение. Пошли по второму кругу. Правда, общественный резонанс по этому делу меньше, ведь сумма иска — 5 млн руб., а не 313 млн. Мы выпустили очень ограниченную партию «Алины» в кокошнике и вообще сняли этот продукт с производства.
— Если Высший арбитражный суд окончательно примет сторону «Красного Октября», перед вами встанет проблема выплаты огромного штрафа. Во сколько вы оцениваете возможный экономический ущерб?
— Он колоссальный. Может быть, это и является задачей «Красного Октября» — конкурента завалить набок. Но я надеюсь, что в обществе существует здравый смысл и будет принято справедливое решение, учитывающее соразмерность степени вины и меры ответственности. 313 млн руб. — это убийственная сумма, за эти деньги можно построить еще одну кондитерскую фабрику. Это же деньги, которые должны быть выплачены не с объема реализации, а с прибыли. У нас же прибыль, которая заработана на производстве шоколада «Алина», составила всего-навсего 4,5 млн руб. Мы уже выплатили «Красному Октябрю» в два раза больше. А тут 313 млн. Нереальная цифра.
Сейчас мы активно диверсифицируем свой бизнес, движемся в сторону создания производства по упаковке. Например, стали крупным производителем гофротары. Запускаем фабрику офсетной печати, готовится пуск фабрики гибкой упаковки. В случае выплаты такого штрафа одну из этих фабрик можно закрывать, а людей увольнять.
— Суды как-то отражаются на реализации продукции, желании дистрибьюторов и торговых сетей закупать ваши конфеты?
— Нет, это абсолютно не отражается на нашем бизнесе. Мы растем значительно выше рынка. Ежегодно продажи наших дистрибьюторов увеличиваются минимум на 20%, а это очень большой рост для нашего рынка. По ряду позиций, чтобы удовлетворить спрос, мы закупили дополнительные линии. В отличие от многих конкурентов (не буду их упоминать — участники рынка и так поймут, о ком речь) на продаже нашей продукции зарабатывают и дистрибьюторы, и розничные сети. Нас выбирает потребитель, поэтому наши конфеты не надо продвигать какими-то ухищрениями, акциями, мерчандайзингом.
Уже нас начинают копировать, пытаются делать повторы того же «Левушки» или «Степа». Как-то мне принесли распечатку с сайта, на котором одно из подразделений «Красного Октября» делало ссылку, что их товар похож на нашего «Левушку» и даже немного дешевле. Вот так меняется жизнь. Но мы ни с кем не собираемся судиться. У нас в Белгородской области вообще есть свод правил добропорядочного производителя, которые соблюдают многие крупные предприятия. Поэтому мы ответим выпуском новых хитов, на уникальных линиях осваиваем выпуск такой продукции, которую вообще никто в мире не делает. В этом смысле могу заявить, что «Славянка» выполнила план президента по модернизации.
