Стэнфордские студенты измеряют привлекательность России количеством русских, которые возвращаются на родину. Ежегодно в Стэнфордскую бизнес-школу поступают два-три человека из России. И столько же заканчивают. Сколько уезжают обратно? До 2004 года не возвращался почти никто. Солнце, чистый воздух, улыбающиеся люди вокруг, главенство закона и настоящая демократия не отпускали. Но сейчас ситуация резко поменялась: возвращаться стали все. Кроме редких и очень особенных исключений.
Я закончил Стэнфорд в 2009 году. И сразу улетел в Москву — через 48 часов после получения диплома. Почему? В России интересно. Очень. А еще в ней хорошо. В последнее время — очень хорошо.
В годы обучения в бизнес-школе, регулярно прилетая из солнечной Калифорнии в суетливую Москву, я каждый раз чувствовал, будто пересаживаюсь из Toyota Prius в Porsche Cayenne Turbo— меняю экологически чистый и недорогой рай для импотентов на машину, способную вызвать экстаз даже у тибетского монаха. И мне это ужасно нравилось.
Во-первых, согласитесь, Россия — страна огромных возможностей для самореализации. В Америке ты маленький винтик в большом механизме или большой винт в хорошо работающей машине. Размер не имеет значения: твое место предопределено. Ты всегда посредственность, потому что не родился там, потому что многого не знаешь, не чувствуешь, у тебя смешной акцент — много еще почему. В России выпускник Стэнфорда — элита, чем бы он ни занимался. Таких как ты сотни, может быть пара тысяч на всю страну.
Во-вторых, я заметил, что все эмигранты несчастны. Я никогда не встречал гармоничного счастливого эмигранта. А я их видел сотни, если не тысячи. Они все убежали от самих себя, а не от страны. При этом большая их часть находятся в denial — в состоянии обесценивающего отрицания, как говорят психологи. Они пишут гадости про Россию, пророчат скорую смерть экономике, тюрьму президенту Владимиру Путину и «жалеют» всех, кто остался. Несчастные убежали от своих внутренних проблем, во многом не имеющих к стране никакого отношения. Но они не стали счастливее. Они просто стали более чужими, прежде всего, для самих себя.
В-третьих, Россия прекрасна. Здесь как минимум две вещи, которыми я не устаю восхищаться: культура и женщины. Некоторые еще назовут природу, но я не согласен. Слишком много путешествовал по миру, чтобы не знать, что русская природа — кошмар, а погода — худшая в мире! Но зато, какие театры, какие девушки! Все зависит от приоритетов…
В-четвертых, я живу в Москве и люблю этот город. Москва никогда еще не была так прекрасна, как в этом году. Вы гуляли по Бульварному кольцу этой зимой? Оно замечательно! Вы обратили внимание, как прекрасна была весна 8 марта? Об этом надо больше думать и говорить!
Начиная с 2005 года город улучшался каждый год, а когда прогнали пчеловода в кепке, Москва радикально преобразилась. И сейчас здесь очень хорошо. Как минимум мне и моей семье.
В-пятых, эмиграция — это из прошлой жизни. Сегодня, если ты не политик или государственный служащий, страны вторичны. Для человека творческого, с внутренней гармонией, гораздо важнее то, чем заниматься, а не место, в котором жить. Жить должно быть так интересно, чтобы дух захватывало каждый день: спорт, перспективы на работе, книги, знакомства, романы, достижения, планы. И некогда думать про Крым, выборы и всякую ерунду.
В-шестых, демократия, развитые страны, «все по правилам» — это не всегда хорошо. Скажу жестче: это не всегда больше свободы. Ведь речь идет о личной свободе и о том, как вы ее определяете. Вы думаете, демократия — это хорошо? Вспомните об этом, когда вас заставят заплатить половину годовой зарплаты за невинный комментарий по поводу абортов или религии. Отсутствие коррупции — круто? Подумайте еще раз после того, как вы вместо трехминутного разговора с ДПС-ником, проведете полдня в участке, объясняясь, почему вы сдавали задом на автостраде. Там люди вежливые? А вы женщин на улицах Сан-Франциско видели?! Надеюсь, что нет. Там живут дольше? А кто вам сказал, что это касается эмигрантов? Несчастные люди долго не живут.
