Кризис не помешает России удвоить ВВП на душу населения к 2020 г., полагает McKinsey. И произойдет это за счет роста производительности труда — других вариантов нет.
Непосредственно перед кризисом российское правительство обнародовало амбициозную цель — удвоить ВВП на душу населения к 2020 г. до $30 000, напоминает McKinsey в представленном вчера докладе «Эффективная Россия». Достичь такого удвоения можно, если производительность будет расти по 6% в год — и также удвоится. Ни одной большой стране это не удавалось менее чем за 20 лет, но у России есть преимущество — она может применить лучший мировой опыт для достижения амбициозной цели, считают в McKinsey.
Что исследовали
Исследование Lean Russia: Sustaining economic growth through improved productivity было проведено совместно с московским офисом консалтинговой компании McKinsey и исследовательским центром McKinsey Global Institute. Предыдущее масштабное исследование Unlocking economic growth in Russia датировано 1999 г. и охватывало 10 отраслей (продуктовая и непродуктовая розница, гостиничный бизнес, программное обеспечение, жилищное строительство, нефтяная, молочная, кондитерская, цементная промышленность, черная металлургия). В 2009 г. консультанты ограничились лишь пятью: черной металлургией, розницей, банковской розницей, электроэнергетикой и жилищным строительством.
Эти возможности McKinsey проанализировала на примере пяти отраслей, обеспечивающих примерно половину ВВП и занятости в России: жилищного строительства, металлургии, ритейла, банковской розницы и электроэнергетики. «Мы выбрали секторы экономики, наиболее показательные с точки зрения изменения производительности за прошедшие 10 лет, и те, которые, на наш взгляд, будут играть ведущую роль в развитии экономики в ближайшие годы», — объясняет Ирина Швакман, старший партнер московского офиса McKinsey.
В последние 10 лет рост экономики обеспечивался посткризисным восстановлением: дозагрузкой простаивавших мощностей, вовлечением все большего числа работников (трудоспособное население до 2007 г. росло). Теперь эти факторы исчерпали себя: даже если бы не произошло кризиса — пришлось бы задуматься о новых источниках роста, отметил научный руководитель ГУ-ВШЭ Евгений Ясин.
Этим источником может стать рост производительности труда. За 10 лет, посчитали специалисты McKinsey, она увеличилась в 1,7 раза до 26% от уровня США. В последние годы производительность росла в среднем на 5,2% в год, в 2008 г. — на 4,9%, а в 2009 г. Минэкономразвития прогнозирует падение на 0,7%. Падение одного года можно быстро компенсировать, двукратный рост производительности к 2020 г. — это не предел, оптимистичен помощник президента Аркадий Дворкович.
Дело за малым — убрать все, что мешает производительности расти. Это неэффективное регулирование и стандарты, устаревшее оборудование и методы работы, недостаточные профессиональные навыки, недоразвитая финансовая система, перечисляет McKinsey.
Цифры, которые приводят консультанты, говорят сами за себя. Почти 40% российских теплоэлектростанций старше 40 лет (в США таких 28%, в Японии — 12%, в Китае — 3%). Больше 16% стали в России производится мартеновским способом (в США, Западной Европе, Китае мартеновские печи практически не используются). Степень проникновения современных розничных форматов (супермаркеты, дискаунтеры, гипермаркеты) достигла 35% в 2008 г., но в западных странах этот показатель превышает 70%.
Главная ценность
Главная ценность исследования McKinsey не в том, какие меры предлагают авторы, говорит Сергей Гуриев, ректор Российской экономической школы (РЭШ), — откройте «Программу 2020», в ней примерно те же шаги. Главная ценность — в количественных оценках, показывающих, какого улучшения можно добиться за счет этих шагов.
Например, консультанты не только констатируют, что строительство угольной теплоэлектростанции в России стоит на 25% дороже, чем в Западной Европе, но и показывают, за счет чего его можно удешевить: на стандартизации конструкций можно выиграть 11%, на повышении эффективности закупок — 12%, на устранении откатов — 14%.
В строительстве получение необходимых согласований на проект занимает в среднем 704 дня (в США — 40). За счет оптимизации регулирования и применения более высоких навыков труда Россия могла бы сократить разрыв с США в производительности труда сразу на 49%, посчитали авторы доклада, применение современных конструкций — это еще 24% производительности.
В розничной торговле невысокая (35%) распространенность современных форматов дает 44% отставания от США. Но и в современных форматах не все хорошо: по оценке McKinsey, там задействовано втрое больше сотрудников на 1 кв. м, чем в США.
В магазинах «Техносилы» примерно то же количество сотрудников на 1 кв. м, что и в американских сетях электроники и бытовой техники, возражает вице-президент по стратегии сети Леонид Тюкавкин. Но бизнес-процессы в российских сетях по сравнению с западными устаревшие, отмечает он. Непорядок в подсобных складских помещениях приводит к тому, что оформление и выдача товара занимают в несколько раз больше времени, современные технологии мерчандайзинга используются мало, продавцы-консультанты недостаточно подготовлены — они должны реагировать на потребности покупателя, а не произносить заученные фразы, перечисляет Тюкавкин.
В черной металлургии отставание по производительности труда от США можно объяснить на треть использованием устаревших технологий и на две трети — неэффективными бизнес-процессами, пишут консультанты McKinsey. В частности, на российских предприятиях в 1,6-2 раза больше административного персонала, чем на самых эффективных западных.
С этим наблюдением согласен Станислав Цырлин, вице-президент по кадрам в системе управления НЛМК. Но система трудно поддается реформированию — у нас по-прежнему не считают документом сообщение, отправленное по электронной почте, говорит он. Сказываются и недостатки трудового законодательства: малейшее изменение условий трудового договора должно оформляться бумажными документами — работа мастера на производстве в большой степени состоит из заполнения разных журналов. Металлургический комбинат производит тонны ненужной документации, утверждает Цырлин.
На НЛМК вопросами производительности труда занимаются всерьез, уверяет он. Начали в 2001 г. с вывода непрофильных активов: численность на головном предприятии за два года сократилась с 49 000 до 43 000, а в сентябре 2008 г. — до 33 000 человек. Но отставание по производительности труда от европейских и американских комбинатов по-прежнему заметно — примерно в полтора раза, если исключить из рассмотрения вспомогательные подразделения и сервисы, говорит Цырлин. Перед кризисом мы близко подошли к естественным пределам роста производительности, отмечает он. Для дальнейшего продвижения в данном направлении компания инвестирует значительные средства в обновление оборудования.
До недавнего времени отставание в производительности компенсировалось за счет низкой стоимости труда, но с 1999 по 2008 г. зарплаты в долларовом эквиваленте выросли в 12 раз. Кризис на некоторое время изменил тенденции, но, если российская экономика будет развиваться правильно, от вопросов, поставленных McKinsey, все равно никуда не деться, заключает Цырлин.
В банковской рознице производительность составляет 23% от американской.
Сбербанк с прошлого года реализует стратегию, разработанную с привлечением специалистов McKinsey. Ежемесячно президент Сбербанка Герман Греф рассылает сотрудникам банка письма, призывая стремиться к «каждодневным улучшениям». Перерыв на обед был отменен, меньше операций стало проводиться вручную, многие процедуры упразднили. Среднее время выполнения операций в результате оптимизации сократилось на 45-80%, а очереди уменьшились на 25-50%, рассказывал президент Сбербанка Герман Греф осенью 2008 г. «46 офисов Сбербанка работают по новой технологии, и в среднем производительность труда выросла в 1,5 раза», — сообщил вчера Греф, добавив, что среднее время обслуживания одного клиента сократилось до четырех минут.
Кризис не спасет
Кризис не может значительно изменить выводов и рекомендаций, утверждают консультанты. Действительно, в результате кризиса загрузка производственных мощностей снизилась, а безработица выросла. Но как только кризис закончится, структурные проблемы возникнут снова: мы неизбежно столкнемся почти с полной загрузкой производственных мощностей и нехваткой рабочей силы, говорит Швакман.
Кризис дает дополнительное время для того, чтобы заложить правильный фундамент для следующего этапа долгосрочного роста, считает она. Во время кризиса, по ее словам, обостряется внимание компаний к вопросам эффективности, а правительства — к задачам долгосрочного экономического роста. Но с другой стороны, кризис может усложнить и замедлить проведение мероприятий в области повышения производительности труда, прежде всего по причинам социальным, отмечает Ермолай Солженицын, партнер московского офиса McKinsey.
В течение следующих 10 лет Россия способна показать не менее впечатляющие результаты, чем с 1999 по 2008 г. Но само по себе это не произойдет, отмечают консультанты — и указывают на отсутствие внутренней мотивации к переменам в исследованных отраслях. Создать такую мотивацию, по мнению консультантов, способно государство, усовершенствовав законодательство и устранив искусственные ограничения конкуренции в основных отраслях экономики.
В подготовке статьи участвовали Татьяна Романова и Анна Бараулина
