В лондонском Southbank Centre недавно прошел Фестиваль смерти, в рамках которого была устроена выставка гробов. Гробы были самые разные — древнеегипетские и современные, из Ноттингема и Ганы, гробы в виде «Мерседесов», гигантского кофейного зерна или балетки. Превращенная в гроб банка из-под напитка Red Bull напомнила мне о знаменитом гробе от Kiss, украшенном портретами участников группы и надписью Kiss Forever. Фанаты могут не только отправиться в последний путь в гробу от любимой группы, сказал Джин Симмонс из Kiss, но и использовать гроб еще при жизни как кулер: «Если какой-то парень смотрит матч у себя в гостиной, он может просто протянуть руку и достать холодную бутылку».
Если бы парень искал целостности стиля, то и сама холодная бутылка могла бы быть от Kiss — несколько лет назад группа начала выпуск линейки вин, одно из которых честно называлось Destroyer.
Идея звездных вин не нова — свои имена на винных этикетках использовали Rolling Stones, Metallica, Madonna, Whitesnake и Motorhead. Но, когда в августе стало известно о том, что свое вино выпустит и AC/DC, даже спокойно относящиеся к их музыке люди немного удивились. Это отношение сформулировал мой коллега — и по совместительству ударник в рок-группе, который сказал: «И зачем им это надо? Они продали 200 млн альбомов, никогда не занимались дешевым product placement, и становиться в один ряд с теми, кто продает духи и гробы, вроде не их стиль». Прошлым летом было объявлено о выпуске четырех вин AC/DC, которые производятся австралийской компанией Warburn Estates и названы в честь хитов группы: Highway to Hell Cabernet Sauvignon, Hells Bells Sauvignon Blanc, You Shook Me All Night Long Moscato и Back in Black Shiraz. Первоначально они продавались только в Австралии, но сейчас добрались и до Европы — и на этой неделе у нас появился шанс их попробовать.
Первое впечатление от вин Back in Black Shiraz и Hells Bells Sauvignon Blanc: неубедительный внешний вид. Бутылки не с пробкой, а с отвинчивающейся крышкой screw cap, — но это дело привычное для многих вин Австралии и Нового Света вообще, никакой беды в этом нет. Впечатление портит не крышка, а этикетка — аляповатая, плохо напечатанная, так, что видны пиксели на сканированной фотографии. Ну, ладно, стали уговаривать себя мы, не будем судить по одежке. И попробовали сначала совиньон блан. Аромат его напоминает не об австралийских, а о новозеландских совиньон бланах — многочисленных и так схожих, что у потребителя в голове сформировался некий архетип такого вина: с тонами лайма, лимона и крыжовника, свежего и, как выразился один клиент, «зеленого» (мне нравится такое определение — и совиньон блан действительно может пахнуть свежей травой). На вкус Hells Bells оказалось таким же травянисто-лимонным и невыносимо кислотным — до такой степени, что даже любители совиньонов из Новой Зеландии поморщатся. Вино чень молодое — кроме кислотности, чувствуешь пощипывание на языке и выделение газа, как с полуигристыми винами.
На Back in Black мы возлагали больше надежд – все-таки шираз, а не совиньон блан стал эмблемой австралийского виноделия. Но Back in Black оказался откровенным разочарованием. Плоский аромат, скорее напоминающий о давно открытой банке джема, плоский, невыразительный вкус без намека на фруктовость, грубые танины, обрубленный финиш. Мне вспомнилась строчка из песни AC/DC ‘Have a Drink On Me’: “I’m trying to walk a straight line On sour mash and cheap wine”. В эту категорию cheap wine — не столько по деньгам, сколько по результату — попали и вина самих AC/DC.
То, что появились они именно сейчас, — очередной удар по имиджу австралийских вин для массового рынка. Перенасыщенность этого рынка средними, неинтересными, а главное, похожими одно на другое винами — одна из причин, по которым многие покупатели, в последние несколько лет привыкшие пить что-то из Австралии и Чили, переключаются на Европу. Или на вина из Нового Света, производители которых делают вина с характером — региона ли или сорта. Пример такого вина и продолжение темы австралийских ширазов — Pieri Azzardo Shiraz 2009. Этот шираз — свидетельство итальянских корней винодела Эндрю Пьери (на этикетке — портрет его отца Марио) и его любви к амароне, делающегося по традиции из подсушенного винограда. Метод Пьери использовал и в производстве этого шираза — самого изюмно-шоколадного и итальянского из австралийских ширазов, которые мне попадались в последнее время
