Роспотребнадзор проверил женскую одежду, обувь, текстиль и белье и пришел к выводу, что 54 процента проб, которые не соответствуют нормам качества, это продукция импортного производства.
Удивляться нечему: наша страна давно стала рынком сбытом низкокачественных товаров. Своего-то нет! Как уже писал ранее в "РГ" наш колумнист Яков Миркин, "по данным Росстата, в России в год делается одна юбка на 25 женщин. Одно пальто-полупальто — на 65 женщин". С мужчинами и того хуже: "одно пальто-полупальто на 500 человек, один пиджак на 70 и одна рубашка на 20 мужиков в год".
Импорту есть где разгуляться. По оценке эксперта молодежного комитета Московской торгово-промышленной палаты Антона Алфера, доля импорта на отечественном рынке одежды сегодня составляет более 75 процентов. Что касается обуви, то там его еще больше — примерно 80 процентов. Исследования санитарных врачей подтвердило мнение экспертов: наша страна по-прежнему — большой прилавок для ширпотреба из Китая и Турции.
Алфер соглашается с экспертизой Роспотребнадзора. "54 процента импорта в некачественных товарах — это очень похоже на реальную ситуации, — отмечает он. — Чтобы увидеть эту продукцию, далеко ехать не нужно. Достаточно пойти на столичный оптовый рынок. Через него огромная часть одежды и обуви попадает в регионы. Зачастую как происхождение, так и состав изделия остаются неизвестным, поскольку маркировка либо отсутствует, либо не соответствует действительности".
По словам Алфера, на оптовых рынках можно увидеть и огромное количество реплик известных брендов, но с сильно заниженной ценой. Человек, интересующийся модой, сразу же отличит подделки от оригиналов. "Но в условиях снижения доходов у населения, которые они могут потратить на одежду, на такую продукцию есть спрос", — отмечает эксперт.
Что касается происхождения некачественной продукции, то здесь эксперт обращает внимания на то, что Китай, являясь одним из мировых лидеров по производству продукции легкой промышленности, может шить любые вещи: и откровенное барахло, и очень качественные изделия.
"Например легендарные кеды, которые делают практически вручную, превосходят по качеству любые аналоги в своем сегменте. И получается производить их сегодня только в Китае, — уточняет Антон Алфер. — Но если говорить о масс-маркете, то здесь все регулируется запросом и контролем качества заказчика".
Понятно, что какой заказ, какая стоимость за него, такую продукцию китайцы или турки и поставят. Но здесь, как подчеркивает декан Высшей школы маркетинга и развития бизнеса НИУ "Высшая школа экономики" Татьяна Комиссарова, ключевую роль играет спрос. Малый бизнес не будет закупать и ввозить в нашу страну огромными партиями дешевую одежду и обувь, если она никому не интересна. "На "Армани" у людей нет денег, — отмечает Комиссарова. — У нас даже известные мировые сетевые бренды одежды и обуви выживают в основном за счет распродаж. Ведь им же нужно окупать стоимость аренды своих магазинов в торговых центрах. Поэтому они даже на новые коллекции после 2-3 недель их экспонирования начинают снижать цены".
Но если в Москве и других крупных городах всегда найдутся модницы и модники, готовые тратиться на хорошую одежду и обувь, то провинция по-прежнему живет по своим законам и там главный бутик — это рынок. И чем дешевле там товары, тем выше спрос.
Ну а что же отечественные производители? Почему не хотят развивать импортозамещение в легкой промышленности и составить конкуренцию иностранцам? По словам президента общественной организации "Деловые люди", владелицы собственного производства Ольги Косец, есть несколько факторов, тормозящих выход на массовый рынок отечественных производителей. Например, из-за отсутствия собственной сырьевой базы.
"Все сырье, ткани, нитки, пуговицы, флизелин, синтепон и даже швейное оборудование на 95 процентов производится за рубежом, — поясняет она. — Значит, и закупается за валюту, что влияет на увеличение себестоимости. Затем — проблема с рынком сбыта. Исторически рынком сбыта у меня были мелкорозничные покупатели, которые, приобретая товар, далее продавали его конечному потребителю на открытых рынках, в павильонах. Мой клиент — это типичный представитель малого бизнеса, чаще всего — ипэшник. Сейчас на месте рынков строят торговые центры, владельцы которых предпочитают посадить якорных арендаторов с брендами федеральной, а еще лучше, мировой известности.
Заниматься одновременно развитием собственных торговых сетей и производством можно только при наличии серьезных инвестиций, которые исчисляются не одним миллионом долларов. Если бы у меня было в избытке денежных купюр для инвестиций в развитие автоматизированного производства и строительства собственной сети розничных магазинов, то я легко стала бы российской Terranova, но только под своим брендом. Мой потребитель получал бы изделие со стандартной 30-процентной наценкой от себестоимости и вещи бы стоили по 500 рублей. Но так не получается. Я, как и многие небольшие производства, могу производить очень ограниченные серии товаров высокого качества, но и розничная цена будет соответствующей".
Кстати, по мнению Ольги Косец, Россия вовсе не самый большой рынок для сбыта китайского и турецкого ширпотреба. "Потребитель в Европе и в Америке ничем не отличается от среднестатистического россиянина и охотно покупает вещи на один сезон по бросовым ценам, — считает она. -Америка для Китая — основной рынок сбыта, поскольку в нашей стране проживает 146 миллионов человек, а в Америке — 325 миллионов. И сегодня наши основные конкуренты — не только Турция и Китай. Уже давно пора обратить внимание и на Киргизию, которая является членом ЕАЭС".
