Глава Российско-Британской торговой палаты Алан Томпсон рассказал "Известиям" о привлекательности России для иностранного бизнеса и необходимости закона о переносе персональных данных.
— На экономическом форуме в Санкт-Петербурге западные бизнесмены попросили президента Владимира Путина заморозить действие закона о локализации данных, по которому все персональные данные россиян должны храниться на территории РФ. В чем западный бизнес увидел здесь неудобство и зачем нужна заморозка закона?
— В законе о защите персональных данных есть объективно необходимые меры, которые защищают бизнес, и в первую очередь интеллектуальную собственность бизнеса, в особенности малых и средних предприятий. Но когда год назад этот закон обсуждался, то сроки введения должны были базироваться в районе 1 сентября 2016 года. До конца прошлого года ничего не менялось, но в 2015 году сроки поменяли. Я думаю, залог успеха внедрения этого закона — это его популяризация: все, кого касается закон, и граждане страны вообще должны понимать, в чем он их защищает. Самый незащищенный сектор — это дети, как бы абстрактно это ни звучало, их интересы здесь немаловажны. А сегодня в этот закон привнесена некая политическая составляющая в связи с международной обстановкой. Складывается такое впечатление, что международный бизнес начинает критиковать, не разобравшись.
Существует и некоторое недопонимание со стороны регулятора. Здесь надо описать четкий инструментарий совместной работы между бизнесом и регулятором — каким образом Россия хочет внедрить это и как это будет эффективно работать: зачем надо, кому надо, как надо и что даст. На форуме я услышал, что в качестве переходного периода будет дан год. И я думаю, если работу по разъяснению в течение года расширить, то вполне можно всех убедить в резонности этой защиты. В Великобритании ведь тоже негласно, но существует такая норма, хоть и без конкретного упоминания, что данные должны быть локализованы. Но доступ к ним третьей стороны всё равно организуется через судебное решение, которое должно иметь признанную Великобританией юрисдикцию. Поэтому я призываю британскую сторону максимально объективно подойти к этому закону.
— Какие сроки, на ваш взгляд, могут потребоваться для достижения понимания сторон?
— Всё зависит от готовности сторон к обсуждению и их настроя. Это могут быть и пара месяцев, и годы. Но я думаю, что в связи со вступлением в силу законов всегда нужно давать период адаптации. Если речь идет о масштабном образовательном проекте, то к этому надо отнестись с большим вниманием, конечно. Но итог всё равно зависит от игроков и их расположения.
— Если говорить о событиях последнего года и санкциях, какие потери после введения ответных российских санкций понесла Великобритания?
— В первую очередь это потеря взаимопонимания, доверия. Также потеря финансовых возможностей, например, размещение на бирже. Конкретной статистики мы не вели. Посол России в Великобритании Александр Яковенко уже говорил о снижении товарооборота на 60%, и это правда. Но главное, что есть бизнес, который настроен на долготекущие отношения, и он расценивает данные обстоятельства как временное явление. Для тех компаний, у которых есть виды на долгие перспективы, кризис — это некое обстоятельство, загвоздка, препятствие, которое нужно перейти.
— А какие это в основном отрасли?
— В первую очередь это нефтяная отрасль, потом все остальные. Но есть не только компании, есть конкретные личности, которые ведут свою деятельность в России. Эти люди пережили уже четвертый кризис, продолжая здесь работать. В основном это юристы, которые начали свое дело еще в 1990-х годах. Назвать их фамилии я не могу без их разрешения. Эти люди отзываются положительно о тех изменениях, которые наблюдаются сейчас в законодательной базе, и в целом в юридической системе России. Многие рассматривают это так: российская экономика сейчас в любом случае дошла до необходимости оптимизации своих расходов, затрат, режим санкций позволил сделать ее более гибкой, актуальной. Санкции — это своего рода пост, который сделает организм более здоровым и устойчивым в будущем.
В своей организации мы всегда советуем компаниям посетить страну самим и понять на практике все прелести российского рынка. Мы подсказываем, как правильно подойти к ведению бизнеса и, несмотря на их начальную осторожность, поясняем, что можно построить вполне устойчивую модель бизнеса.
— Могли бы назвать пару примеров таких новопришедших компаний?
— Например, компания-ритейлер Next, которая вышла на рынок РФ через дистрибутора в прошлом году. В дальнейшем они разошлись с дистрибутором и, анализируя высокие показатели онлайн-продаж, очень позитивно оценили для себя перспективы на российском рынке. Это было буквально накануне 2015 года. Есть другой пример. Одна компания, производящая инструменты для врачей, пришла на российский рынок вообще в конце июня, выкупив своего дистрибутора. Сначала в их представительстве было 40 человек, а сегодня они уже говорят о 400 сотрудниках. Они тоже видят очень большие перспективы в РФ. А для России это и производство, и технологии, и рабочие места — всё это также работает на обе стороны.
— Были ли какие-то крупные совместные проекты до санкций у России и Британии, которые пришлось отложить?
— Основной, конечно, и самый крупный совместный проект, — это BP и "Роснефть", но они, как мне известно, уже на экономическом форуме нашли все-таки варианты сотрудничества даже в существующем режиме. Так и с другими проектами — варианты сотрудничества ищут, и, как правило, они появляются в результате этих поисков, приемлемые для обеих сторон.
— Инвестиции российских бизнесменов в Великобританию снизились или увеличились за последний год?
— Я слышал о некоторых инвестициях в недвижимость Великобритании. Также известно и об оттоке российского капитала из Британии, который связан с предстоящими местными выборами. Здесь, как и в РФ, планирующиеся бурные действия всегда отражаются на экономике страны. Однако Великобритания как была привлекательной для инвестиций, так и осталась. Тем более что инвестиции, которые делаются в Британию, находят свой путь обратно в Россию. Это самый интересный рынок, куда стоит вкладывать деньги. Сейчас мы ищем альтернативные источники финансирования для малого и среднего бизнеса в Британии для вложения в РФ. Для этого мы планируем в ближайшие полгода провести поездки по России, с тем чтобы рассказывать российскому бизнесу, как они могут привлечь к себе инвестиции и как дать рост такому бизнесу.
— Есть ли в России какие-то определенные регионы или отрасли, в которые хотят инвестировать британцы?
— Приоритетные регионы — это всегда те субъекты России, которые сами проявляют инициативу. Во многом, как подсказывает мой опыт, там, где есть хороший человеческий контакт, там создаются и лучшие совместные бизнес-проекты. Инвесторы больше тянутся в такие регионы. В этом году это, конечно, Татарстан, Калуга, Ульяновск и другие. Не только отношение глав субъектов здесь делает погоду, но и отношение всего общества, бизнес-сообщества. В марте этого года в Лондоне совместно с Агентством стратегических инициатив мы делали презентацию по пяти регионам РФ. Почему мы так выделяем это мероприятие? Оно дало большие возможности по знакомству британского бизнес-сообщества с российскими реалиями. Прежде все ориентировались на тот образ, который был создан России местными СМИ. Сейчас мы хотим возродить традицию торговых миссий, чтобы все понимали, как это может быть всем выгодно. До конца года мы собираемся поехать в Томск, чтобы начать знакомить с возможностями этого региона.
Что же касается отраслей, то что-то выделить сложно. Всё зависит от возможностей и интересов. Например, в Башкортостане интересна нефть. И поэтому с прошлого года мы лелеем желание совершить поездку в Уфу, чтобы свозить туда компании, обслуживающие BP.
— То есть РФ по-прежнему интересна для британского бизнеса, несмотря на падение рубля и санкции?
— У меня сложилось такое мнение, что 3–4 года назад британский бизнес просто не знал России и не интересовался возможностями сотрудничества. Но потом мы все почувствовали некое перенасыщение европейского рынка и стали искать новые рынки.
Я понимаю, что это всё исходит от СМИ, но мало кто пытался составить собственное мнение, увидеть истинную картину. Тем не менее Россия с перспективой дальнейшего роста, с возможностью которого даже видные экономисты соглашаются, остается весьма привлекательной для британских компаний. Чем больше компания об этом узнает, тем роль нашей организации становится легче со ссылкой на те компании, которые уже вложились и успешно ведут свою деятельность.
