Первый вице-президент Crocus Group Эмин Агаларов в интервью RNS рассказал об инвестиционных приоритетах, новых проектах и причинах снижения трафика в самых дорогих бутиках Москвы.
— Видите ли оживление российской экономики на примере девелопмента, оттолкнулись от дна?
— Хочется в это верить, но совершенно точно я могу сказать, что последний квартал прошлого года был по всем нашим направлениям лучше, чем аналогичный период годом раньше, и январь в первой половине тоже показал определенный рост. Но это связано и с укреплением курса рубля почти на 10%. Наш кредитный портфель весь в долларах, а аренду мы собираем в рублях, соответственно на 10% стало легче платить обязательства по кредитам. Чему мы, естественно, рады.
— Комфортен ли для вас текущий курс рубля, который стабилизировался на уровне 60 рублей на доллар?
— Он, конечно, некомфортен, но намного комфортнее, чем 70 рублей за доллар и выше. С учетом того, что рубль обесценился более чем в два раза, мы потеряли в сборе аренды столько же.
— Какой курс закладываете для своего бизнеса в бюджеты 2017 года?
— Мы не понимаем, куда он будет дальше двигаться. В 2016 году в среднем курс был на уровне 65 рублей за доллар, примерно на такой же уровень мы ориентируемся в этом году. Будет лучше — будем счастливы.
— Ведете ли инвестиционные проекты за пределами России, или все инвестиции сосредоточены в стране?
У меня лично есть небольшой проект в Азербайджане — проект See Breeze, очень небольшой относительно того, что мы делаем здесь, с кредитными обязательствами в $20 млн. Это поселок премиум-класса — дома, гостиницы, апартаменты, где теперь проходит ежегодный фестиваль "Жара". И это единственное, что я делаю за пределами России. И то делаю только потому, что я там бываю из-за детей почти каждую неделю, и, чтобы не бездельничать, решил что-то строить.
— Больше не планируете проекты за рубежом?
— Пока нет.
— Будете диверсифицировать портфель активов? Какие отрасли считаете инвестиционным приоритетом в ближайшие 3–5 лет?
— Из большого — это третий "VEGAS Кунцево", который мы достраиваем, через полгода планируем его завершить. Начали проектировать четвертый VEGAS. Это сейчас основное направление, которым я занимаюсь. Также планируем вернуться к строительству башен-небоскребов, которое пока остановилось в связи с кризисом. А из более мелкого — Crocus Fitness, сеть спортивных клубов. Первый запустим в этом году непосредственно на территории "Крокус Сити". Также ресторанное направление, я думаю, что 5–6 новых ресторанов в этом году открою. И кино — я сейчас продюсирую производство фильма. Это личное.
— Какие планы по развитию нового направления — Crocus Fitness, сколько составят инвестиции?
— В целом, 4 тыс. квадратных метров. В клубе будет крытый 50-метровый бассейн, будет возможность использовать бассейн на улице, продвинутые тренеры, последнее оборудование, SPA, раздевалки, VIP-раздевалки и так далее. То есть, крутой спортивный клуб. На нашей территории уже есть два фитнес-клуба среднего сегмента, мы хотим попробовать взять другой срез. Тем не менее мы уже открыли предпродажи абонементов по специальной цене — 40 тыс. рублей, с момента открытия клуба они будут стоить 80 тыс. рублей.
— Когда центр заработает?
— Я думаю, в августе или в сентябре. В первый комплекс мы инвестируем около 300 млн рублей, включая бюджет на продвижение в течение первого года работы, я думаю, что аналогичные инвестиции будут необходимы для будущих проектов. В этом году будет один фитнес-клуб, в ближайшие пять лет, я думаю, по одному в год мы можем открывать. Если поймем, что бизнес работает, то можно ускориться за счет дополнительного кредитного финансирования.
— А какие рестораны будете открывать?
— В этом году откроется три ресторана в "Авиапарке" — это Zafferano, Forte Bello и "Эдоко". Открою и еще один Zafferano в городе, поскольку я закрываю его в Lotte Plaza после 10 лет работы. В "VEGAS Кунцево" будет еще три или четыре ресторана, тоже Zafferano, Forte Bello и "Эдоко".
— Совместный с Максимом Фадеевым проект "У дяди Макса" будет развиваться?
— Да. Сейчас мы обкатываем концепцию, в работе два предложения — это Краснодар, где люди готовы открыть "Дядю Макса" по франшизе, и Баку, где мои друзья тоже хотят открыть "Дядю Макса". И, соответственно, в "VEGAS Кунцево" мы реализуем проект "У дяди Макса" в ближайшее время. Эти три ресторана могут быть открыты в течение ближайших двух лет.
— Как развивается ресторанный бизнес с учетом кризиса и санкций?
— В кризис рестораны почувствовали себя лучше всех бизнесов, которыми я управляю. Это еще раз подчеркивает, что стоит заниматься развитием этого направления, потому что продукты все производятся здесь, мы независимы от курса валюты, и, наверное, даже в период кризиса единственное, что люди не перестают делать, — это ходить в рестораны.
— Рестораны стали самым устойчивым из ваших бизнесов сейчас?
— Наверное, да.
— А самый неустойчивый? Fashion?
— Да, наверное, fashion. Не то что бы самый неустойчивый, а просто сильно зависимый от курса. Если курс улетает так сильно, как он улетел два года назад, то, естественно, все, что мы сюда импортируем — покупаем в валюте, а продаем в рублях, — теряет экономический смысл. А если взвинтить цены, то, естественно, ничего не будет продаваться. Поэтому торговали себе в убыток какой-то период.
— Возобновились ли сейчас, когда курсы стабилизировались, переговоры о привлечении новых брендов в Россию?
— Мы уже вывели G-Star. В принципе, несамостоятельно будем привлекать операторов, которые выводят марки на рынок, сейчас есть бренды, которые хотят выходить самостоятельно в наши торговые центры. Есть бренды, которые несильно успели развиться, как Victoria’s Secret, например, мы с ними продолжаем вести переговоры и хотим, чтобы они реализовали свои магазины на территории нашей сети ТРК VEGAS.
— Новые для России крупные бренды появятся?
— Пока больше нет ничего яркого — немногие хотят инвестировать в этот сектор. Но в любом случае какие-то эксклюзивные бренды у нас будут. У нас уже особенный микс арендаторов, мы умеем работать с такими арендаторами, как H&M и Zara, и размещать их в рамках одного торгового центра. Поэтому мы и строим VEGAS такого размера, чтобы была возможность интегрировать все яркие бренды.
— Аудитория "Крокус Сити Молл" — довольно обеспеченные люди, какое влияние на нее оказал кризис? Сократилась ли доля потребителей этого сегмента?
— Сократилась в период острого кризиса, но уже показывает рост. Я думаю, что luxury-сегмент в длинной перспективе сильного роста показывать не будет, потому что ультрадорогое потребление вообще выходит из моды. Тем не менее фанаты дорогого всегда будут, и люди, у которых есть возможность это покупать, останутся. Но сегодня эти тенденции мы немножко решили смешать с такими брендами, как John Varvatos. Это upper-premium — и доступен, и моден, и все равно как-то с luxury совместим.
— На сколько сократилось потребление товаров категории люкс?
— Если ориентироваться на цифры, то на 20–30% в долларовом эквиваленте, а если считать в рублях, то не изменилось.
— "Крокус Сити Молл" вошел в проект tax-free, чего вы ожидаете от этого проекта?
— Мы ожидаем, что у нас добавится какое-то количество клиентов, которые сочтут наш проект интересным в данном контексте. То есть это некая тема tax-free, которая даст возможность потребителю экономить на товаре класса люкс.
— Как планируете привлекать иностранных покупателей, ведь в отличие от ГУМа и ЦУМа "Крокус Сити Молл" находится не в туристическом месте?
— Мы тоже работаем над этим направлением, но честно скажу, пока не нашли схему правильного взаимодействия. Но китайцы ездят не только по линии туризма, им нужны развлечения — то есть, наши концертные залы могут быть интересны для специальных шоу. И шоппинг в одном месте с развлечениями дает очень комплексную историю — не просто туристическое место, а российский аналог Лас-Вегаса, грубо говоря. Приезжайте и проводите здесь целый день.
— Вы тоже делаете ставку на туристов из Китая?
— Мы прорабатываем это направление, но ставку не делаем. Занимаемся в рабочем порядке, я думаю, что в этом году начнем возить сюда китайских туристов.
— Ведете переговоры с турфирмами?
— Да.
— Ожидаете ли, что введение tax-free действительно может существенно повлиять на привлекательность России как туристического направления для шоппинга?
— Не могу сказать, что я верю, что это будет какая-то революционная история, но небольшое увеличение продаж она даст, если все получится. А это всегда хорошо для бизнеса.
— Изменил ли кризис отношение людей к шоу-культуре?
— Отношение не изменилось, изменились возможности, и, естественно, это отразилось на продажах и на ценообразовании на билеты. Концерт — это не что-то обязательное, человек ходит на концерт, как в кино, но концерт дороже. Естественно, на концерты иностранных артистов, у которых гонорары в валюте, цены фактически стали в два раза выше, потому что билеты продаются в рублях. И людям стало в два раза сложнее купить билет. Поэтому количество людей с возможностями и желанием приобрести билеты на концерт сильно поуменьшилось. И это мы видим не только в "Крокус Сити Холл" — я сам был только что на гастролях, объездил всю страну, 50 городов, и у меня было три оператора. Там, где цены были установлены более-менее экономные, полные аншлаги, как только цены организатор увеличивает, есть пустые места в зале. Это говорит о том, что сегодня цена на билеты очень сильно влияет на желание человека пойти на концерт. Но количество концертов не уменьшилось.
— А доходы "Крокус Сити Холл"?
— Падение сейчас есть везде — и в концертном секторе, и в VEGAS, и в сети "Твой дом". Концертная площадка не исключение.
— Концертная площадка как-то идет на уступки, чтобы удерживать цены, раз зарубежные артисты хотят получать такой же гонорар?
— Мы сами очень редко организовываем концерты. В основном операторы делают концерты тех или иных артистов, в некоторых случаях им удается договориться о скидках. Аренда у нас невысокая, соответственно, стараемся помогать, но глобально решить ничего не можем, чтобы концерт иностранного артиста стал дешевле.
— Бизнес стал менее прибыльным, но вы открыли еще одну концертную площадку?
— Поскольку мы не проводим большинство концертов — их проводит оператор, а цена на аренду сохранилась, — то мы не потеряли в данном случае. Наша аренда за большой зал — это всего 1,5 млн рублей. И стоимость аренды с кризисом не изменилась. Если оператор проводит много концертов, мы идем на уступки, 1,5 млн рублей могут превратиться в 1,2–1,3 млн рублей. Но, даже если перемножить на 285 концертов, мы получаем 340 млн рублей в год, это всего-навсего $5 млн. А налоги составляют примерно половину, включая налог на имущество, и надо иметь в виду, что в "Крокус Сити Холле" работает более 350 человек. Мы с самого начала рассматривали концертный зал как якорный траффикогенерирующий проект. Это то, что добавляет нашей площадке невероятную привлекательность, потому что это каждый день 5–6 тыс. человек разного достатка, приезжающие на территорию "Крокус Сити", которые в итоге оседают здесь, едят в ресторанах, ходят по магазинам и так далее. Поэтому мы построили второй концертный зал.
— "Крокус Сити Океанариум" — тоже траффикогенерирующий проект?
— Конечно. Срок окупаемости "Крокус Сити Океанариума", мы считаем, будет быстрее, чем у концертных площадок, но концертные площадки решают более широкий спектр задач, нежели "Океанариум", потому что "Океанариум" — это в основном дети и семейный отдых, что хорошо для торговых центров. Концертная площадка — это и имиджевая составляющая, и возможность привести на наши объекты людей, которые ходят на концерты.
— Во сколько оцениваете снижение посещаемости концертов?
— 30%, я думаю.
— Не возникало ли каких-либо трудностей с организацией концертов иностранных исполнителей на фоне охлаждения отношений с Западом? Не было ли случаев, что кто-то отказывался приезжать по политическим соображениям?
— Я не сталкивался, скажу честно, но слышал, что у кого-то бывает. У нас этой проблемы нет — иностранные артисты как выступали в зале, так и выступают. Хотя не очень большие по гонорарам.
— Как разрешился конфликт с российским организатором турне Эроса Рамазотти, удалось ли взыскать средства?
— Разрешился он тем, что мы сейчас самостоятельно пытаемся сделать так, чтобы все-таки концерт состоялся и люди, которые непосредственно купили билеты, смогли попасть на концерт Эроса Рамазотти. В этом инциденте мы выступали просто площадкой, которая была отдана в аренду организатору, а он не проплатил гонорар Рамазотти, который, соответственно, за неуплату не приехал, не дал концерт и отменил весь тур по России на пять городов. Вина здесь исключительно организатора, а мы сейчас стараемся, чтобы все-таки этот концерт состоялся.
— Какие меры предприняты в отношении компании "Глобальные коммуникации"?
— Я так понимаю, люди, которые купили билеты, судятся и пытаются непосредственно получить деньги с организатора — здесь мы бессильны. Все, что у нас было в кассе, мы вернули.
— Сообщалось, что у вас будет музыкальный проект со Стивеном Сигалом, какие планы? Когда проект будет реализован?
— Мы никак не можем попасть на студию в одну и ту же дату. Инициатива была Стивена — он крутой блюзовый гитарист. Мы даже выбрали трек, я записал демо, и я думаю, что в ближайшее время, как только все совпадет по дате, мы споем и запишем.
— А что за трек?
— Это блюзовый трек, достаточно старый. Музыка ради музыки, понятно, что я не пытаюсь из этого сделать какой-то сингл, это не пиар-история, просто нам в удовольствие записать песню, которая, возможно, войдет в дуэтный альбом, над которым я сейчас работаю совместно с российскими артистами.
— И когда услышим трек со Стивеном Сигалом?
— Думаю, что ближе ко второй половине этого года.
— Планируете еще какие-то совместные проекты?
— Планирую, но пока ничего конкретного не могу сказать.
— Как вы оцениваете текущую ситуацию в сфере управления авторскими правами в контексте "дела РАО"?
— Я вышел из РАО несколько лет назад, потому что бессмысленно в нем было находиться — никаких отчислений не получаешь, только платишь (в мире бывает наоборот), соответственно, зачем там присутствовать?
— Какую модель управления правами вы считаете оптимальной?
— Честную. Это одна модель, просто честная.
— Почему не инвестируете в нефть?
— Нам это направление никогда не было привлекательным и интересным, потому что выбор сферы деятельности у нас не определяется финансовой выгодой, и этому подтверждение — строительство таких объектов, как "Крокус Сити Холл", "Океанариум". Хочется делать то, что интересно. Добыча нефти, я честно скажу, мне лично просто не интересна.
— Планируются ли какие-то новые проекты с культурной составляющей?
— Хотелось бы на территории "Крокус Сити" когда-нибудь построить театр. Я думаю, что рано или поздно мы к этому придем. Хочется, чтобы территория имела все возможные востребованные элементы сферы развлечений — концертный зал, второй концертный зал, который позволяет ставить цирковые шоу, и театр. Мне кажется, это очень правильная составляющая, потому что театр востребован, он работает. На Бродвее в Нью-Йорке театров полно, а у нас их даже где-то не хватает. Но если делать театр, то надо, конечно, его делать современным.
— Нет ли планов создания новых проектов в ритейлере? Не планируете ли создание какой-либо сети в новом для вас формате?
— Box City, наверное, вот такой новый формат, который я сейчас развиваю, — это мобильный торговый центр из контейнеров. И я хочу их в городских парках этим летом успеть интегрировать. Буду строить такие Box City, на один проект уходит около 50 млн рублей. Сейчас он один, хотим в ключевых парках поставить подобные объекты из контейнеров, где будет ритейл и спорт, может быть, небольшой мобильный фитнес-центр с дневным посещением и с небольшим фуд-кортом. Это небольшой формат, очень мобильный, с высокой возможностью смены арендаторов, это не какое-то фундаментальное строительство, но сегодня интересные бренды уже готовы интегрироваться в наш проект. Это и основные спортивные бренды, которые готовы сделать эксклюзивное предложение для Box City, какие-то модели редких кроссовок, Converse с нами работает, G-Star мы открываем тоже в этом формате.
— А в интернете планируете развивать продажи?
— Да, только по линии "Твой дом", а для всего остального у нас есть какой-то спектр social media, которые помогают нам как-то развивать наши проекты, и есть у каждого объекта сайт. Создание площадки для продажи пока логистически сложно реализуемая вещь. Поскольку у нас небольшие объемы по ритейлу сейчас, мы в этом большого смысла не видим.
— А люксовым товарам, по вашему мнению, есть место в интернете?
— Да. А почему нет? Перспективы большие: если человек конкретно знает, что он хочет купить, ему не надо идти трогать и щупать — он уже знает, что это такое, удобно кликнуть и заказать.
— Что с конкурсом "Мисс Вселенная", планируете ли организовывать еще подобные мероприятия?
— Пока нет, Дональд Трамп конкурс продал, мы его провели и провели на высоком уровне, и я думаю, что пока на этом и остановимся.
— Это невыгодно для вас?
— Дело даже не в том, что невыгодно. Это была имиджевая история, в том числе, для продвижения площадки. Скорее, бессмысленно. Я думал об этом в контексте телевизионного формата, если я с кем-то из каналов смогу договориться и придумать некое телевизионное шоу из этого, может, это какой-то музыкальный канал сделает, например, мой новый канал "Жара", которым сейчас, кстати, активно занимаюсь. А конкурс ради конкурса — бессмысленно. Хочется из этого сделать коммерческую историю, чтобы она могла развиваться и себя окупать. Пока я не придумал, как это сделать.
— Пока конкретных переговоров нет, только на уровне идеи?
— Да.
— А когда будете прорабатывать эту идею?
— Если буду прорабатывать, то в этом году, никакой спешки нет, поэтому, как только она сформируется в моей голове, я ее обязательно реализую. Если сформируется, опять же.
— По франшизе какие-то зарубежные ресторанные сети вас не интересуют?
— Nobu.
— Новое не планируете приводить?
— Пока нет. Опыт показал, что я очень люблю Nobu, это успешный проект, который дал рекордные цифры в этом году, показатели по выручке увеличились на 30-35%. Это в кризис! Казалось бы, что это наш самый дорогой ресторан, а он по показателям дал плюс, что круто. И их уже два, Nobu в "Крокус Сити" успешнее работает, чем в городе, чего и следовало ожидать. Может быть, я открою Nobu в Баку.
— А ресторанный бизнес сейчас вообще большую долю занимает в структуре выручки компании?
— Я думаю, что это примерно 7–8%.
— Если бизнес оказался довольно устойчивым, не планируете ли больше на нем сфокусироваться?
— Ресторанный бизнес — вне Crocus Group, это мое личное направление, которое трудно ассоциировать с группой, поскольку началось все с одного ресторана. Потихонечку, очень плавно это превратилось в большой бизнес. Crocus в принципе не открывает рестораны, это мое личное направление. Хотя мы и называемся Restaurants by Crocus Group, чтобы людям было понятно, ну и единая система дисконтных карт.
— А какую долю fashion-ритейл занимает?
— Доля сократилась, потому что сократилось количество бутиков, 10 лет назад их было около 70, в том числе мультибрендовые Crocus Fashion. Были бутики в городе, сейчас их нет, мы сдали все в аренду. Когда-то fashion занимал львиную долю, более 50% выручки группы, но это было в 1990-е годы. В 2000-х я получил в управление эту сеть с выручкой меньше $10 млн в год. А выручка компании всей была около $250 млн. В 2005–06 годах мы довели долю fashion в общей выручке до 15–20%. Потом она сократилась снова и сейчас составляет около 4%, но это произошло в том числе за счет увеличения выручки других направлений. Сейчас она чуть-чуть сократится, потому что я закрываю Lotte Plaza, где мультибренд Crocus Fashion занимает 3 тыс. метров и было продано множество бутиков другим операторам, которые их сохранили на территории наших объектов.
— А почему закрываете?
— У меня немного разошлись видения развития с менеджментом Lotte Plaza по бизнесу. Я с ними не в одном направлении мыслю и решил оттуда уйти.
— По поводу сокращения числа бутиков в городе — вы согласны с тем, что стрит-ритейл умирает?
— Для кого-то он умирает, для кого-то нет — когда общаешься с такими брендами, как Louis Vuitton, Chanel, они все очень довольны своим стрит-ритейломи и не жалуются. Мне кажется, что основной удар получили те, кто полностью лишился доступа к паркингу. Вот у нас есть стоковый магазин "Людмила", в котором мы увидели падение выручки на 70% просто потому, что невозможно перед этим огромным двухтысячеметровым магазином найти ни одного парковочного места. Для большого объекта это критично.
Столешников переулок тоже потерпел крушение в плане посещаемости целевой аудитории. На этой улице у нас когда-то были свои магазины, сейчас сдаем в аренду для Van Cleef, Miu Miu и Prada. На Петровке у нас несколько арендаторов на объектах. Сам я из стрит-ритейла ушел и сдал все в аренду. Вижу цифры: у людей пикирующая ситуация вниз, нет доступа, нет паркинга, все стало пешеходным.
— Вы поэтому ушли?
— Это основополагающая причина. Бесперспективно. Эта улица формировалась на протяжении 20 лет в сознании потребителя, в брендах, которые она собрала там. И вдруг все вокруг стало пешеходным, торговля сувенирами на улице, пиво — и это идет вразрез с концепцией, которую видят для себя эти бренды. Поэтому, кто может, ищет для себя новые локации и переезжает, но город не указал, где эта новая локация, поэтому такой разброд… Сейчас все немного переместились на Петровку, потому что она еще едет. Но если она тоже станет пешеходной, то опять надо что-то менять, а вложения в каждый такой объект огромные, измеряются десятками миллионов долларов в каждый магазин. Поэтому я решил, что глупо инвестировать в развитие бизнеса, который завтра можно просто перечеркнуть.
— А насколько снизилась проходимость?
— У всех по-разному, зависит от магазина, где-то в два-три раза.
— Это в Столешниковом?
— Да.
— Вы упомянули, что у вас есть сток, сейчас есть у всех крупных ритейлеров какие-то магазины скидочные, в разных форматах. Видите в этом перспективу?
— Это вынужденная мера. Надо избавляться от остатков – сезон отторговали, где это продавать? Только в своем стоке, в магазине это висеть же не может, а в стоке может жить неограниченное количество лет. В период глобального кризиса многие производители и бренды дают очень хорошие условия на стоковый товар и это становится отдельным выгодным бизнесом.
