Российские производители и продавцы ювелирки, отягченные миллиардными долгами, стараются не совершать в кризис лишних движений. Московский ювелирный завод (МЮЗ), входящий в группу компаний «Руиз» Льва Леваева, ведет себя ровно наоборот. Он стремительно наращивает свою торговую сеть в России и на Украине, затеял недешевый перевод производства из Москвы в Пермь, а еще готовится к вещи и вовсе неслыханной — продаже бриллиантов с обещанием их обратного выкупа по первому требованию.
МЮЗ — единственный ювелирный завод в стране, основной продукцией которого являются изделия с бриллиантами, и едва ли не единственный в отрасли, у кого почти нет банковских долгов. Лишь 300 млн руб. кредита от Сбербанка, которые завод может погасить в любой момент из оборотных средств, уверяет гендиректор предприятия Денис Адамский. Он вспоминает, как в 2006-2007 гг. бегал по банкам и просил кредиты под залог золота. Надо было развивать розницу, а денег не давали. МЮЗ считался бедным ювелирным заводом и не вызывал доверия у банков. «И в этом было наше счастье, — улыбается Адамский. — Кредитов не дали, и сегодня мы богатые, потому что не должны». Впрочем, один кредит он тогда все же получил — но весьма необычный.
Индустрия закредитована, качает головой гендиректор ассоциации «Гильдия ювелиров России» Валерий Радашевич: «Многие из тех, кто наобум брал приличные кредиты и тратил их налево и направо, уйдут с рынка». А как расплачиваться, если I квартал стал провальным? В январе, по подсчетам гильдии, производство упало на 38% по сравнению с тем же месяцем 2008 г. За два месяца — на 45%, к концу марта — на 52%. Между тем у МЮЗа в I квартале этого года рост продаж составил 20% в рублях. Если отбросить рост курса доллара и отчасти компенсировавшее его снижение цены бриллиантов в долларовом выражении, все равно получится рост около 10%. Хотя, например, во второй части бизнеса Леваева — девелоперской — ничего хорошего не происходит. В ноябре прошлого года на Тель-Авивской фондовой бирже появилось сообщение, что все 74,83% акций инвестфонда Africa Israel Investment, принадлежащие Леваеву, заложены в израильских банках под кредиты.
Наперекор De Beers
С российским ювелирным бизнесом происходит сейчас примерно то же, что 30 лет назад с израильским гранильным. Тогда цены на сырье росли, алмазами не спекулировал только ленивый. Огранщики скупали камни впрок, закладывали их в банки и снова затоваривались. Последовали обвал, массовое разорение огранщиков, и выходец из Ташкента (Леваев эмигрировал в Израиль в 1971 г.), никогда не кредитовавшийся под залог запасов, за пять лет превратился из владельца небольшой гранильной мастерской в собственника 12 производств.
Новаторские технологии лазерной обработки алмазов и компьютерное моделирование вариантов огранки позволили Леваеву стать заметной фигурой на рынке. Вхождение в элиту огранщиков — De Beers предложила ему стать ее сайтхолдером — открыло многие двери. Наверное, алмазный гигант жалеет о тогдашнем решении, ведь, по сути, именно Леваев сумел позже разрушить монополию южноафриканской корпорации. Когда на закате существования СССР власти решили сделать гранильную промышленность рыночной, позвали Леваева. Вместе с подразделением Главалмаззолота он создал гранильное СП «Руиз Даймондс». После распада СССР Главалмаззолота не стало, а Леваев получил «Руиз» и примерно тогда же купил МЮЗ. Полный контроль над заводом был получен, рассказывает нынешний гендиректор Адамский, в ходе чековой приватизации.
Говорят, Леваев долго убеждал советское, а потом и российское руководство, что можно использовать алмазы выгоднее, нежели продавать почти все их De Beers. В благодарность израильтянин получил практически «именной» указ Бориса Ельцина о том, что 75% алмазов, добываемых в Пермской области, должно там же и граниться. Единственным огранщиком «случайно» оказался леваевский «Кама-Кристалл», учрежденный совместно с добывающим предприятием «Уралалмаз», а впоследствии полностью перешедший под контроль бизнесмена. Леваев сумел внедриться и в африканскую добывающую отрасль. В Анголе шла война. De Beers оказалась замешана в скандале с так называемыми кровавыми алмазами — и ушла из страны. И тогда ангольское правительство позволило Леваеву купить долю в крупнейшем алмазном руднике и получить эксклюзив на скупку местных алмазов. Похожая история произошла и в Намибии. В итоге бизнесмен создал первый в мире вертикально интегрированный алмазный холдинг.
В российскую же группу «Руиз» входят сегодня «Уралалмаз», «Руиз Даймондс» и МЮЗ с торговой сетью. Только в России Леваеву удалось воспроизвести весь алмазный «трубопровод», как профессионалы называют путь алмазов от кимберлитовых трубок и россыпей до прилавков ювелирных магазинов. Впрочем, вертикальная интеграция не означает, что группа собирается переходить на единую акцию. «Мы частная компания, перед которой пока не стоит задача выхода на финансовые рынки», — говорит гендиректор «Руиз Даймондс» Валерий Морозов. А гендиректор МЮЗа объясняет, что в группе у каждой компании — свой центр прибыли. «Если, например, Морозов потребует $400 за карат, а я смогу купить такой же товар в Индии за $300, то я куплю в Индии и буду прав на 100%», — говорит он.
Выход из трубы
В начале 2006 г. у МЮЗа было всего шесть магазинов, не блиставших разнообразием ассортимента. Доля собственной продукции доходила на прилавках до 90%. Сам завод по-прежнему работал по-советски, его руководство было не слишком озабочено эффективностью. Тогда владелец и пригласил Дениса Адамского, работавшего в его израильских и африканских проектах еще в конце 1990-х гг., а затем ненадолго ушедшего, чтобы возглавить российский аграрный холдинг.
Леваев поставил перед предприятием цель создать эффективный выход из «трубопровода», то есть сеть из 150-200 магазинов. И одновременно сократить оптовые продажи. Нужен был «удобоваримый формат, который бы обеспечил оборачиваемость товара и понимание, сколько это стоит», говорит Адамский. Сумму инвестиций гендиректор не называет, но, учитывая, что открытие магазина, по его словам, стоит $150 000-300 000, затраты на создание сети составили $35-40 млн. Это, говорят на заводе, инвестиции владельца. Так, в ноябре 2007 г. «Руиз» предоставила для создания товарного запаса магазинов трехлетний кредит на 800 млн руб. под 1% годовых: оказаться незакредитованным МЮЗу был несколько проще, чем его конкурентам.
В кабинете Адамского по стенам развешаны оттиски советских плакатов, в углу — бархатное знамя. В похожем стиле выдержаны нынешние магазины МЮЗ: декор под дерево, красные панели с логотипом и надписью «Основан в 1920 году». Но это сейчас. в 2006 г. решали более практические задачи. Главная — высокая оборачиваемость товарного запаса.
«Сегодня она у нас от 9 до 11 месяцев, — хвалится гендиректор, — а в среднем по рынку — от 1,5 до 2 лет». Тут снова технологии. Компания купила у израильских разработчиков ERP-систему, созданную специально для ювелирной отрасли и позволяющую следить за движением товара от склада до кассы каждого магазина не только по цене, но и по идентификационному номеру, содержащему информацию о дизайне изделия. Больше того, МЮЗ пригласил на работу владельцев компании-разработчика. Теперь на заводе могут видеть, что нравится покупателю, и 3-4 раза в год формировать коллекции наиболее популярных изделий. Такой статистической базы, уверяют на МЮЗе, нет ни у кого. «Нельзя открыть в Казани магазин с таким же ассортиментом, как, например, в Челябинске, — объясняет Денис Адамский. — К 2011 г. мы придем с девятью коллекциями, созданными на основании местного спроса. Наша база данных будет бесценна и станет заделом на долгие годы».
Почему к 2011 г.? К пятилетию работы команды Адамского на МЮЗе завод должен «показать потенциал и перспективы работы на рынке СНГ». Получится, объясняет Адамский, — войдут в «большой бизнес-план Леваева». Пока средний чек магазинов вырос с 7300 руб. (без НДС) в конце прошлого года до 9800 руб. в нынешнем апреле. А в магазинах завода «Адамас» (у него, как и у МЮЗа, своя розничная сеть) чек упал с 11 000 руб. до 9800 руб., признается член совета директоров Павел Сидоренко. В марте, говорит он, продажи в регионах снизились по сравнению с прошлым годом на 30-45% и только в Москве рублевая выручка осталась на прежнем уровне. Проблемы с кредитованием даже не в сложности привлечения, объясняет Сидоренко, а в дисконте на золото, передаваемое в залог. Сбербанк, по его словам, требует 50-процентный дисконт и поэтому его кредитную линию на 1,87 млрд руб. «Адамас» не выбирает вовсе, а вместо этого работает с «Юникредитом» и Промсвязьбанком. «Ювелиры с рентабельностью по чистой прибыли около 10% еще смогут обслужить кредиты, — предсказывает Сидоренко, — а те, у кого ниже 8%, получат жестокие проблемы, которые для многих закончатся печально». У «Адамаса» прибыльность пока выше 10%, говорит он. У МЮЗа — около 13%, доволен Адамский.
Пермский период
В 2007 г. из 173 000 изделий МЮЗа на общую сумму 1 млрд руб. 12% (68 млн руб.) было выпущено уже на пермской площадке. А три недели назад Лев Леваев и пермский губернатор Олег Чиркунов торжественно открыли ее как полноценное производство. МЮЗ арендует 2500 м2 у местного НИИ, но уже идут переговоры о выкупе, рассказывает гендиректор. Еще столько же завод приобретет для второй очереди проекта. Инвестиции составили, по оценке Адамского, $10-15 млн.
А что в Москве? В корпусе, 20 000 м2 которого завод делит пополам с «Руиз», высвободившаяся площадка отделена перегородкой, получила отдельный вход и будет сдаваться в аренду. Это для ювелиров новый источник прибыли.
Теперь об экономии. Пермь выбирали из нескольких регионов с развитой оборонкой, электроникой или часовой промышленностью — чтобы можно было обучить кадры. И чтобы средняя зарплата была 6000-12 000 руб. По нижней границе МЮЗ платит ученику. В Москве на такую сумму никого не заманишь, а и заманишь — перекупят конкуренты. В Прикамье это неплохие деньги, а перекупать людей некому. На подряде, если выходить в неурочное время, заработок хорошего ювелира может здесь составить до 50 000 руб., рассказывает Адамский. В Москве нижняя граница заработка такого специалиста — 60 000 руб. В среднем же зарплата сдельщика составляет в Перми около 35 000 руб.
Дело не только в зарплатах. С 2006 г. в крае действовала льгота на региональную часть налога на прибыль. В прошлом году этот 24-процентный налог делился между федеральным бюджетом (6,5%) и региональными (17,5%). В Перми региональная часть ниже на 4 п. п. А после принятия закона о снижении с января 2009 г. федеральной части на 4 п. п. и передаче из нее в региональную 0,5% местная администрация от своей прибавки отказалась, и налог на территории края составляет теперь 15,5%. Неплохая экономия для тех, у кого есть прибыль. У МЮЗа есть. А поскольку завод будет платить в Перми долю налога, пропорциональную местной доле его основных средств и персонала, выгода от переезда налицо.
Сегодня на пермской площадке работают 140 ювелиров и учеников, а вместе с управленцами и бухгалтерией — 187. Штат собираются довести до 300 человек. В допермский период на МЮЗе работало около 300 ювелиров, а еще 150 — в партнерской компании «Лукас», которой МЮЗ передал в 2007 г. свою базу оптовых заказчиков. Как говорит гендиректор МЮЗа, после расширения производства в Перми туда по переводу уехали по шесть человек из каждой компании. Но МЮЗ лукавит, представляя открытие производства в Перми как «расширение». Очевидно, что это перенос производства, ведь сокращение кадров произошло очень большое, говорит источник в компании. А в HeadHunter с SM поделились интересным наблюдением: за февраль-март число резюме от специалистов такой редкой профессии, как ювелир, выросло в Москве почти на треть. Так что пермскими преимуществами леваевские менеджеры решили воспользоваться по полной.
Бриллиант с возвратом
Тем временем МЮЗ нашел еще один способ поднять продажи. С конца мая, обещает Адамский, в 18 московских магазинах компания предложит покупателям бриллианты от 1 карата с правом продать их МЮЗу обратно в течение пяти лет. Центр выкупа организуют на заводе, а цена будет устанавливаться по так называемому прайс-листу Рапапорта — сводке цен нью-йоркской бриллиантовой биржи, составляемой авторитетной Rapaport Corporation.
«Падение цен на бриллианты, если сравнить несколько лет, составило около 30%, — рассказывает гендиректор МЮЗа. — За последние 30 лет это самое глубокое падение». Это дно должно быть инвестиционно интересно, потому что рынок обязательно отыграет падение к прошлым показателям«.
По расчетам МЮЗа, в ближайшие 2-3 года рост по Рапапорту может составить 30-40%. Даже приняв во внимание, что продажа бриллиантов облагается 18-процентным НДС, а возместить клиентам эти деньги завод не сумеет, сделка может оказаться для покупателя выгодной, считает гендиректор. К началу проекта завод приурочит месячную рекламную кампанию ценой $300 000. Сумма небольшая, сравнимая с затратами магазинов МЮЗа на стандартный маркетинг. Каждый из них обычно тратит на это $1000 в месяц, то есть около $200 000 на всю сеть. Реклама впервые появится не только на билбордах. Скорее всего, рекламным носителем станут глянцевые журналы. «У них не лучшая аудитория с точки зрения продажи инвестпродукта, — рассуждает Илья Адамский, советник гендиректора и двоюродный брат Дениса, — но уж если мы продаем бриллианты по низким ценам, надо привлечь и другую, более массовую аудиторию». МЮЗ готов даже бесплатно вставить купленный бриллиант в оправу: по сравнению с его ценой стоимость золота пренебрежимо мала. В случае успеха проекта лишние $10 млн оборота будут для МЮЗа весьма кстати. Что же до обратного выкупа, то так ли уж много найдется желающих возвращать настоящий бриллиант? Это же не облигация.
