Приоритеты бизнеса

Российские предприниматели не хотят стоять в стороне от принимаемых чиновниками решений. По «дорожной карте» властной верхушки бизнес планирует пройтись со своими навигационными приборами. О том, какие темы будут главными на предстоящей Неделе российского бизнеса, почему кандидатура Эльвиры Набиуллиной на пост главы ЦБ не стала неожиданностью и как новая пенсионная формула может отразиться на российских компаниях, в интервью корреспонденту РБК daily АНАСТАСИИ ЛИТВИНОВОЙ рассказал президент РСПП Александр Шохин.

Бизнес-навигатор

— Сегодня начинается Неделя российского бизнеса. Какая тема станет ключевой в этом году? Сильно ли сменились приоритеты предпринимателей за последние годы?

— В последние годы мы традиционно проводили Неделю российского бизнеса в апреле, но в этом году решили сдвинуть ее на месяц. Не потому что в этом году поздняя Пасха и захотелось после Масленицы с новыми силами начать первую пасхальную неделю, а потому что у нас появилась новая тема, которая требует серьезного обсуждения уже в марте. Это тема — проведение бизнес-двадцатки (В20) и разработка рекомендаций для глав государств и правительств «большой двадцатки» (G20). РСПП по поручению президента является головной структурой по организации российского председатель­ствования.

Мы уже организовали наших коллег в странах G20: пригласили ведущие бизнес-ассоциации, ключевые консалтинговые фирмы, представителей ОЭСР, ВЭФ (Давос), международные торговые палаты. С ними мы ведем работу по семи целевым группам: торговле, инвестициям, финансам, инновациям, рынку труда, борьбе с коррупцией, оценке эффективности диалога бизнеса с «большой двадцаткой». И к концу марта хотели бы получить первый вариант рекомендаций. Неделя российского бизнеса — хороший повод для их публичного обсуждения.

Причем мы хотим позаботиться не только о российском председательстве, но и о следующих как минимум двух (Австралия и Турция), дав предложения в первую очередь по тем темам, которые являются «долгоиграющими». Поэтому глобалистская тематика на Неделе российского бизнеса в этом году окажется одной из ключевых, она займет не менее половины времени в наших дискуссиях.

— Что еще будет в приоритете?

— Мы сейчас находимся на поворотном отрезке времени. Год назад был избран президент Владимир Путин, чуть менее года назад сформировано новое правительство. Поэтому мы хотели бы посмотреть на то, что за этот срок удалось сделать из обещанного. Не только по форме (например, внесение тех или иных документов в правительство), но и по содержанию, то есть оценить качество документов с точки зрения бизнеса.

Для нас то, как реализуются инаугурационные указы президента от 7 мая прошлого года и что входит в базовые документы правительства по их реализации, — это своеобразная большая «дорожная карта», по которой мы должны пройтись со своими навигационными приборами. И если мы посчитаем, что что-то необходимо скорректировать, мы будем на этом настаивать.

— А есть уже предварительные цели для такой «настройки»?

— Возьмем для примера проблему промышленной безопасности. Мы на протяжении нескольких лет вырабатывали схему оценки промышленной безопасности не на основе стандартного применения совет­ских требований, а на основе оценки рисков и угроз для работников, окружающей среды. Мы выработали такие альтернативные риско-ориентированные подходы. На «открытом правительстве» осенью прошлого года ее согласовали с председателем правительства. Но когда был принят в начале марта соответствующий закон о поправках к действующему законодательству о промышленной безопасности, выяснилось, что, прописав эту альтернативную риско-ориентированную технологию промышленной безопасности, мы не создали механизма ее реализации. Нам срочно нужно внести поправку, для начала в закон о техническом регламенте безопасности зданий и сооружений. Оперативно принять соответствующие нормативно-правовые акты. Это как раз тот случай, когда нам важен не только сам факт договоренности с правительством, но и технология, которая позволит говорить о том, что мы не только начали решать проблему, но и создали весь инструментарий для ее решения. Нам подход к промышленной безопасности поможет сэкономить сотни миллиардов рублей без ущерба для самой безопасности.

Убийственные инициативы

— А что касается запросов бизнеса, за «год Путина» они как-то сменили вектор?

— Если бы приоритеты бизнеса менялись каждый год, наверное, это было бы неправильно. Для нас важно добиться в диалоге с властью, с президентом, с правительством подтверждения приоритетов, которые для нас являются базовыми. Например, неувеличение фискальной нагрузки на бизнес. Этот приоритет был провозглашен, зафиксирован президентом и правительством. Тем не менее мы видим, что потихонечку идет отступление от этого принципа.

— Например?

— Для малого бизнеса, для самозанятых «убийственным» является повышение страховых взносов. Понятно, что должна быть справедливость в пенсионном обеспечении: каждый должен зарабатывать свои пенсионные права. Но тем не менее увеличение страховых взносов в разы для самозанятого населения уже приводит к исчезновению среднего класса среди самозанятого населения и ИП. По разным оценкам, десятки, если не сотни, тысяч человек уходят из производственного процесса. А они окажутся обузой для бюджета, перейдя на социальное иждивение, став получателями пособий, регистрируясь на бирже труда.

— Вы будете с этим как-то бороться?

— Мы хотели бы предложить для самозанятого населения в области пенсионного обеспечения некую развилку. Вернее, даже три дороги, как это водится в русских сказках.

Первая: не платишь взносы — можешь претендовать только на социальную пенсию или на пенсию по инвалидности. Вторая: зарабатываешь пенсионные права наравне с наемными работниками по принципу «сколько прав заработал, столько и получил». Для более обеспеченных слоев малого предпринимательства можно предложить и накопительную схему, при которой отчисления в накопительные пенсионные системы не будут облагаться налогами.

Вообще для нас тезис неувеличения фискальной нагрузки является ключевым. Мы через призму этого тезиса смотрим на многие другие вещи, например на приватизацию.

— Судя по лозунгам властей, этот вопрос движется у нас чуть ли не семимильными шагами… Что, по вашему мнению, с ней не так?

— Четыре года назад бюро РСПП сформировало позицию, что после выхода из кризиса нужно начинать одновременно думать о более агрессивной программе приватизации гос­активов, исходя из двух критериев. Первый — создание институциональной конкурентной среды, поскольку госкомпании в конкурентном секторе явно ущемляют и конкуренцию. Во-вторых, нужен финансовый источник для реформирования пенсионной системы.

— То есть вы предлагаете перечислять доходы от продажи госактивов не в бюджет?

— Мы считаем (и будем эту линию проводить и дальше), что доходы от приватизации должны поступать не в бюджетный котел, а в Фонд национального благосостояния для целей создания подушки безопасности при реформировании пенсионной системы. Это позволит, во-первых, не увеличивать страховые выплаты в период реформирования пенсионной системы, а во-вторых, обеспечить социальную направленность приватизационного процесса. Кстати, одним из первых, кто заявил о том, что приватизационные доходы надо направлять на цели пенсионной реформы, был Егор Гайдар. Так что не все старые идеи должны быть забыты. Хотя, безусловно, есть и новые сюжеты, по которым нужно начать энергично двигаться.

Новые бизнес-сюжеты и обновление ЦБ

— Например, в вопросах вступления в ВТО?

— Да, летом этого года будем празд­новать первую годовщину вступления в ВТО. Есть программа адаптации российских компаний и отраслей к условиям членства в организации. Но некоторые схемы так и не сработали. Например, год назад считалось, что автопром нашел блестящий механизм защиты внутреннего рынка от ввоза импортных относительно дешевых машин — это утилизационные сборы. Это фискальный платеж. Однако пришлось распространить утилизационный сбор не только на ввозимые, но и на отечественные автомобили. Сработала формула «за что боролись, на то и напоролись».В итоге, кроме сохранения режима промсборки до 2018 года и компенсации из бюджета до 2020 года, других специальных механизмов защиты внутреннего рынка нет. Нужно думать о том, чтобы в ближайшие годы, самые тяжелые для адаптации к условиям ВТО, создать более универсальные механизмы для тех, кто потенциально конкуренто­способен.

В связи с этим часто поднимается вопрос — можем ли мы для этого использовать механизмы обменного курса? Ведь ползучая девальвация национальной валюты может защитить внутренний рынок не хуже пошлин, многие страны уже активно используют этот механизм, некоторые даже публично заявляют об этом. В ходу понятие «валютные войны». Хотя официально от такого рода политики отмежевываются, тем не менее мы видим, что многие центральные банки этот механизм явно используют.

— А в России стоит играть курсом рубля?

— Мы образцовые участники этого процесса. Мы в последнее время ориентируемся на плавающий курс, который зависит прежде всего от цен на нефть.

С одной стороны, многим кажется, что было бы неплохо воспользоваться курсовой политикой для защиты отечественной промышленности, сельского хозяйства и других чувст­вительных глобальной экономике отраслей. Скорее всего краткосрочный эффект будет. Но вот что случится, если будет инфляционный всплеск, просчитать трудно. Здесь не только расчеты экспертов, это уже ответственность политиков. А потом придется столк­нуться с растущей инфляцией. Нужно взвесить все «за» и «против». Здесь нужны не только расчеты экспертов, но и ответственная политика.

Не исключаю, что кандидатура следующего председателя ЦБ спровоцирует дискуссию на эту тему.

— Не могу в связи с этим не спросить: Набиуллина и ЦБ — для вас это неожиданность?

— После того как Путин накануне 8 Марта на женском предприятии среди кружевниц сказал, что назначение будет неожиданным, и конкретно журналистке намекнул, что ей точно понравится, для меня было понятно, что это Эльвира Набиуллина. Меня только забеспокоило, что одна из газет в понедельник написала, что Набиуллина №1 в списке. Я тогда подумал: как же с неожиданностью? Если Путин решит, что элемент неожиданности пропал, неужто он назовет другое имя? Но, слава богу, обошлось.

Если говорить по существу, то Набиуллина человек опытный. Для нас очень важно, что она трудовую деятельность начинала в предшественнике РСПП — Научно-промышленном союзе, в аналитическом управлении, которым тогда руководил профессор Евгений Ясин. То, что она не работала в монетарной системе, на мой взгляд, не столь принципиально, потому что с созданием мегарегулятора ЦБ становится более сложной структурой, в которой придется разные компетенции применять. И я не думаю, что эту хрупкую с виду женщину лоббисты с любой стороны сумеют принудить к резкой смене политики ЦБ. Насколько я могу судить, она любую дискуссию может закончить своей достаточно жесткой финальной формулировкой: «Решение принято, переходим к следующему вопросу».

Считаю, что ее прохождение в Думе будет достаточно быстрым. Хотя некоторые фракции уже заявили, что не будут ее поддерживать. Но я думаю, что это не возражение против ее кандидатуры, а повод пообсуждать нынешнюю политику ЦБ и правительства (для ряда фракций «антинародную»). В любом случае голосование против ее кандидатуры КПРФ и «Справедливой России» более естественно, нежели голосование «Единой России» за Сергея Глазьева, в случае если бы на пост председателя ЦБ был номинирован он. Тогда пришлось бы «Единой России» скрепя сердце голосовать за резкую смену политики ЦБ — печатания денег и наполнения экономики ликвидностью, чтобы «враги не скупили российскую экономику за счет дешевых денег, которые штампуют иностранные банки».

— Возвращаясь к теме защиты отечественного бизнеса от ВТО, что непосредственно РСПП предлагает?

— Для нас важно использовать все механизмы нетарифного регулирования и нетарифной защиты. В частности, антидемпинговые расследования. Кроме того, важно, чтобы была не только программа адаптации, но и постоянная ее корректировка и увязка с бюджетом. Но в первый год это сделать будет трудно: уже сейчас начинается бюджетный процесс, но первых статистически улавливаемых результатов вступления в ВТО, увы, еще нет. Как раз когда у нас появится картинка по итогам первого полугодия членства в ВТО, бюджет будет «на суровую нитку» сверстан.

Именно сейчас, в этот сложный период, надо совместными усилиями с правительством отработать четкие механизмы защиты. Иначе сбои и явная потеря конкуренто­способности неизбежны. Например, у нас сейчас идет существенное сокращение, если не обнуление, инвестиционных планов многих агропромышленных предприятий. Цены существенно падают за счет импорта свинины, курятины и других продовольственных товаров. В этих условиях нет намерений расширять свое производство — удержаться бы на том уровне, который есть сейчас. Несмотря на жалобы многих предприятий на недоступность кредитных ресурсов, высокие ставки и длительные сроки оформления, банки утверждают, что хороших заемщиков нет. И в перспективе не предвидится. Именно потому, что ценовая ситуация после вступления в ВТО для многих предприятий, мягко говоря, неблагоприятная. Кроме правильных лозунгов о свободной торговле надо очертить ограниченный перечень потенциально конкурентоспособных отраслей российской экономики, которые нужно поддерживать универсальными механизмами.

— А они уже есть?

— Хороший механизм — выведение из-под налогообложения оборудования. Мы долго добивались этого, сейчас это введено. Но мы с удивлением обнаружили, что многие наши компании даже не знают, что это решение наконец-то принято. Это уже наша вина, что мы вместе с правительством не рекламируем это. Еще один вариант — продление существующих льгот для IT и инновационных компаний на достаточно длительный срок (и, может быть, навсегда).

Если резюмировать, то мы хотим, чтобы наши так называемые «хотелки» были доведены до логического финала, а не застряли на стадии ничем не обязывающего одобрения.

Пенсионная формула через призму РСПП

— Эксперты Минтруда на днях представили свой вариант пенсионной формулы. Согласны ли в РСПП с ее параметрами, в частности с 4-процентным увеличением нагрузки на фонд оплаты труда?

— Безусловно, мы не считаем правильным, что увеличивается нагрузка на фонд оплаты труда. Это может породить серьезную проблему — уход в тень, новые серые схемы. Правда, может развиться народный капитализм. Акциями и дивидендами зарплату будут выдавать. Там налоги ниже.

Если и с этим начнут бороться, облагая повышенными ставками, то уход в серую зону может ускориться.

— А как вы оцениваете систему «премиальных коэффициентов»?

— Балльная система? В принципе неплохо. США функционируют по системе начисления дополнительных баллов за каждый дополнительно проработанный год. Если уж мы по политическим мотивам не решаемся на увеличение пенсионного возраста (хотя здесь можно было пойти по схеме введения неполной пенсии по старости и полной пенсии по старости с разрывом в несколько лет), то почему бы не взять за основу этот вариант?

В целом пенсионная система остается распределительной, солидарной. Я считаю, что нам надо усилить страховое и накопительное начало. С последним наши реформаторы хотели было распроститься, хорошо, президент Путин не дал. Важно повысить привлекательность накопительной системы для населения (через АСВ хотя бы до миллиона рублей нужно прогарантировать накопления). Во-вторых, надо заставлять их ежегодно фиксировать убытки — надо же понимать, что они играют вдолгую. Безусловно, все это должно сопровождаться новыми правилами надзора за НПФ.

Сейчас получается, что мы в основном повышаем привлекательность распределительной системы, предлагая гражданам индексацию два раза в год, рекламируя лозунг о том, что «государство из общего котла решит все ваши проблемы». А нам нужно приучить будущего пенсионера к ответственности, сделать из него квалифицированного инвестора. Мы недооцениваем своих сограждан, когда считаем, что они не в состоянии сделать тот или иной выбор, оценить и потенциальную доходность накоплений, и портфель сформировать. Даже бабушки это умеют делать, а не только молодежь.

Мы будем продолжать работать над стратегией пенсионной реформы. Для нас как для ведущего российского бизнес-объединения работодателей она ключевой приоритет.