Статистические измерения бизнес-климата — вещь достаточно безнадежная сама по себе, в отрыве от контекста. И в этом отношении опросы самих предпринимателей являются ценностью — но только если понимать контекст, в котором они проводятся. Так, например, формально никакого открытия публикация Ernst&Young опубликованных на прошлой неделе данных по России своего "Барометра предпринимательской деятельности в странах G20" за 2011 год (исследование подготовлено к прошедшему зимнему саммиту молодых предпринимателей в Ницце) не содержит. Исследование описывает уже давно известный парадокс: несмотря на то что 50% опрошенных прямо утверждает: культура в РФ не является препятствием к предпринимательству, 62% видят поддержку молодых предпринимателей в России, 53% даже считают ее эффективной, какого-то существенного регресса в положении предпринимательства, кроме разве что снижения расходов в экономике на НИОКР и исследования, не обнаружено — предпринимательство в России комфортным считает лишь 12%. Отмечается, например, что с 2005 по 2009 годы число вновь открываемых в РФ компаний сократилось на 49,6%, и тенденция началась еще до кризиса 2008 года.
Все это можно списать на чисто статистические эффекты (последнюю цифру, например, на борьбу с "однодневками") и на национальные традиции жаловаться на плохую жизнь. Но в таких случаях довольно полезно сравнивать другие мало что значащие цифры друг с другом. Пришлось потратить некоторое время, чтобы в совершенно не относящейся к бизнес-климату части доклада рабочих групп по коррекции "Стратегии-2020" найти брошенную "вскользь" и практически далее не обсуждающуюся цитату, которая для меня объясняет, как трактовать данные E&Y. "Предпринимательская активность, бурно развивавшаяся в начале 1990-х годов, оказалась в фазе стагнации: в 1993 году доходы от предпринимательской деятельности составляли 18,6% от доходов населения, а в 2007-2010 годах — 9-10%. Рассчитывать на вхождение в средний класс за счет доступа к предпринимательским доходам могут, согласно обследованиям населения, не более 5% российских семей. Доходы от собственности и финансовых активов составляют около 8% от доходов населения, но только 2% домохозяйств отмечают их как значимый источник денежных поступлений". Можно и даже нужно сомневаться и объяснять сокращение "выгодности" предпринимательства РФ, например, резким падением зарплат в 1993 году. Но сопоставление двух неопределенностей дает основание предполагать очевидное, хотя и плохо улавливаемое опросами. Бизнесом в России заниматься вполне можно — но большинству малоинтересно. Пока есть более выгодные занятия, например, госслужба и коррупционные заработки, снижение предпринимательской активности в РФ неизбежно. Мало кому интересно заработать три рубля, когда за углом лежат семь.
