Затяжные новогодние праздники прошли, нас настигли будни. Вместе с ними вернулись и заботы о ситуации на работе, заработной плате, курсе рубля и перспективах российской экономики в целом. Жизнь продолжается, но продолжится ли кризис?
Российские аналитики осмелели как раз к новогодним праздникам-2010. В последних числах декабря 2009 года председатель Центробанка Сергей Игнатьев заряжал россиян экономическим оптимизмом. Главный банкир России заявил, что не видит "никаких препятствий, чтобы наша экономика вышла на докризисный уровень быстрее, чем за три года". Игнатьев пообещал, что "в 2010 году будет более уверенный экономический рост…и никакой целенаправленной политики по ослаблению рубля не будет", а инфляция сократится. Однако впечатление от прогнозов главного банкира страны испортил главный финансист. Выступая с отчетом перед депутатами парламента, вице-премьер правительства и министр финансов Алексей Кудрин призвал к бдительности, потому что сохраняются риски для экономики России. "Наверное, в России были и сложнее времена, но этот год особый, это год мирового экономического кризиса. В России он проявился в полной мере. Падение экономики РФ в 2009 году составит, по предварительной оценке, 8,7 процента. Это достаточно глубокое падение, которого мы не ожидали",— признал Кудрин.
"Год назад предсказывать развитие экономической ситуации было проще, чем сейчас. Год назад было понятно, что дальше будет только хуже, а сегодня ничего предсказать однозначно нельзя",— честно призналась "Огоньку" директор Центра макроэкономических исследований Сберегательного банка Ксения Юдаева. Единственное, в чем сейчас сходятся экономисты, так это в оценках причин мирового экономического кризиса и его влияния на российскую экономику. Ксения Юдаева подготовила специальный доклад на эту тему — "Уроки кризиса и перспективы развития российской и глобальной экономики". Уже достаточно данных, чтобы оценить произошедшее и понять, что делать дальше.
Из истории болезни
Экономисты выделяют три уровня причин, приведших к кризису. Есть причины, которые лежат на поверхности, например: чрезмерное увлечение американцев ипотекой и созданием новых финансовых инструментов, за которыми не было никакого контроля. Эти во многом авантюрные действия американских банкиров и финансистов были спровоцированы, в свою очередь, многолетним курсом Федеральной резервной системы на удержание низкой процентной ставки. Дешевые деньги всем вскружили голову. Однако есть и глубинные причины кризиса. Как образно поясняет Ксения Юдаева, "копая еще глубже, можно наткнуться на тоннель между США и Китаем, по которому в одну сторону двигались почти сплошь товары, а в другую — одни лишь деньги". Пока у Китая бурными темпами росли экспорт и валютные резервы, у США почти столь же стремительно увеличивался дефицит торгового баланса, бюджета и государственный долг. Именно эти две страны и обеспечили глобальный дисбаланс мировой экономики.
Генеральный директор компании Standard&Poor’s EA Ratings Алексей Новиков выделяет еще один, сильно недооцененный фактор, который повлиял на развитие кризиса: смена потребительского поведения. В частности, это хорошо видно на примере ипотечного кредитования. В США и Европе дом для потребителей стал "банкоматом, еще одним товаром и способом получения наличности". "Однако это не характерно для России, где 25 миллионов человек живут там, где вообще жить нельзя. Прибавьте к этому полное отсутствие трудовой мобильности — и станет понятно, почему так сложно закрывать в России даже хронически убыточные предприятия",— замечает Алексей Новиков.
Нынешний кризис развивался постепенно, но российская экономика, разбухавшая от нефтедолларов, почувствовала и осознала масштабы кризиса одной из последних. Все признаки грядущей катастрофы были уже налицо, но многие российские политики и экономисты продолжали верить в Россию как в тихую гавань. В результате негативные последствия кризиса у нас также оказались значительно сильнее, чем в других странах "Большой двадцатки". Ксения Юдаева отмечает, что "девальвация рубля была не такой уж сильной и вполне сопоставимой с ослаблением английского фунта и шведской кроны по отношению к американскому доллару, однако в отличие от этих стран в России наблюдалось бегство от рубля в более устойчивые в глазах большинства населения валюты". Россияне, пережившие за последние 20 лет несколько болезненных кризисов, более других подвержены скепсису и паническим настроениям. Запаса доверия к национальной валюте у нас точно не много. Спасли только накопленные в "тучные годы" золотовалютные резервы и Стабилизационный фонд.
Кстати, за это россияне должны быть благодарны не только министру финансов Алексею Кудрину, но и скоропостижно скончавшемуся в декабре 2009 года Егору Гайдару. "Кудрин не признается в этом открыто, но именно Гайдар был инициатором создания Стабилизационного фонда. Он был не только автором налоговой реформы последних лет, но настоял на необходимости создания подушки безопасности на случай нового падения мировых цен на нефть или каких-либо еще катаклизмов",— рассказала "Огоньку" бывший пресс-секретарь Центробанка Ирина Ясина.
Спасло российскую экономику и то, что не оправдались негативные прогнозы по нефтяным ценам. Все ждали, что цены упадут чуть ли не до 20 долларов за баррель, а они стабилизировались на уровне 70 долларов.
Уроки российского
Правительство России старалось действовать в общемировом русле, но, по мнению экспертов, антикризисная политика приобретала иногда странные формы. Так, государство, по словам Ксении Юдаевой, предпочло "бороться не с безработицей, а со статистикой по безработице", средства, выделенные на кредитование малого бизнеса, продолжают оседать где-то на полпути.
Директор по макроэкономическим исследования ГУ-ВШЭ и один из основных критиков правительства Сергей Алексашенко считает, что меры поддержки экономики опаздывали на несколько месяцев: "Я не критик, а реалист. Мне кажется, что очень много сил и денег уходит на решение не тех проблем, которые являются действительно главными для экономики. Надо спасать население, затем помогать отдельным предприятиям, и правительство не должно помогать собственникам удерживать их активы. В России основные усилия правительства ушли на то, чтобы спасти собственников. Деньги ушли не туда". Алексашенко настаивает, что кризис показал: в России отсутствует и институт, и механизм оценки текущей ситуации, и это порождает много ошибок. "Отказ от признания ошибок, отказ от признания того, что у нас банковский надзор содержит встроенные дефекты, продолжается в том, что ЦБ позволяет банкам прятать проблемы. Центробанку приятно получать нарисованные отчеты, в которых не очень много просроченных кредитов, где улучшается ситуация с выдачей кредитов и так далее. Но никакие приукрашенные банковские балансы не могут скрыть кризис в банковской системе. Это станет для нас болезненным уроком",— подчеркивает эксперт.
Не менее категоричен главный экономист корпорации British Petroleum по России и СНГ Владимир Дребенцов. Он считает, что кризиса оказалось недостаточно, чтобы вернуть к реальности многих российских чиновников, которые принимают решения. "Мы вступали в кризис с ожиданием, что Россия станет островком стабильности в мире, а сейчас опасаемся, что страна превратится в застойное болото. Никаких уроков из своих прежних проблем пока Россия не извлекла в реальной жизни. У нас есть опасения, что ничего меняться не будет. Провозглашена программа модернизации, но непонятно, кто и как ее будет двигать вперед. Не происходит созидательного разрушения и лица, принимающие решения, витают в нефтегазовых облаках, силовики проникают в экономику и на макроуровне, и на уровне компаний". Владимир Дребенцов указывает на то, что в России продолжается отрицание реальности: "Оказалось, что можно существовать и дальше, ничего не меняя. Из этого возникает у многих ощущение, что и в мире ничего не происходит, а это совсем не так. Даже в стратегически важных отраслях мы не обращаем внимания на реально существующие вызовы вроде растущего рынка сжиженного газа, не привязанного к ценам на нефть, и развития технологий, позволяющих использовать в производстве нетрадиционный газ. Технологии развиваются так быстро, что скоро наша газовая отрасль начнет испытывать очень серьезную конкуренцию, что в свою очередь скажется на доходах российского государства".
Неблагодарное дело
Западные экономисты рисуют несколько графических моделей развития ситуации в 2010 году и дальше, используя буквы латинского алфавита. Букву W выбирают те, кто уверен в том, что следует ждать второй, не менее сильной волны кризиса. Оптимисты верят в букву V и ждут, что после резкого падения, наступает такой же быстрый рост. В российском аналитическом сообществе есть разные точки зрения на кризис, но большинство экономистов склоняются к модели с буквой L. Они считают, что дна экономика достигла, но роста ждать не стоит, необходимо готовиться к продолжительной стагнации.
"Кто-то видит модель V-роста. Я этого не вижу, мне кажется, что будет развиваться все по модели L с некоторым закруглением. Падение прекратилось, идет небольшое улучшение, но я не вижу быстрого восстановления, тем более возврата на докризисный тренд",— поясняет "Огоньку" Ксения Юдаева. Однако у нее нет уверенности, что власть и бизнес, "ускорявшие экономику, когда она и так неслась на предельной скорости, способны осознать и принять этот факт". И хотя сырьевой характер нашей экономики в какой-то степени помог России в кризис — она не только падала, но и начала расти вслед за нефтью,— ее циклическая структура остается фундаментальным препятствием на пути развития. Все эксперты как один призывают следить за мировыми ценами на сырье, в первую очередь на нефть, как за индикатором состояния российской экономики.
"Необходимо и реформирование финансовой системы, и денежной политики, полностью зависимой от внешних факторов, а также следует обеспечить реальную защиту прав собственности",— свой доклад руководитель Центра макроэкономических исследований Сбербанка заканчивает лозунгом, выделенным большими буквами и жирным шрифтом — "Нужны реформы!". Она уверена, что кризис дает России шанс победить инфляцию. Существенно снизились ставки по депозитам и, соответственно, по кредитам. Если год назад банки привлекали средства под 15 процентов годовых и выше, то сейчас положить деньги в банке на срок до года сложно и под 8 процентов годовых. Проценты по валютным вкладам упали до 2-3 процентов годовых. С одной стороны, деньги банкам не нужны, потому что самим вкладывать некуда. С другой, Центральный банк последовательно снижает ставку рефинансирования, насыщая систему более доступными ресурсами.
Ксения Юдаева осторожна в прогнозах, но перечисляет несколько положений:
— Кредиты для предприятий и населения станут несколько доступнее. В том числе и по ипотеке. В курсе рубля надо ждать большой волотильности (скачков), стоит запастись терпением и не реагировать на это. Инфляция будет снижаться, это можно сказать точно. К играм с бумагами на фондовом рынке следует относиться очень аккуратно. К сожалению, наши граждане всегда надеются на какую-то стратегию, которую можно один раз применить, а потом как Емеля сидеть на печке и наслаждаться. Так не получается, ни одна такая стратегия за последние 20 лет не дала ожидаемого результата и ни одна такая стратегия в будущем не даст ожидаемого результата. Во все эти вещи надо втягиваться крайне осторожно".
Сергей Алексашенко призывает следить не только за ценой на нефть, но и за конкретными шагами правительства. Он более склонен к пессимистическим оценкам, хотя называет это "сдержанным оптимизмом":
— Да, мы не падаем, но экономика и не растет. В 2010 году скорее будет минус, нежели плюс. Ничего обвального в нашей экономике уже не будет, но и хорошего ждать не стоит. Корпорации накопили огромные долги, не выплачивают их и еще ведут переговоры с позиции силы. Это означает, что финансовое положение российских банков будет ухудшаться. Западные банки перестанут нам выдавать новые кредиты до тех пор, пока не расплатимся по старым займам.
Если нефть будет выше 60 долларов за баррель, то за рубль можно не беспокоиться. Следует опасаться того, что рубль будет слишком крепким. ЦБ уже сделало заявление, что сильно укреплять рубль не будет. Благодаря политике укрепления рубля на российском рынке не происходит импортозамещения, так что скоро может встать вопрос о выживании остатков нашего машиностроения в борьбе с китайским импортом".
В конечном счете, все прогнозы аналитиков сводятся к тому, что будущее России в долгосрочной перспективе находится в наших руках. "Нынешний кризис в каком-то смысле развязал России руки, предоставил шанс найти себе место в глобальной экономике — собственно, другого выхода у нашей страны нет, в противном случае наше отставание станет уже необратимым. Кризис закончится без нас, то есть для нас он кончится тогда, когда он кончится на Западе. Так что по этому поводу можно не "париться". Давайте "париться" по тем проблемам, которые у нас есть. Надо на чем-то сконцентрироваться, чем-то конкретным заняться и там добиться успеха. Но пока я не вижу, чтобы мы поставили себе такую цель",— поясняет научный руководитель ВШЭ Евгений Ясин.
P.S. В отчете о новогодних празднествах в Куршевеле обозреватель газеты "Коммерсантъ" замечает: состав новогодних прожигателей жизни на самом дорогом из зимних курортов радикально изменился — крупных коммерсантов сменили менеджеры госкорпораций. И это тоже наш, российский ответ кризису.
