Работаете как вол, но до сих пор не нажили ничего, кроме язвы желудка? Все в порядке: вы не лузер, вы просто в тренде (не российском даже — в мировом). Благодаря sharing economy скоро вообще не останется собственности: те, кто победнее, будут делить с соседями квартиру, машину и велосипед, а те, кто побогаче,— офис для своего бизнеса, яхту и частный самолет.
35-летний Максим Р. родился в Москве, но последние десять лет живет в Израиле, работает фитнес-тренером в одном из тель-авивских спортклубов. У него хорошая зарплата, но живет он в квартире с двумя соседями и пользуется арендованной хозяином квартиры мебелью. Когда Максиму нужна машина, он берет ее в каршеринговых сервисах, а на работу обычно добирается на модном в Тель-Авиве электросамокате, который тоже арендует, по часам. Снимает Максим и свое рабочее место: тренеры в этом фитнес-клубе не получают зарплату, а работают как частные предприниматели, и каждый из них платит за право работать в помещении. Клуб, в свою очередь, тоже ничем не владеет: арендует и помещение, и тренажеры. Стирать Максим ходит в многочисленные ландроматы — автоматические прачечные, потому что там мощные сушильные машины…
Привыкнуть к такому раскладу парню из модной московской тусовки было, конечно, непросто. Еще сложнее описывать свои достижения бывшим соотечественникам. Какая разница, сколько ты получаешь: если у тебя в 35 лет «ни кола, ни двора» — давай, до свиданья, жизнь твоя прошла зря. Доказывать обратное — язык сотрешь. Ну какой смысл объяснять московским мажорам, что снять отдельную квартиру в худшем районе Тель-Авива будет стоить минимум $1500, что, живя в центре, на арендованном самокате ездить приятно и безопасно, что собственная машина — это головная боль и разорение, которое сулят парковки и штрафы? Москва живет иначе. Ну а весь мир — так, как Максим. И процесс уже необратим.
Делят все
Тель-Авив в отношении совместного потребления, нужно сказать, продвинулся за последние годы очень далеко — даже по сравнению с Нью-Йорком или Сан-Франциско. Весьма показательный пример: сооснователи тель-авивского коворкинга PubHub (сейчас сливается с другим коворкингом — Urban Place) Даниэль Рубин и Дорон Моран рассказывают, что они со своим бизнесом встроены в тройную субаренду.
PubHub арендует для коворкингов помещение бара на бульваре Ротшильда (в центре города) и сдает своим клиентам для работы или для проведения переговоров и встреч. Бар, в свою очередь, тоже арендует помещение собственно у владельца. «Получается тройная аренда, зато работают круглые сутки, поэтому цена у всех участников такого бизнеса получается гораздо ниже, чем у конкурентов»,— рассказывает Даниэль Рубин. Месяц в PubHub обходится арендаторам в $150, в то время как у конкурентов, например в ставших уже международными We Work и MindSpace, аренда рабочего места стоит не менее $700–800.
По принципу субаренды (саблет) строят бизнес многие клубы и кафе в городе, где стоимость недвижимости в последние годы росла рекордными темпами. Многие стартапы сидят в помещениях клубов: первым дешевле и престижнее, а вторым выгодно хоть как-то использовать простаивающие без дела в будние дни помещения (как правило, тоже арендованные).
Кафе и рестораны, работающие днем, предлагают свои помещения, напротив, на ночь — для квестов или частных вечеринок, а счастливые арендаторы квартир с выходом на крышу сдают ее для поп-ап-баров или массовых мероприятий.
Туда же — и общественный транспорт. В выходные в Израиле, как известно, с этим большие проблемы, поэтому возникло несколько кооперативов, в которые люди допускаются за символическую плату, чтобы вместе пользоваться автобусами: Nua Tanua, Shabus, Yambus и еще несколько более мелких.
Владеть недвижимостью (и не только ей) — недосягаемая мечта либо ненужные расходы, и так обстоит дело не только в Тель-Авиве, но и в Сан-Франциско, Нью-Йорке и многих других городах. Тренд на разделение затрат во всех возможных областях экономисты называют sharing economy — экономика совместного потребления. Устоявшегося термина в русском языке еще нет, но общий смысл это словосочетание передает.
Клиентами шеринговых бизнесов, согласно исследованию PricewaterhouseCoopers, становятся в том числе люди активные, работоспособные, в расцвете сил. 24% пользователей 25–34 лет, еще 24% — 35–44 лет. В США обычно это одинокие люди или семьи с доходом в $50–75 тыс. в год.
Неудивительно, что компании предлагают взять напрокат практически любую вещь, а рост рынка ошеломляющий: в 2014 году, согласно исследованию PricewaterhouseCoopers, он оценивался всего в $15 млрд, а к 2025-му составит уже $335 млрд.
Впрочем, это всего лишь самая популярная оценка, которая везде цитируется. Есть и более смелые подсчеты: китайский State Information Center (государственная организация, исследующая экономические проблемы) в 2016 году оценил внутренний рынок своей страны в $0,5 трлн. Пользуются различного рода арендными сервисами 600 млн китайцев. А согласно исследованию Mastercard, только сферы совместного использования машин и жилья смогут достичь $0,5 трлн к 2020 году.
Экономика совместного потребления зародилась в сегменте luxury, позволяя людям с небольшими доходами пользоваться тем, что им раньше было недоступно: гибридными автомобилями, роскошными машинами, дорогой квартирой в престижном районе. Но со временем тренд «пошел в массы». «Sharing economy начиналась с вилл, частных самолетов и подобных дорогих вещей. Затем тренд постепенно стал доступен среднему классу, а сейчас речь идет о том, что “делить” люди начинают недорогие вещи. Взять в аренду, чтобы не покупать, в Китае теперь можно, к примеру, зонтик — такую услугу жителям Поднебесной предлагает стартап Sharing E Umbrella»,— рассказывает основатель более 40 проектов, включая KupiVip, CarPrice, CarFix, член совета директоров Альфа-банка Оскар Хартманн.
Согласно уже упоминавшемуся отчету PricewaterhouseCoopers, 43% клиентов шеринговых компаний считают, что собственность — это бремя. 72% граждан США в целом могли бы стать клиентами таких бизнесов. Кроме того, на популярность шеринговых услуг влияет растущее доверие к согражданам: 29% опрошенных заявили, что с прошлого года стали больше доверять людям, при этом 62% признались, что, напротив, стали меньше доверять брендам. Только половина респондентов считают, что владение чем-то — хороший способ продемонстрировать свой статус в обществе. При этом четыре из пяти потенциальных потребителей заявили, что брать в аренду вещь выгоднее, чем ею владеть.
Отметим: опрашивали американцев всех возрастов, но больше всего к совместному использованию все-таки тяготеют люди до 25 лет. Среди них подавляющее большинство как никогда раньше далеки от материализма. Что ж, американская молодежь в этом плане похожа на европейскую, российскую и практически любую другую.
По словам директора коворкингов Workki в России Игоря Шулинина, из-за этого с Запада к нам идет мода на коливинги — модернизированные варианты общежитий, более современные, комфортные, стильные и оснащенные необходимой для жизни техникой. «А если говорить о совсем далекой перспективе, то, возможно, к нам придет практика арабских стран на заключение временного брака. По сути, это тот же вид шерингового сервиса, при котором отношения ограничены во времени и супруги пользуются всеми благами брака ровно столько, сколько им это интересно»,— почти всерьез прогнозирует Игорь Шулинин. Впрочем, эта тенденция воплотится в жизнь едва ли. Во всяком случае, немецкое приложение Ohlala, которое предлагает пользователям-мужчинам заказывать платные свидания с девушками, через несколько месяцев работы по факту прекратило функционировать (создатели приложения упорно доказывали, что речь не шла об эскорт-услугах, но им не поверили).
Статус или свобода
«Шеринг в конкретной стране набирает популярность, когда ее граждане приходят к компромиссу восприятия статусных индикаторов»,— рассуждает Екатерина Макарова, CEO и сооснователь BelkaCar. В переводе это означает, что жить так можно лишь в том обществе, где понты уже не дороже денег.
Но если даже в Европе, не склонной к публичному потреблению, sharing economy приживается хуже, чем в Америке,— что уж тогда говорить о России. Совместная аренда квартир, субаренда офисов для бизнеса — все это еще только начинает развиваться в российских городах-миллионниках (даже Uber пришел всего лишь в три десятка российских городов, не говоря уж о более экзотических сервисах). Впрочем, и тут нет правил без исключений: считается, что, например, каршеринг в Москве приживается даже лучше, чем в других европейских столицах. Помимо этого в Москве бум стартапов, связанных с прокатом вечерних платьев, велосипедов, самокатов и скейтбордов, напрокат можно взять даже ноутбук.
Более того, наши бизнесмены из шеринговой сферы сами мало чем владеют, пытаясь личным примером увлечь клиентуру. У управляющего партнера каршеринга YouDrive Бориса Голикова, само собой, нет собственного автомобиля: как и требуется от такого предпринимателя, он пользуется каршерингом. Квартирой Голиков тоже не владеет, хотя тут можно было бы и дать себе поблажку. «Я стараюсь не привязываться к вещам: на мой взгляд, легкое отношение к ним и возможность их менять представляют большую ценность для внутреннего развития личности — нет стагнации, ты постоянно осваиваешь что-то новое. А если смотреть на это с практичной точки зрения, лучшей зарядки для мозга просто не придумаешь»,— уверяет Борис Голиков.
Он не одинок в таком стремлении избавиться от всего лишнего — арендуют что-либо большинство владельцев шеринговых бизнесов. Многие обращаются и в прокат платьев, электроинструментов, фототехники, тренажеров и игровых приставок.
Фактически sharing economy проникла в сам бизнес, и любой актив сдается в прокат.
«Экономика совместного потребления продолжит менять отношение людей к собственности, и в ближайшее время все больше владельцев активов (недвижимости, транспорта, электроники, предметов роскоши) придут к тому, чтобы начать использовать их для получения дохода»,— прогнозирует генеральный директор Airbnb в России и странах Восточной Европы Андрей Вербицкий.
Без права на собственность
Коворкинги и прокаты машин — это уже мейнстрим. Сейчас модно предлагать самые неожиданные вещи в аренду. В Москве есть пара десятков сервисов проката детских игрушек, которые пользуются большой популярностью. Директор проката игрушек и детских товаров «Вишенка» Марина Спирякина, похоже, уверена, что детям игрушки покупать вообще не надо. «Малышу до четырех лет на каждый возрастной этап жизни необходима масса развивающих товаров. И чем ребенок младше, тем короче эти возрастные этапы»,— объясняет она. Результат: дом обрастает множеством ненужных игрушек.
Подобные «Вишенке» сервисы сдают свои товары в аренду на срок от суток до нескольких месяцев и порой даже не требуют залога. Изначально предполагалось, что пользоваться ими будут малообеспеченные семьи, но в итоге клиенты оказались средним классом — как в США и Европе, так и в России. Марина Спирякина считает, что все дело в практичности любого проката. «Мы не будем, как наши бабушки, складировать на антресолях дорогие сервизы “Мадонна”, старые младенческие вещи и сломанные санки, ведь сейчас в аренду можно взять даже животных и мужей!» — смеется она.
О том, что на смену поколениям, которым обязательно был нужен «свой угол», приходит поколение, для которого главное, чтобы было удобно, и бог с ней, с собственностью, говорят все бизнесмены этой сферы.
«Cвое имущество мы можем использовать нерегулярно. Так, подсчеты показали, что в среднем личный автомобиль мы используем лишь 3% времени. Дав возможность другим людям пользоваться имуществом, мы делим с ними свои издержки и хотя бы частично можем окупить затраты на приобретение этого имущества»,— приводит пример Оскар Хартманн. Он также полагает, что вложение в собственную недвижимость больше не приносит доходов и лишь привяжет нас к определенному месту.
Бизнесмена это натолкнуло на идею создания краудфандинговой площадки, которая занимается коллективными инвестициями в объекты коммерческой недвижимости AKTIVO. Площадка специализируется на дорогих объектах, недоступных частным инвесторам поодиночке. Однако вкладываются они не для владения, а для последующей сдачи в аренду, поэтому Оскар Хартманн причисляет этот проект к sharing economy.
Даже старые, устоявшиеся бизнесы замечают эти изменения и сами становятся фактически прокатными сервисами. «Мы наблюдаем изменение стереотипов потребительского поведения, ментальности. Это связано с вхождением в платежеспособный возраст поколений Y и Z, поэтому все большую популярность приобретают ценности, связанные не с накопительством и стабильным владением чем-либо, а со свободой и возможностью получать разный опыт и впечатления»,— рассказывает руководитель сети World Gym в России Ольга Киселева.
Из-за этого сам World Gym даже меняет схему работы: переходит на выстраивание взаимоотношений с сотрудниками на основе аренды. Тренеры заключают договор аренды помещений и работают как предприниматели, предоставляя свои услуги посетителям. Кроме того, члены фитнес-клубов не готовы вкладывать большие деньги в годовое членство. Поэтому нередко индустрия предлагает короткие абонементы и рекуррентные платежи, то есть помесячное списание с расчетных счетов.
На такую модель переходят все больше фитнес-центров. Часто они предоставляют какую-то одну услугу и предлагают в аренду сопутствующие товары — скажем, полотенца напрокат, а иногда даже стирку вещей.
