Олег Жеребцов привычно берет со стола пластиковую ампулу, отламывает колпачок – не в первый раз он объясняет гостям предприятия, в чем суть. "Смотрите, такой ампулой, в отличие от стеклянной, невозможно порезаться. В США медсестра откажется работать со стеклом, потому что на ее рабочем месте порезы приведут к заражению гепатитом C или чем угодно еще. Российские больницы до сих пор использовали в основном стекло, сейчас это меняется". Берет из другой емкости на столе сыпучие пластиковые шарики: "Это полипропилен, исходный материал упаковки в нашем производстве. Из него выдуваются ампулы или бутылки для капельниц. Выдуваются, одновременно заполняются лекарством и запаиваются. Процесс производства ампулы с препаратом занимает 6 секунд. Изготовление емкости и лекарства не разделены во времени и пространстве, что гарантирует стерильность. В этом – преимущество передовых технологий, наше ноу-хау".
Гипермаркеты "Лента", основанные Олегом Жеребцовым, в свое время стали революцией в российской торговле, да и стиле жизни российского человека. Построенный им в Петербурге завод Solopharm – инновация в способах производства, которая тоже меняет жизнь. Как подчеркивает Жеребцов, только современные технологии могут дать россиянам безопасные, эффективные и доступные по цене лекарства. Старая отечественная фармацевтическая промышленность с этими задачами не справляется.
Чем дальше, тем прибыльнее
Предприятие Solopharm, открытое в 2013 году, производит только жидкие лекарственные формы, но зато может выпускать весь их спектр. Первыми продуктами завода стали недорогие препараты для госпитальной медицины: солевые растворы, глюкоза, вода для иньекций, раствор Рингера. Российские больницы активно покупают продукцию Solopharm, потому что она доступна по цене. "Хотя мы делаем лекарства по технологиям следующего поколения, мы должны их продавать дешевле, чем стоят менее качественные аналоги, — объясняет Олег Жеребцов. – Для госзаказа цена – решающий фактор". Производить дешево позволяет мощное оборудование: 5 линий-автоматов работают 24 часа в сутки, 7 дней в неделю, поставляя на российский лекарственный рынок 1 млн ампул и 100 тыс. бутылок ежедневно. При такой производительности себестоимость единицы изделия невелика – срабатывает классический эффект масштаба.
"В России проходят десятки тысяч тендеров по закупке лекарств. Мы несем большие административные издержки на то, чтобы в них участвовать – в Перми, в Краснодаре, повсюду. И мы выигрываем", — говорит руководитель Solopharm. Предложение лекарственных средств, участвующих в торгах, так велико, что создавать условия для "своих" поставщиков – почти невозможно, — считает Жеребцов. По его наблюдениям, система распределения госзаказа в этой сфере не подвержена коррупции. "Вы удивитесь, насколько прозрачна, прямолинейна и твердолоба система тендеров. Вы выигрываете тендер, сидя у компьютера, даже не понимая, с кем имеете дело".
Но Solopharm не ограничивает себя госпитальным сегментом. Сейчас завод разрабатывает и получает регистрацию на линейку лекарств для реализации в рознице – в том числе, назальных и офтальмологических препаратов. Среди них есть достаточно дорогие. Себестоимость сложного препарата, с розничной ценой порядка 2000 рублей, на Solopharm будет незначительно выше себестоимости раствора, поставляемого в больницу по 20 рублей за ампулу. По мере разработки новых препаратов и освоения розничного рынка компания Олега Жеребцова сможет повышать уровень прибыли, почти не меняя уровня затрат. Логичный и выгодный бизнес.
"Капитальные вложения в открытие завода составили 2 млрд рублей. Я изначально таким образом спроектировал инженерию предприятия, чтобы с минимальными затратами в любой момент иметь возможность расширяться. Еще одна, шестая, линия будет запущена в ближайшее время. Кроме того, мы приобрели соседний с нашим предприятием участок — планируем строить вторую очередь завода Solopharm".
Попробуй-ка войди
Прибыльность выпуска некоторых нишевых препаратов – огромная, емкость фармацевтического рынка – фантастическая, поскольку более 80% лекарств, продаваемых в российских аптеках, в данный момент импортные, а импорт можно и нужно замещать, — говорит Олег Жеребцов. Тем не менее, инвесторы не встают в очередь, чтобы построить фармацевтические предприятия. Почему мало таких примеров, как Solopharm?
Пороги входа в этот бизнес – высокие, а инвестиционные циклы – вдвое длиннее, чем в других отраслях, объясняет предприниматель. На входе нужны и серьезные деньги, и глубокие знания, и нетривиальные инженерные решения. "Главное, что мы производим на Solopharm, – стерильный воздух и стерильная вода. Если вы научились их производить, то все дальнейшие задачи покажутся вам несложными", — говорит Жеребцов.
Задача достижения и поддержания стерильности возникает при создании любого фармацевтического производства. Однако при выпуске жидких лекарственных форм она особенно важна, поскольку жидкость – благоприятная среда для микроорганизмов. "Сначала вы должны понять все возможные способы заражения воды и воздуха – а таких способов существует великое множество – и только потом сможете успешно внедрить технологии обеззараживания. Этим вопросам мы посвятили больше всего времени на этапе запуска предприятия".
На любом заводе техника должна работать надежно, но если станок сломается, скажем, на мебельной фабрике – это можно пережить. "Если вы делаете плинтусы или даже моторы, то остановка станка ведет, как правило, к небольшим потерям. На фармацевтическом производстве прерывание производственного процесса — брак всей серии. Поэтому оборудование на фармацевтических заводах обычно более дорогое", — рассказывает Жеребцов.
Однако главная сложность работы на фармрынке – необходимость проходить государственное лицензирование и регистрацию лекарств, продолжает он. Не пройти, а именно проходить: после получения заводом лицензии на производство, ему предстоят тесты на стабильность выпускаемых препаратов, потом работу предприятия проверят Минздрав. Все это удлиняет инвестиционные циклы.
Другое измерение
Существует колоссальный разрыв между западными и российскими технологиями фармпроизводства, уверен Олег Жеребцов. "Отечественные фармацевтические предприятия используют подходы 40-50-летней давности. Дело не только в молекуле, которая лежит в основе действующего вещества, но в комплексе решений – в чистоте воздуха на производстве, качестве сырья, безопасности использования препаратов, и так далее, и тому подобное. Мы видим на полках аптек сплошь импортные лекарства не потому, что иностранные концерны тратят много денег на рекламу и продвижение, а потому что их препараты действительно чище и эффективнее советских". "Европа строит предприятия стандарта GMP – эта аббревиатура означает гарантированно высокий уровень оборудования и применяемых инженерных решений. Наше государство выдвинуло лозунг перевода заводов на стандарт GMP более 10 лет назад, но, сталкиваясь с трудностями, переносило сроки. Китай, Бразилия, многие страны мира перешли на GMP. Россия не перешла". Solopharm – предприятие стандарта GMP.
Число ниш на фармарынке, в которых можно замещать импорт, намного превышает мощности Solopharm. Но предприятие ставит себе амбициозные цели по сложности и важности выпускаемых препаратов. "Моя мечта и стратегическая цель – производство вакцин", — отмечает Олег Жеребцов.
Проще рассчитывать на себя
Российское государство обеспокоено зависимостью от импорта в сфере лекарственного обеспечения не меньше, чем большим объемом продовольственного импорта, — считает Жеребцов. Но помощью, которая обещана фармпроизводителям, он не пользуется. "Нет, слава богу, они нам не помогали. Я слышал много разговоров о господдержке. Знаю, что есть программа правительства Фарма-2020. Однако для того, чтобы получить средства от государства, нужно много времени потратить на кабинеты".
Открыв 25 торговых комплексов, Олег Жеребцов ни разу не получил для строительства землю с готовой инженерией и не встретил за долгие годы ни одного российского инвестора, которому это удалось. По его словам, всегда инвестор за свой счет строит инфраструктуру для себя и еще частично – для города. Строительство фармацевтического завода не стало исключением. "Земля для Solopharm была куплена на коммерческих торгах на вторичном рынке. Мы сами сделали проект, провели коммуникации, даже построили городские дороги". "Вообще, я стараюсь быть независимым от государства. Мне проще рассчитывать на себя", — резюмирует Жеребцов.
Прагматичная романтика
Российские предприниматели первой волны были прагматичными романтиками. Строя большие и прибыльные бизнесы, они верили, что одновременно строят новую страну – свободную, эффективную и богатую. Отчасти это удалось, отчасти обновление уперлось в ряды барьеров. Темп позитивных перемен заметно снизился, и многие цели остались пока не достигнутыми – например, Россия не стала страной эффективного и высокотехнологичного бизнеса. Но эти задачи все еще решаемы, уверен Олег Жеребцов. Собственно, кто не верит в перспективы российской экономики, тот в нее не инвестирует.
"Через 10-15 лет высокотехнологичные наукоемкие производства станут главным драйвером развития Санкт-Петербурга. Только такое будущее нашего города я вижу, просто верю в это", — говорит предприниматель и добавляет: "У нас максимальная близость к Европе – западным технологиям, компетенциям, управленческой культуре; оптимальное транспортное плечо; высокая концентрация университетов и научных центров". "Уже сейчас в городе открывается много высокотехнологичных малых компаний. Они совсем не большие, но передовые, и их сотни", — заключает Олег Жеребцов.
Вклад новых предприятий в ВРП и бюджет Петербурга пока неразличим. Их роль в другом: это модельные примеры для будущих инвесторов и предпринимателей. Они показывают, какой может быть альтернатива традиционной отечественной промышленности – громоздкой, малоэффективной, всегда зависимой от господдержки.
