России надо научиться жить в обстановке неопределенности и стагнации в мировой экономике. А значит, оперативно и глубоко заняться развитием тех отраслей, которые на долгие годы могут обеспечить стране устойчивое продвижение на зарубежных рынках, поддерживать достойный рост отечественной экономики. Наше вступление во Всемирную торговую организацию может открыть перед страной новые возможности, но оно принесет и проблемы, которые необходимо предусмотреть, не дать им набирать обороты.
Мы уже не раз на страницах "РГ" обсуждали, что нужно сделать в области энергетики, как последовательно стимулировать нефтехимию, производство тысяч и тысяч наименований продуктов с высоким уровнем добавленной стоимости из нефти и газа. Однако надежный российский козырь — нефть и газ — в ближайшее десятилетие может потерять свои магические свойства. Но у нашей страны есть другой, не менее могучий ресурс — наша земля и продукты ее обработки. Речь идет о сельском хозяйстве.
Вспомните: дореволюционная Россия для остального мира в области сельского хозяйства была тем же, чем сегодня Россия энергетическая. На глобальном рынке зерна наш экспорт составлял до 28 процентов всех мировых поставок. Сегодня — 10 процентов. Тем временем наша страна с 10 процентами мировых посевных площадей и при тех результатах, которых мы достигли по реформированию агробизнеса за последние годы, может получить огромный геостратегический ресурс. Потребление продовольствия обделенных землей Китая, Индии, Японии и других азиатских стран растет экспоненциально. Как свидетельствуют специалисты, люди, начавшие есть хлеб, обратно полностью на рис не перейдут.
И речь идет не только о зерне. К примеру, с 2002 по 2008 год производство мяса курицы (самого быстрого для выращивания, полезного с медицинской точки зрения и дешевого для населения), выросло в России в три раза. В том числе благодаря грамотной политике государства, которое выделяло льготные кредиты. Так что мы можем полностью обеспечивать внутренние потребности в этом продукте и насыщать огромный азиатский рынок.
Темпы в сельском хозяйстве набраны приличные — в 2011 году рост производства в отрасли превысил 22 процента. Тем не менее отечественные производители выражают обеспокоенность, что в условиях присоединения России к ВТО перед нами возникнут проблемы, относящиеся в первую очередь не к селу, а к отставанию в технологиях, страховом деле, финансах и кредитах. Себестоимость нашего производства растет в связи с ростом цен на энергоносители и другие услуги наших "естественных" монополий. Отсутствие нормального кредита, доступного производителям, связано с узостью и объемом финансового рынка. Страховщики здорово подводят пока селян по выплатам за застрахованные посевы от неурожаев.
Государство видит и понимает эти проблемы. Из 50 защитных мер, одобренных правительством в связи со вступлением России в ВТО, 14 относятся к сельскому хозяйству и полностью соответствуют правилам этой организации. Мы только напрямую будем тратить на субсидирование наших сельхозпроизводителей до 300 миллиардов рублей в год. А еще есть так называемая "зеленая корзина" ВТО, в рамках которой финансовая поддержка хозяйств, направляемая на технологические инновации и сохранение экологического баланса, не ограничивается вообще.
Но это — наше ближайшее завтра. А сегодня, надо решать тяжелые проблемы постоянной нехватки оборотных средств и начального финансирования жизненно необходимых объектов. Высокая ссудная задолженность аграрного сектора отнюдь не означает его низкую эффективность, а в значительной мере обусловлена большой и постоянно растущей на протяжении многих лет стоимостью практически всех необходимых для сельскохозяйственного производства ресурсов (энергоносителей, сельхозтехники и оборудования, семян, кормов, удобрений, генетического материала и много другого). А главное — непрерывно растущими издержками на строительство и реконструкцию объектов инфраструктуры (газо-, тепло-, водо- и электроснабжение, дороги, очистные сооружения и прочее). Как видим, полученные агропромом средства реально вовлечены в народнохозяйственный оборот, создают дополнительные рабочие места, способствуют росту производства и его доходности, но в основном в смежных отраслях национальной экономики (электроэнергетике, строительстве, металлургии, машиностроении, химии и нефтехимии и других).
При этом производственные издержки АПК, ввиду чрезвычайно высокой социальной значимости сельскохозяйственной продукции, невозможно перенести на закупочные продовольственные цены, как это происходит в других отраслях. Продукция АПК реализуется в торговые сети почти по себестоимости. И там же остается 25-30 процентов маржи, необходимой для нормального функционирования российского агропромышленного комплекса. Объем ссудной задолженности АПК на сегодня стал не только сдерживающим фактором его дальнейшего развития, но и серьезной проблемой для банков, кредитующих аграрный сектор экономики. Пролонгированные и в основном проблемные кредиты предприятий агропрома вынуждают банки формировать значительные резервы, что реально сокращает их прибыль и затрудняет дальнейшее кредитование агропромышленного комплекса. А это существенным образом ухудшает финансовую отчетность как заемщиков, так и кредиторов, усложняя привлечение дополнительных средств на внутреннем и внешнем рынках.
В новой российской истории такая проблема уже решалась — в 1990, 1993, 1994 и 1995 годах. Делалось это путем списания части долгов, что позволяло временно стабилизировать финансовое состояние сельхозпредприятий различных форм собственности. Начиная с 2000 года, подобная практика была прекращена. Вступление России в ВТО и, соответственно, работа в новых и весьма жестких экономических условиях существенно обострит проблему растущей ссудной задолженности отечественных сельхозтоваропроизводителей перед банками и не позволит им, без принятия надлежащих компенсационных мер, конкурировать с участниками глобального агропродовольственного рынка. Вот почему необходимо максимально смягчить трудности переходного периода и придать АПК со стороны государства "модернизационный толчок".
Что же можно сделать для выхода на новые рубежи?
Первое. На возвратной основе из средств государства провести реструктуризацию задолженности для производителей сельскохозяйственной продукции сроком на 20 лет под 3 процента годовых. Речь идет о кредитных договорах, за счет которых были осуществлены инвестиционные проекты по строительству, реконструкции и модернизации капитальных объектов АПК, приобретены сельхозтехника, оборудование, высокопродуктивный скот, а также земли сельскохозяйственного назначения и выполнен их ввод в севооборот. Второе. Принять меры по реструктуризации ссудной задолженности по кредитам, выданным предприятиям растениеводства и животноводства, которые субсидируются государством. Третье. Продлить до 2020 года действие нулевой ставки по налогу на прибыль для сельскохозяйственных товаропроизводителей. Четвертое. За счет государства списать пени и штрафы по просроченным лизинговым платежам. И опять же по схеме — на 20 лет под 3 процента годовых — реструктурировать задолженность по фактически осуществленным с 1 января 2006 года расходам на приобретение предметов лизинга (сельскохозяйственной техники, технологического оборудования, племенной продукции и другого). Все эти меры рассчитаны как раз на переходный период выполнения наших обязательств по ВТО. Их вполне можно реализовать в рамках согласованного объема прямой государственной поддержки АПК.
В следующих публикациях, мы с вами поговорим и о других отраслях, поскольку в экономике, как известно, все взаимосвязано. Впереди нас ждут не просто сложные времена, но и период принятия жизненно важных решений. И, я надеюсь, реформ. Сейчас обстоятельства складываются так, что у России есть возможность для рывка на глобальные рынки. Рост мирового валового внутреннего продукта в этом году ожидается на уровне скромных 3,5 процента. Это на 2 процента ниже по сравнению с 2010 годом и на полпроцента меньше 2011-го. Рост развитых экономик мира еще скромнее — только 1,4 процента. Еврозона в рецессии — ее экономика сократилась на 0,3 процента. Только благодаря китайским 8,2 процентам, индийским 6,9 и нашим 4 процентам роста ВВП мира все-таки экономически прирастает.
В этой обстановке не утихают споры между неокейнсианцами и либералами. Первые — сторонники массовых вливаний государствами денег для повышения платежного спроса. Вторые — говорят о том, что лишь стимулирование предпринимательства, снятие налоговой и другой нагрузки с производителя, позволит системно сократить безработицу, и уже на втором шаге — увеличит тот же покупательский спрос и обеспечит точки роста. Отсюда самый характерный набор инструментов — у одних государств это сокращение дефицита бюджетов за счет богатых и предприимчивых, у других — снижение налогов, сокращение госрегулирования, в нашем случае еще и массированная приватизация неэффективной госсобственности. Политические руководители крупнейших экономик пока заняты разработкой краткосрочных мер спасения и пожаротушения. В зависимости от того, кто у власти — левые или правые, — они настаивают на своем наборе мер без далекой стратегической перспективы.
Да, мир пока избежал худшего из того, что случилось после Великой депрессии 30-х годов. Но это не снимает с политиков и экономистов необходимости думать о более долгосрочном антикризисном регулировании и строительстве новой модели мироустройства. Как России найти свое место в таком глобальном реформировании — предмет особого анализа. Но для начала нам следует обратить внимание на наши богатства и преимущества, которые делают страну достойным и важным членом мирового сообщества, способным участвовать в управлении процессом. И среди этих богатств, безусловно, первые позиции занимают наша земля и сельское хозяйство.
Почему экономике мира нужны реформы
Факт первый. Финансовые рынки, послужившие "благодатной" почвой для запуска механизма кризиса, регулируются, в лучшем случае, на национальном уровне, по сути являясь глобальными. Приток и отток спекулятивного капитала при таком лоскутном регулировании способен обрушить любую развивающуюся или даже среднеразвитую экономику. Россия в этом смысле — показательный пример. Когда спекулянты начали выводить с наших рынков капиталы, чтобы закрыть долговые позиции на более крупных и важных для них площадках, наша экономика обрушилась почти на 10 процентов. При этом, как известно, народно-хозяйственный комплекс страны не претерпевал никаких катаклизмов, кроме беспрецедентного сжатия кредита.
Факт второй. Изменился рынок труда. Неквалифицированный, самый массовый труд отошел мигрантам, перенесен в географические зоны с низкими трудовыми издержками или механизирован. То есть традиционный социалистический рецепт — давайте повысим покупательную способность трудящихся, и они принесут деньги на рынок, который простимулирует восстановление производства, — больше не работает. В основных экономиках устойчиво оплачиваемые рабочие места, ведущие к формированию среднего класса, складываются за счет образования, подготовки гибких систем занятости, которые имеют более длительный временный цикл. Только они антицикличны по отношению к кризису и могут создать долгосрочную занятость, а, значит, и рост спроса.
Факт третий. Фискальная функция государств, подобно финансовым рынкам и вслед за ними, претерпела драматическую трансформацию. Ясно, что без налогов нет бюджета, нет национального государства. На наших глазах эти функции в национальном масштабе становится все труднее реализовать — налоги на крупные, да и на средние корпорации расползаются по офшорам или просто более выгодным юрисдикциям. Это усугубляет неравенство.
Факт четвертый. Сокращается природный ресурс планеты, который мы все более интенсивно используем. Плодородная земля, вода, углеводороды — их становится меньше, а людей больше. Так называемая агроинфляция — рост цен на продовольствие — достигла своего исторического максимума и продолжает расти. Стратегия, как наша национальная, так и международная, по этому поводу не выработана, ее нет даже в начальной стадии.
Каждый из этих фактов — вызов сегодняшнему экономическому, да и политическому мировому порядку, который рано или поздно придется менять. Но лучше с этим не затягивать.
