«Кризис? Мы не знаем такого слова. Когда у других кризис, у нас растут продажи. Вы же понимаете, потребление алкоголя — это такая штука, в неспокойные времена оно только растет», — Вильфрид Эспеншид, полноватый улыбающийся мужчина с короткой бородкой, потягивает из запотевшего бокала вино собственного производства. В городке Флонхайм на берегу Рейна Вильфрид Эспеншид вот уже более тридцати лет управляет одним из самых успешных виноградников — компанией Espenhof. Винодельческое хозяйство семьи Эспеншид пережило объединение Германии, кризис новой экономики, рост безработицы при канцлере Шредере и надеется пережить очередной кризис. Пить вино немцы переставать не собираются — более того, аппетит германских потребителей настолько высок, что местные производители могут еще долго наращивать объемы производства.
Любимый напиток немцев
«В год в ФРГ производится около 9,5 миллиона гектолитров вина. При этом немцы потребляют 16,5 миллиона гектолитров. Ни одна страна мира не импортирует столько вина, сколько закупает его Германия», — приводит «Эксперту» подсчет Эрнст Бюшер, руководитель отдела прессы Немецкого института вина — ведущей независимой организации ФРГ в области виноделия. Хотя по объему немцы потребляют больше пива, чем вина (около 86 млн против 20 млн гектолитров в год), именно вино главный алкогольный напиток по количеству потраченных на него денег. Если всего в год немцы тратят на покупку алкоголя около 17 млрд евро, то на приобретение вина приходится более 30% этой суммы, а если брать в расчет еще и игристые вина, выйдут все 40%. Суммарные же траты на пиво держат второе место.
Растут и объемы выпитого немцами вина. Средний гражданин, включая стариков и младенцев, выпивает в год более 20 литров — это на 5% больше, чем десять лет назад, или вдвое больше, чем в 1960-е. Главным производимым в Германии сортом винограда остается рислинг — почвы долин Рейна и Мозеля традиционно считались лучшими для него, и сегодня на Германию приходится 61% мировых посадок рислинга. Впрочем, возделываются и другие сорта: в первую очередь поздний бургундер, мюллер-тургау, сильванер.
Просто позитивное развитие рынка потребления вина не устраивает немецких виноделов. Все чаще они ищут новые формы работы с потребителями, прежде всего в области винного туризма и гастрономии. «Мы давно хотели вложиться в работу с туристами, — говорит Вильфрид Эспеншид. — Первые шаги в этом направлении мы сделали еще десять лет назад, но тогда сильно ошиблись. Мы подумали, что достаточно предложить туристам шале в виноградниках, но оказалось, что люди, приезжающие в винный регион, хотят не просто переночевать в шале, а получить топ-сервис. Им нужны хороший отель, завтрак, ужин, вся программа. Тогда мы пошли по другому пути: выкупили одно из зданий в городе, полностью перестроили его под гостиницу с рестораном, и теперь дела идут отлично. Двухместный номер стоит 98 евро в сутки, что достаточно дорого для немецкой провинции, но мы забронированы до сентября следующего года». Рост бизнеса потребовал участия всей семьи: дочь Вильфрида Лена-Мари получила образование гостиничного менеджера и встала во главе туристического подразделения компании, а сын Николас, вернувшийся с обучения в винодельческих компаниях США, готовится полностью взять в свои руки производство вина.
Обоим наследникам чуть больше двадцати, по немецким меркам они почти дети. Однако в сельскохозяйственном регионе во взрослую жизнь вступают раньше, чем в крупных городах, и именно свежий взгляд на бизнес помогает винодельческой отрасли расти быстрее других сфер экономики. «У нас десять человек работает в гостинице, еще пять — в производстве вина», — рассказывает Лена-Мари. Вместе с Николасом она не только руководит наемными работниками, брат и сестра постоянно заняты на тяжелом производстве. «Вот, например, игристое вино, каждую бутылку я сам переворачиваю по нескольку раз, они все проходят через мои руки, — подхватывает Николас. — А еще надо регулярно чистить изнутри винные бочки. Видите небольшое отверстие внизу — через него залезаешь, главное, чтобы плечи пролезли, и отстукиваешь потихоньку винный камень со стенок. Где он отлетает, там чистишь скребком доски». При должном уходе бочка объемом 3000 литров может служить виноделу до ста лет, а стоимость новой бочки составляет около 8 тыс. евро — достаточно серьезная инвестиция, чтобы тратить время на тщательный уход.
Концентрирующая молодежь
Именно активное участие молодого поколения в работе компаний обеспечило немецким винодельческим хозяйствам качественный скачок последних лет, уверены в Немецком институте вина. «Винодельческая сфера все активнее превращается из традиционного хозяйства в высокотехнологическое производство, интегрированное в мировой рынок. Все чаще к управлению винодельческими фермами приходит молодое поколение, дети старых виноделов. Эти молодые люди успели побывать за границей, в иностранных винодельческих регионах, они изучали маркетинг и биохимию в вузах и готовы руководить предприятиями на новый лад. Более успешные компании стали поглощать мелкие хозяйства. В итоге если раньше крупное семейное хозяйство имело 5–6 гектаров виноградников, то сегодня речь идет о 15 гектарах», — говорит «Эксперту» Эрнст Бюшер из Немецкого института вина.
Германские винодельческие хозяйства действительно переживают период небывалой концентрации. Только за последние 10 лет число хозяйств с площадью виноградников менее 5 га сократилось на 30%, а число хозяйств с площадью виноградников более 5 га, напротив, выросло за тот же период на 1,5%. По сравнению с 1989 годом изменение в структуре хозяйств еще более значительное: при стабильной общей площади виноградников в стране (около 102 тыс. га) количество винодельческих хозяйств площадью менее 5 га сократилось на 42%, хозяйств площадью более 5 га — выросло на 19%. И очень часто у руля проводящих уверенную экспансию компаний стоят молодые виноделы.
Один из таких успешных молодых предпринимателей — 32-летний Гюнтер Хиштанд. «В принципе моя семья занималась сельским хозяйством и вином с 1401 года», — скромно поясняет он «Эксперту». Срок более чем внушительный, но именно Гюнтер вывел винодельческую компанию Hiestand на принципиально иной уровень производства и не позволяет винному хозяйству отстать от требований рынка. «Сейчас все больше виноделов пробуют новые сорта вин. Вкусы потребителей сильно изменились: если раньше немцы пили преимущественно сухие вина, то сегодня все чаще решаются пробовать полусухие и сладкие белые. Увеличивается и доля красных вин: если в 1980 году в регионе было лишь 11 процентов посадок красного винограда, то сегодня уже 36 процентов», — перечисляет господин Хиштанд изменения, случившиеся на традиционном рынке.
Бионаступление
Еще одно изменение, происходящее в последние годы, — это стремительный рост популярности так называемых биовин — вин, произведенных из лозы, выращенной с соблюдением норм экологического сельского хозяйства, то есть без применения пестицидов и гербицидов, а также с некоторыми другими ограничениями. Городок Вестхофен с населением три тысячи человек — один из центров экологического виноделия в Германии. На принадлежащей городу территории расположено 750 га виноградников — это четвертый показатель в регионе Рейн-Гессен и один из самых высоких показателей в Германии. Значительная часть — это виноградники экологические.
Тобиас Циммер, невысокий худощавый мужчина в очках, берет в руки лопату. «Сейчас я покажу вам, что такое настоящая биопосадка винограда, — говорит он и втыкает штык в изрядно заросшую травой землю между посадками лозы. — Видите, сколько травы? Мы высеваем в межу специально подобранную смесь трав. Во-первых, так гораздо лучше сохраняется влага, потому что трава мешает солнцу высушивать землю. Во-вторых, трава привлекает полезных насекомых, которые борются с вредителями. А время от времени мы приминаем траву, чтобы она лучше удерживала влагу». Тобиас резко поднимает лопатой огромный ком земли: «Вот смотрите: влажная, мягкая, хорошо взрыхленная корнями земля», — с гордостью говорит он и аккуратно возвращает земляной ком на место. Три десятка лет назад экологическим виноделием стал заниматься еще отец Циммера, и вот теперь Циммер-младший, успевший сам стать отцом троих сыновей, расширяет доставшееся ему хозяйство. За несколько лет он увеличил площадь виноградников с 20 до 33 га и вместо 80 тыс. бутылок в год разливает 200 тыс.
«В принципе в Германии не существует юридического понятия “биовино”, так как для брожения и розлива не разработаны технологические нормативы, однако мы можем писать на бутылках “Вино, сделанное в биологическом хозяйстве”. Такое производство стоит дороже, чем конвенциональное хозяйство, однако рынок растет, и все больше людей хотят пить именно такое вино», — объясняет «Эксперту» Тобиас Циммер. Два раза в год хозяйство господина Циммера, как и другие биологические фермы, посещает дополнительная проверка Союза биофермеров: «Один раз они приходят, предупредив о проверке, и один раз — без всякого предупреждения. И тогда поднимают всю бухгалтерию, все бумаги, целый день бегаешь весь в поту!» — посмеивается винодел.
По строгим экологическим нормам виноград в Германии выращивает все больше хозяйств. Если в 2003 году площадь экологических виноградников составляла лишь 1,8 тыс. га, то уже к 2010-му она увеличилась до 5 тыс. га (это около 5% от всех немецких виноградников). «Такое производство обходится дороже, чем обычное, но оно того стоит. Спрос на наше вино очень устойчивый, и цена его выше», говорит Тобиас Циммер.
Дорогое удовольствие
Между тем и традиционное производство вина также не является в Германии особенно дешевым. «Нашему хозяйству повезло, здесь достаточно равнинные территории, что позволяет использовать высокий уровень механизации. Однако в других регионах, например на Мозеле, где виноградники расположены на гораздо более крутых склонах, механизация часто просто невозможна, там все делается вручную, и расходы на обработку гектара возрастают порой в десятки раз. Кроме того, на отдачу с единицы площади сильно влияет то, что в Германии производство вина ограничено законодательно 10,5 тысячи литров с гектара. В США или Австралии таких ограничений нет», — поясняет «Эксперту» Николас Эспеншид. «Я с трудом представляю себе винодела, который умудряется производить по-настоящему качественное вино с отпускной ценой дешевле четырех евро за литр. Разумеется, в супермаркетах можно найти вина и дешевле, и они будут хорошими, но это вряд ли будут вина из одного виноградника, с одного склона», — соглашается с сыном Вильфрид Эспеншид.
В свое время именно относительно высокая стоимость немецкого вина привела к колоссальному имиджевому провалу немецких виноделов на международной арене. Чтобы расширить свое присутствие на зарубежных рынках, а также избавиться от продукции, не находившей спроса в Германии, немцы активно экспортировали крайне дешевые белые вина — в первую очередь известные под маркой «Молоко Мадонны». Затоваривание иностранных рынков дешевым вином дало краткосрочную прибыль, но сильно испортило репутацию германских виноделов и надолго определило их нишу на некоторых зарубежных рынках. До сих пор ряд стран предпочитает закупать в Германии преимущественно дешевые вина — средняя стоимость литра вина, отгружавшегося в прошлом году из Германии в Россию, составляла 1,02 евро (для сравнения: в Японию — 4,2 евро, в Китай — 3,73, в Норвегию — 3,55, в США — 3,34 евро).
Ненадежный климат
В ближайшие годы цены на качественные немецкие вина, скорее всего, будут только расти. Причина — ухудшение климата в традиционных винодельческих зонах Германии. «Мы совершенно однозначно наблюдаем изменение климата. Если раньше, например, град случался обычно в начале сезона, когда виноградные грозди еще не созрели, то сейчас практически каждый год сильнейший град случается в самом конце сезона, и в это время грозди практически гарантированно уничтожаются. Такого в регионе не было десятки лет. Вот буквально на прошлой неделе в некоторых наших виноградниках мы потеряли от града более 60 процентов ягод», — жалуется Гюнтер Хиштанд.
С ним согласен и Тобиас Циммер: «Ущерб от непогоды очень большой, и в последние годы он сильно вырос. Разумеется, мы страхуем посадки от стихии, это стоит примерно 500 евро в год на гектар, но использовать страховку имеет смысл только тогда, когда уничтожен весь урожай. Потому что страховая премия в следующем году взлетит до небес, если ты будешь использовать страховку каждый раз. Кроме того, стоимость потери урожая нам возместят, но как быть с контрактами с магазинами? Магазин не будет ждать целый год с пустыми полками, их надо чем-то заполнить. Поэтому если у тебя пропал виноград и ты не смог сделать вино, то ты потерял контракт поставщика, на твое место пришел кто-то другой».
Еще хуже приходится хозяйствам, специализирующимся на производстве так называемого ледяного вина — традиционного дорогого напитка, произведенного из полностью замерзших ягод винограда. Технология производства ледяного вина требует, чтобы грозди по меньшей мере две ночи провели при температуре около минус семи градусов и лишь после этого были собраны. Между тем все более теплые зимы отодвигают первые заморозки. Поэтому грозди все чаще портятся на ветках, не дождавшись холодов. «Мы однозначно наблюдаем изменение климата, вне всяких сомнений», — говорит Вильфрид Эспеншид.
Впрочем, несмотря на погодные сложности, винодел не теряет оптимизма. И куда больше чем погода его волнуют налогообложение и законодательные запреты. «Нашему ресторану на террасе, например, запрещено работать после десяти вечера — это, мол, мешает соседям. Поэтому летом, какая бы ни была хорошая погода, мне приходится загонять гостей в помещение — разве это поддержка предпринимателей, которую нам постоянно обещают политики?» — резюмирует господин Эспеншид. Даже по сравнению с глобальным потеплением местные бюрократы кажутся настоящим неодолимым стихийным бедствием.
