На прошлой неделе Россия окончательно вступила в ВТО: Совет федерации ратифицировал протокол о присоединении к этой организации. Обозреватель "Власти" СЕРГЕЙ МИНАЕВ считает, что придуманная 30 лет назад ВТО в условиях нынешних волн мирового финансового кризиса выглядит не слишком актуальной.
Идея создать ВТО появилась 1982 году, когда в Женеве прошла министерская встреча участников Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ). Это соглашение было подписано еще в 1948 году и закрепило итоги начавшихся в 1946 году переговоров 23 стран, которые согласились отказаться от введенных в начале 1930-х годов протекционистских таможенных тарифов. (Всего в ходе переговоров было сделано 45 тыс. тарифных уступок на сумму $10 млрд: снижение тарифов коснулось одной пятой тогдашней мировой торговли.) На женевской встрече было принято решение начать новый раунд международных внешнеторговых переговоров, который получил название Уругвайского раунда и увенчался созданием ВТО.
Поводом для такой инициативы стал тяжелейший долговой кризис, который испытывали развивающиеся страны. Как раз в 1982 году Мексика объявила, что неспособна обслуживать свой внешний долг, и другие латиноамериканские страны выказали готовность последовать ее примеру. Банкротами эти страны быть признаны не могли, зато совершенно реальная угроза стать банкротами возникла перед американскими банками, которые давали латиноамериканским странам огромные кредиты. И все дальнейшие события были обусловлены как раз страхом банков США перед банкротством. Они, естественно, перестали давать латиноамериканским странам новые кредиты, но согласились на реструктуризацию долгов и отсрочку платежей. А латиноамериканские страны выразили готовность принять участие в международных внешнеторговых переговорах с тем, чтобы развивать свой экспорт, ограничивать импорт и накопить деньги на возврат долгов. Так же поступили африканские страны.
Здесь следует отметить, что в связи с долговым кризисом развивающихся стран впервые после краха системы фиксированных курсов валют в 1970-е годы видную роль в мире стал играть МВФ. Западные кредиторы — банки и правительства — начали пользоваться рекомендациями фонда, когда решали, стоит ли предоставлять той или иной стране-должнику отсрочку в выплате долга или новые кредиты. Благоприятное заключение МВФ зависело от выполнения странами-должниками стандартных программ стабилизации экономики, разработанные фондом.
МВФ избегал предъявлять слишком жесткие требования к наиболее крупным должникам американских банков (прежде всего к латиноамериканским странам), не желая вызвать их недовольство, опасное для банков. А вот африканским странам, которые должны были в основном не банкам, а западным правительствам (так как не могли привлечь банки значительным процентом), МВФ поблажки не давал и настаивал на немедленном проведении рыночных реформ и отказе от социалистических экспериментов, в противном случае угрожая отказать в очередном транше кредита. Одним из элементов реформ МВФ считал участие в переговорах Уругвайского раунда о создании ВТО.
Таким образом, не будет преувеличением сказать, что ВТО был создан для латиноамериканских и африканских стран под давлением американских банков и МВФ. Как указывал американский исследователь Дэни Родрик, "Уругвайский раунд и создание ВТО — поворотный пункт для развивающихся стран. До сих пор эти страны не проявляли никакого интереса к многосторонним торговым переговорам и практически не подчинялись правилам ГАТТ. Это неудивительно: развивающиеся страны были вполне удовлетворены своим положением. Индустриальные страны в одностороннем порядке предоставляли им торговые льготы, а договоренности между индустриальными странами о взаимном снижении тарифов, достигаемые в тяжелейшей борьбе, автоматически распространялись и на развивающиеся страны. И вот положение изменилось. Создание ВТО — это первое внешнеторговое мероприятие, в котором развивающиеся страны приняли активное участие".
Как подчеркивает сотрудник ВТО Сэм Лэйрд, "поистине уникальной чертой Уругвайского раунда было неожиданно активное участие развивающихся стран. Конечно, сыграло свою роль давление со стороны индустриальных стран, требовавших, чтобы развивающиеся страны начали наконец также брать на себя какие-то обязательства. Однако более важно другое: сами развивающиеся страны поняли, что активное участие в создании ВТО — единственный путь заслужить серьезное отношение в мире и добиться дополнительных экономических выгод". Наконец, чилийский исследователь Мануэль Агосин сразу после создания ВТО в 1995 году подчеркнул: "ВТО с его принципом "все или ничего" не имеет смысла для индустриальных стран, которые и так давно уже присоединились ко всем существующим международным торговым соглашениям. Эти организация имеет смысл только для развивающихся стран, которые впервые должны взять на себя конкретные обязательства, диктуемые торговыми соглашениями".
Следует заметить, что перечень соглашений, которые были вынуждены подписать развивающиеся страны (и которые до сих пор являются основой ВТО), звучит скучно и рутинно. Ярко выделяются там разве что соглашение по предпогрузочной инспекции товаров или соглашение по процедурам импортного лицензирования. Существенно и то, что в 1980-е годы СССР также был крупным должником Запада и видным участником долгового кризиса развивающихся стран, но к созданию ВТО ни американские банки, ни МВФ его принудить так и не смогли.
Сейчас в мире мало что напоминает 1982 год. Тяжелейший долговой кризис испытывают не развивающиеся страны или Россия, а европейские страны и США, которые были инициаторами создания ВТО и с которыми Россия вела многолетние и напряженные переговоры о вступлении в эту организацию. Вопросы об открытии рынков или о предпогрузочной инспекции товаров явно отошли на второй план. Очередной раунд переговоров в рамках ВТО, когда развивающиеся страны соглашались на очередное снижение импортных пошлин в обмен на уменьшение субсидирования европейскими странами своего сельского хозяйства, сейчас выглядит не особенно актуальным: европейские страны не очень понимают, откуда им взять деньги на это субсидирование.
Существование ВТО уже привело к парадоксальным результатам. Первоначально предполагалось, что развивающиеся страны в рамках этой организации перестанут чрезмерно увлекаться госрегулированием внешней торговли, развивая импортозамещающую промышленность, либо искусственно поощряя промышленный экспорт. Нельзя сказать, что развивающиеся страны полностью отказались от вмешательства государства во внешнюю торговлю. Но, как оказалось, проблема вовсе не в этом, а в способности индустриальных стран, где государство во внешнюю торговлю не вмешивается, безудержными темпами наращивать импорт и почти ничего не экспортировать. Открыли ли рынки развивающиеся страны, для индустриальных стран сейчас не так уж и важно.
Развивающиеся страны в рамках ВТО приняли на себя обязательство защищать права интеллектуальной собственности. Однако сейчас никого не удивляет, что по обвинению в нарушении этих прав реализацию в Великобритании планшетников Samsung по иску компании Apple запрещает лондонский суд, а не ВТО. Потому что сейчас не страны подают иски о нарушении прав, а отдельные компании, причем компании международные. Например, Apple ничего не производит на территории США: все производство сосредоточено в Китае.
К мировому финансовому кризису 2008-2009 годов привела не глобализация производства и торговли в рамках ВТО, а финансовая глобализация, прямого отношения к этой организации не имеющая. И в ходе нынешней второй волны мирового финансового кризиса власти индустриальных стран о ВТО не вспоминают, а только думают, какую бы новую организацию создать в финансовой сфере. Европейцы принимают решение о создании банковского союза и рассматривают планы объединения европейских финансов, полагая, что производство и торговля зависят не от таможен или предпогрузочной инспекции, а от банков и госбюджетов. Что касается России, то для нее сейчас важно одно: не рухнут ли в условиях второй волны кризиса мировые цены на нефть, которые с членством в ВТО никак не связаны.
