Хотите проверить на прочность отношения с близким другом — сделайте с ним бизнес. Партнёру, который знает вас как никто, не составит труда обвести вас вокруг пальца, стоит только потерять бдительность. Последний пример — конфликт между основательницей Asya Malberstein Анастасией Швачко и генеральным директором компании Марией Слиньковой.
Бренд Asya Malberstein появился в 2008 году, когда архитектор Анастасия Швачко сшила первые кожаные рюкзаки и начала продавать их через сообщества в Facebook и "ВКонтакте". Сначала она шила сама, потом стала подключать надомниц, которых искала через "Авито", первый штатный сотрудник появился через год. Когда заказов стало больше двух сотен в месяц, Швачко задумалась о расширении бизнеса. Так она познакомилась с Марией Слиньковой, которая дала предпринимательнице в долг 200 000 рублей, а через два года предложила взять на себя бухгалтерию, став генеральным директором и равнозначным партнёром. В 2014 году к рюкзакам и аксессуарам добавилась одежда, выручка компании выросла до 5 млн рублей в месяц. Именно в этот момент начались проблемы.
Хотя продажи вроде бы росли, компания, по словам Швачко, едва сводила концы с концами, не могла позволить себе ни новое оборудование, ни собственный офлайновый магазин. Выяснение причин привело к конфликту. Швачко обвинила Слинькову в том, что та выводила деньги из компании через курьерскую службу. В апреле основательница бренда обнаружила, что её исключили из числа участников ООО "Ася Мальберштейн". Слинькова конфликт не комментирует, но её юрист рассказывает, что причиной конфликта стало то, что Швачко "попыталась развалить компанию".
К заявлениям обеих сторон есть вопросы, хотя позиция основательницы выглядит более убедительной. В любом случае эта история может многому научить тех, кто пытается сделать отношения фундаментом бизнеса, верит партнёрам на слово и невнимательно читает документы. "Секрет" поговорил с Анастасией Швачко и узнал, как она потеряла компанию, бренд и даже имя.
— Что сейчас у вас происходит?
— Сейчас я в своём инстаграме призываю клиентов, которым достались покупки без чеков, обращаться в налоговую. Всё дело в чёрной схеме, созданной Марией Слиньковой и компанией "Балтийский курьер". Деньги клиентов, которые расплачивались за покупки наличными при получении, часто поступали не на баланс компании, а уходили напрямую Слиньковой. Чеков, конечно, при этом никто не выдавал. По моим подсчётам, за прошлый год таким образом мимо кассы прошло порядка 20 млн рублей.
— Неужели за целый год никто не пожаловался на отсутствие чека?
— Жалобы были — как раз они и выявили эту схему. Мне позвонили друзья и пожаловались, что посылку с нашим товаром они получили, но чек после оплаты им не выдали. Я начала разматывать эту ниточку — и всё вскрылось. Дальше я наткнулась в интернете на неизвестный мне магазин, который продавал нашу продукцию. Когда я попросила бухгалтера предоставить мне договор, по которому мы с ним работаем, мне сказали, что договора нет. Оказалось, что товар отгружался в магазин, но деньги поступали не на расчётный счёт компании, а на также личную карту Слиньковой.
— Расскажите, как вы познакомились.
— Нас познакомили в 2010 году общие друзья, когда я искала деньги на расширение производства. Слинькова тогда, кажется, занималась перепродажей вещей из Гонконга. Она дала мне в долг 100 000 рублей, а потом ещё столько же.
Когда наступил момент отдавать долг, Слинькова предложила свою кандидатуру в качестве делового партнёра. Она бы на себя взяла бухгалтерию и продажи, а я бы занималась всем остальным — разработкой моделей, производством, продвижением марки. Прежде чем согласиться, я думала месяца три, но с юристом не посоветовалась.
Я не думала, что такое может произойти. Мы сразу договорились, что, если кому-то что-то не понравится или кто-то потеряет интерес к марке, мы всегда сможем это обсудить. Конечно, если бы Слинькова не была моей приятельницей, то ничего бы не было.
— В ООО "Ася Мальберштейн" у вас равные доли. Почему вы на это согласились? Вы же должны были вложить в бизнес явно больше тех 200 000 рублей, которые вам одолжила Слинькова?
— "Ну ОК, давай будем работать" — примерно так мы договорились. Доли мы подробно вообще не обговаривали, но долго обсуждали, кто и чем будет заниматься.
В документы я начала вникать в 2015 году, а до этого, когда мы получали, может, 50 заказов в день, всё было на виду. Часть вещей я тогда шила сама, так что любая кража была бы очевидна. Огромный скачок в числе заказов случился в 2014-м.
— За счёт чего?
— У нас расширился ассортимент, появились не только рюкзаки и аксессуары, но и одежда — мужская коллекция, а позже и женская, начиная от платьев и заканчивая верхней одеждой. Я сделала коллаборацию с Аfour Сustom, и, благодаря ребятам, у нас даже появилась обувь.
Оборот вырос в два раза, если не больше, и дошёл до 4–5 млн рублей в месяц. При этом долгое время у нас полностью отсутствовала бухгалтерская отчётность, и только в 2016 году появилась система "1С". Тут тоже странность. Мы ставили эту систему год, а как только установили, Слинькова её удалила, объяснив, что это "долго и неудобно" и что "лучше таблицы в Excel ничего нет".
— В какой момент вы начали подозревать, что что-то не так?
— Во-первых, я начала находить неизвестных мне контрагентов. Во-вторых, я не получала прибыль, хотя выручка росла. На вопросы, почему так происходит, меня уверяли, что скоро всё будет хорошо и наш бренд выплывет, а пока у нас огромные издержки. Это и послужило толчком для того, чтобы начать разбираться.
— Когда вы спрашивали Слинькову об этих магазинах, что она отвечала?
— Любые вопросы об отчётности или документах сопровождался манипуляциями в духе "ты мне не доверяешь". Потом она уезжала на неделю и снова появлялась, обиженная, с вопросом: "Что, до сих пор мне не веришь?" Такие эмоциональные качели.
Узнав о схеме обналички с участием "Балтийского курьера", я запросила акты сверок по месяцам и договор с этой компанией (его не оказалось). Никто мне ничего не предоставил, а Слинькова сказала, что такая схема работы её устраивает и не в моих полномочиях решать, с кем компании работать и как.
Я начала изучать всё, что было в открытом доступе. В это же время узнала, что есть зарегистрированный товарный знак Asya Malbershtein, записанный на ООО. Якобы я написал заявление, что не претендую на его права. Но такой документ я никогда не подписывала, значит, он фальшивый.
— Открытый конфликт у вас случился, когда вы объявили, что хотите стать директором?
— Открытым он стал с этого года, а до этого у нас были трения, я просила передать мне все полномочия, сдать мне дела, дать право подписи и передать дела фирмы. Учитывая, что она была беременна, мне казалось, что это логичный шаг. Но Мария отказалась.
Позже я узнала, что у нас появился новый исполнительный директор с правом подписи, который назначен без моего одобрения.
Это всё случилось в конце прошлого года. Я пообещала, что после новогоднего отпуска со всем разберусь.
— А почему решили отложить разбирательство?
— Потому что у меня не было на это сил. В декабре у нас на официальном сайте было по 30 000 просмотров. Представляете, сколько заказов проходит через фирму? Нужно было либо разборками заниматься, либо нормально закончить год.
В 2016 году я перевела компанию из полуремесленного формата в практически промышленный. Если раньше, когда нам поступал заказ, швея брала все лекала и шила рюкзак шесть часов, то сейчас она берёт заготовки и успевает всё сделать за час.
Я реконструировала многие модели, они стали лучше технически, хотя внешне выглядели как прежде. Приходилось переучивать, доказывать, что новый формат лучше. Из-за этой реформы у нас ухудшились отношения в коллективе, но заказов стало больше. Так что к концу года я была выжата, поэтому вернулась к разговору со Слиньковой только после отпуска.
Я потребовала прекратить работу с "Балтийским курьером", предоставить мне отчёт по чёрной схеме и назначить меня генеральным. Плюс многие люди в компании не были оформлены официально.
Всё это не укладывалось у меня в голове — человек, который был моим партнёром по бизнесу, превратил компанию в преступную организацию. После моих запросов она на какое-то время пропадает, а потом снова начинается: "Ты мне не доверяешь, я не буду ничего показывать".
— Вы думали тогда, что можете потерять компанию?
— Нет. Я до последнего пыталась договориться. Но 28 февраля, когда я приехала на фирму и, как обычно, попыталась открыть дверь своим ключом, у меня ничего не получилось.
Когда я позвонила сотрудницам, которых видела в офисе, мне сказали, что Слинькова просила меня не пускать, потому что я якобы украла компьютер и могу вынести что-то ещё. Для меня это был шок.
Позже Слинькова по телефону сказала, что меня будут пускать только в присутствии охраны, а в компании появились новые сотрудники, которых назвали антикризисными менеджерами. Это Сергей Кумец и Михаил Скубанович. Я подала заявление в полицию и две недели искала подходящего юриста.
С юристом мы начали писать уведомления Слиньковой о том, чтобы провести собрание, и делали официальный запрос через почту, потому что на звонки и устные просьбы никто не реагировал. К сожалению, собрание по закону можно было провести не раньше чем через месяц, и, когда я приехала на собрание в офис 17 апреля, не увидела ни офиса, ни производства, ни склада, ни фотостудии — ничего. Всё вывезли в неизвестном направлении. Это ущерб как минимум на 15 млн рублей, из которых большая часть — дорогостоящее оборудование и склад кожи, которой бы хватило на полгода нашей работы.
Почти одновременно я узнаю, что меня вывели из состава учредителей 3 марта: якобы при формировании ООО я не внесла в уставной капитал свои 5000 рублей аж в далёком 2012 году. Но это бред: деньги были внесены и ООО было образовано, иначе бы как оно возникло? У меня есть документы, которые подтверждают, что в момент регистрации уставный капитал был сформирован. Есть и справка от Слиньковой об этом.
— Что происходит c Asya Malbershtein прямо сейчас?
— Заказы поступают. Производство, видимо, где-то работает.
Антикризисные менеджеры говорят, что я сама подписала все документы, потом перестала ходить на работу, и меня пришлось уволить. Ещё они делятся с клиентами планами о том, что собираются открывать магазин в центре города под моим брендом.
Конечно, мы будем оспаривать эту незаконную сделку в ИФНС, иск уже подан. Во-первых, мне нужно получить свои 50% компании. Во-вторых, буду добиваться либо закрытия, либо отчуждения товарного знака. Никакие документы я не подписывала и лекала с разработками никому не дарю и не собираюсь этого делать.
Обидно, что всё это время магазин работал и распродавал вещи со склада по бросовым ценам. Средний чек — порядка 12 000 — 15 00 рублей, а в день выручка может быть от 50 000 до 150 000.
— С марта вы никаких денег не получаете?
— Не получаю. У меня была только официальная зарплата, сейчас мне её не платят.
Что касается лично меня, я собираюсь продолжать своё дело. Бренд Asya Malbershtein — это не просто бизнес, а продолжение меня. Мне важно этим заниматься, идей у меня куча, и надо их осуществлять.
— Готовы делать это под другим брендом?
— Нет, я буду делать всё под своим брендом. Ася Мальберштайн — это мой псевдоним с 2007 года, когда я ещё работала архитектором.
— Как вести себя с партнёром, чтобы избежать событий, о которых вы рассказываете?
— Во-первых, если у вас нет юридического образования, нужно для сделки привлекать специалистов. Просто представьте, что через пять лет человек может полностью измениться и захочет у вас что-то отобрать.
Во-вторых, не стройте компанию с родственниками или друзьями, потому что вы можете потерять контроль. От ваших претензий будут отмахиваться со словами "мы же с тобой друзья", а в бизнесе такого быть не должно.
В-третьих, когда создаёте бренд и товарный знак, регистрируйте всё сами.
Когда находите подозрительные документы, требуйте немедленных объяснений.
И вообще, если возможно, оставайтесь единственным владельцем бизнеса.
