Замедление темпов роста китайской экономики создает множество проблем китайским компаниям, которые привыкли работать в условиях бурной экспансии.
О том, как видится происходящее в китайской экономике с Запада, «Эксперту» рассказал Эрик Тун*, профессор политической экономии Оксфордского университета.
После экспансии
— Экономика Китая замедляется. Чем это обернется для китайских компаний?
— Конечно, это серьезный вызов для многих китайских компаний. Ведь большинство из них построили свои бизнес-модели, ориентируясь на очень высокие темпы роста. Они много инвестируют, агрессивны на рынке и растут очень быстро. Рынок растет и меняется настолько быстро, что это единственный возможный способ выжить, иначе вы отстанете от конкурентов.
Оттого замедление оказалось для них весьма неприятной неожиданностью. Рост экономики Китая в 2012 году может составить всего 7 процентов. Для любой развитой экономики это было бы великолепным показателем, но в Китае, где еще недавно отмечался рост выше 10 процентов, это означает серьезные сложности для многих компаний. Возьмем, к примеру, китайских автопроизводителей. Они привыкли к темпам роста производства 20, 30 и даже 40 процентов в год! Поэтому замедление до тех темпов, которые мы наблюдаем сегодня, — это большой шок.
— Однако массовое создание избыточных мощностей, которое сменялось некоторым периодом охлаждения, наблюдалось в Китае и ранее. Как отличается сегодняшняя ситуация?
— Действительно, подобное уже случалось. И это имело положительный эффект. Одна из характеристик китайской экономики состоит в том, что из спада компании выходят медленно. Во-первых, потому, что многие из них принимают решения не сами, а зависят от поддержки местных властей. Во-вторых, многие отрасли сильно фрагментированы, а это способствует чрезмерному росту мощностей и, соответственно, затрудняет восстановление. Поэтому раньше даже не столь драматическое замедление темпов роста давало эффект встряски — что было хорошо. Более слабые компании исчезали, а более сильные выживали.
На этот раз эффект, видимо, будет схожим. Но нельзя забывать, насколько политика влияет на решения об инвестициях в Китае. В частности, насколько центральное правительство поддерживает государственные компании в противовес частному сектору. Если эта поддержка будет продолжаться и при более низких темпах роста, то консолидации в экономике может и не произойти. В 1990-е, во время предыдущих замедлений, центральное правительство реагировало правильно — власти проводили либерализацию и выравнивали условия для государственных и частных компаний. Но в последнее десятилетие Китай двигался в противоположную сторону. Правительство проводило более консервативную экономическую политику и поддерживало госсектор.
— Китайский бизнес ориентирован на внешние рынки, на экспорт. Но последние годы на ключевых рынках для Китая ситуация остается сложной. В Европе рецессия, а в США рост более слабый, чем раньше. Что это означает для китайских компаний?
— Это должно заставить компании двигаться вверх по технологической цепочке — в сторону повышения добавленной стоимости своей продукции. Если посмотреть на структуру экспорта, то очевидно, что китайцы наиболее конкурентоспособны в трудоемкой продукции. Смогут ли они успешно перейти к более инновационным и основанным на технологиях товарам? Многие компании на востоке и юге Китая, в прибрежных районах, показывают, что им это удается. Конечно, Китай потеряет компании, работающие в наиболее трудоемких секторах, но рано или поздно это должно было случиться. Просто потому, что сейчас такие компании уже не обеспечивают достаточную норму прибыли.
— Означает ли это, что Китай идет по южнокорейскому пути? В плане движения от простого производства к более сложному.
— Китай очень хотел бы пойти по этому пути. Но сможет ли он?
Одно из ключевых отличий в том, что корейская модель была исключительно экспорториентированой — из-за небольшого размера внутреннего рынка. Причем экспортные компании поддерживало правительство Южной Кореи, несмотря на продолжающиеся споры о масштабах и эффективности этой политики. Как бы то ни было, правительство в целом поддерживало свои экспортные компании. Но в Китае правительству будет сложнее реализовывать промышленную политику, основанную на южнокорейской модели. В Южной Корее правительственную поддержку получали лишь те компании, которые были успешны на внешних рынках. В Китае же компания часто может получить льготные кредиты лишь потому, что у нее есть хорошие политические связи или она принадлежит государству — а не потому, что она эффективный экспортер.
Важное отличие заключается также в том, что наиболее активно развивающиеся китайские компании ориентированы на внутренний рынок, а не на внешний, как в Южной Корее или в Японии на тех же стадиях развития. Просто по той причине, что китайский рынок настолько огромен, что его нельзя игнорировать.
Для захвата внешних рынков существует целый ряд ограничений. Так, обычно компании из развивающихся стран уступают в технологическом уровне компаниям из стран развитых. Кроме того, на экспортных рынках китайские компании не смогут соревноваться с западными в таких сферах, как маркетинг или брендинг. Но на внутреннем рынке ситуация противоположная. Например, автомобили. Если южнокорейская компания берется за производство автомобилей, то она должна ориентироваться на потребности покупателей на Западе, что означает множество технических новинок. На китайском рынке потребности совсем другие — там будет продаваться просто машина. Начнем с того, что во многих городах сложно ездить со скоростью выше сорока километров в час из-за пробок. Поэтому китайские компании в большей степени способны построить простой, но востребованный местным рынком автомобиль, чем их западные конкуренты. Представьте, чтобы менеджер западной компании попросил своих инженеров: «Сконструируйте мне просто машину, без наворотов». Они подумают, что менеджер сошел с ума, потому что для них автомобили — это вопрос совершенства. Китайские же инженеры прекрасно понимают, чего хочет рынок. Поэтому самое главное для них — найти соответствие между требованиями потребителей и затратами. В результате структура затрат у китайских компаний значительно лучше сбалансирована, чем у западных.
Благодаря этому на китайском внутреннем рынке существуют огромные сегменты довольно простых товаров, где местные компании очень успешны. Они могут получить тут и оборот, и опыт работы. Иностранные компании тоже хотят прийти на эти рынки из-за их размера и потенциала роста, поэтому они вынуждены адаптироваться — локализовывать дизайн и переключаться на местных поставщиков. Что в итоге улучшает структуру китайской экономики.
Найти новый баланс
— В Китае уже давно говорят о «балансировке» экономики и о смещении фокуса на внутренний рынок. Но при этом в Китае сохраняется очень высокая норма сбережений. Так происходит ли «балансировка»?
— Сильнейший рост внутреннего рынка в последнее десятилетие стал результатом растущих доходов и огромных инвестиций в целом ряде отраслей — строительстве, автоиндустрии, электронике и так далее. Но уровень потребления в Китае действительно искусственно ограничивается. Так что тот рост внутреннего потребления, который мы наблюдали, произошел отчасти вопреки этим ограничениям. Представьте, каким может стать внутренний рынок, если власти Китая действительно будут производить «балансировку» экономики, ориентируя ее на внутренний рынок.
«Балансировка» остается очень сложной задачей, прежде всего по политическим причинам. Потому что предыдущая, экспорториентированная модель была основана на огромных субсидиях. В рамках этой политики сбережения простых китайцев субсидировали — за счет искусственно заниженных процентных ставок — дешевые кредиты государственным компаниям. Последние получали льготные кредиты через контролируемую властями банковскую систему. Смогут ли власти Китая отказаться от этой схемы развития? Непонятно. Особенно в связи с грядущей сменой лидеров страны в следующем месяце. Новые лидеры постараются не делать резких движений в течение как минимум года-полутора. И вряд ли стоит ожидать изменений в экономической политике раньше.
— В течение долгого времени важным источником роста в Китае были огромные и недорогие трудовые ресурсы, например мигранты из внутренних провинций. Но сегодня этот фактор уже исчерпан.
— Как и ситуация на внешних рынках. Все это вынуждает китайские компании двигаться в сторону повышения добавленной стоимости. В последние два десятилетия производительность труда в КНР заметно выросла. Большую роль в этом сыграло участие иностранных компаний — Китай был открыт для прямых иностранных инвестиций, которые создали целые технологические цепочки внутри страны и позволили китайским компаниям значительно повысить производительность труда и качество товаров. Так что некая компания, которая когда-то пришла в Китай из-за дешевизны труда, вряд ли сегодня решит полностью перенести производство в более дешевые страны вроде Вьетнама, Камбоджи или Бангладеш. Потому что сегодня она имеет высокую производительность труда и хорошее качество на своих китайских фабриках. И надо помнить об эффектах агломерации — те технологические цепочки в промышленности, которые сегодня выстроены в прибрежных провинциях Китая, не имеют аналогов в мире. К тому же в Китае отличная инфраструктура — правительство продолжает направлять в нее огромные инвестиции, понимая, насколько это важно для бизнеса.
— Китай в последнее десятилетие значительно увеличил инвестиции в НИОКР. В частности, крупные китайские компании тратят на исследования большую долю своих доходов, чем их европейские и американские конкуренты. В свое время китайские компании добились неплохих результатов, копируя иностранные товары и технологии. Может ли Китай стать лидером в производстве инноваций?
— Да, несомненно. Потому что все страны в какой-то момент занимались копированием. США копировали британское оборудование для текстильной промышленности в девятнадцатом веке. Японцы копировали американские товары и так далее. Страны начинают защищать интеллектуальную собственность тогда, когда это оказывается в их интересах. И в последнее время в Китае это становится все более очевидным. Нельзя заставлять компании модернизироваться, двигаться от трудоемких производств к наукоемким, если не защищать интеллектуальную собственность. Центральное правительство все более в этом заинтересовано.
Впрочем, исполнение подобного продвижения по технологической лестнице куда более сложное дело, чем сама схема. И похоже, Китай в ближайшее время не станет источником прорывных инноваций, подобным Кремниевой долине. Хотя здесь успешно развиваются «малые формы» инноваций: вы берете некий продукт, сначала его копируете, однако затем начинаете его совершенствовать. А также совершенствовать эффективность затрат. И это то, в чем китайские компании уже вполне успешны.
Тут прекрасный премьер — телекоммуникации. Компании, такие как Huawei и ZTE, начали с копирования телекоммуникационного оборудования западных компаний. Но поскольку они работали с клиентами внутри Китая, в удаленных внутренних городах, они были вынуждены производить его значительно дешевле. Это позволило им получить опыт, на основании которого они стали совершенствовать свои товары. И сегодня в телекоммуникационном оборудовании они могут конкурировать с любой западной компанией.
Вход и выход
— Вы упомянули открытость Китая для инвестиций. Но в последнее время появились признаки того, что власти КНР стали куда более избирательны по отношению к иностранным инвесторам. Так ли это на самом деле?
— Тут многое зависит от конкретного сектора. Как мне кажется, китайское правительство стало смотреть на ПИИ более стратегически, чем раньше. Раньше Китаю были нужны три вещи: капитал, управленческий опыт и технологии. Сегодня капитал у них уже есть свой. А в некоторых секторах есть и технологии, и управленческий опыт. К тому же у Китая теперь есть огромное преимущество гигантского рынка, чего не было раньше. В некоторых товарных группах Китай — крупнейший рынок в мире. Поэтому иностранные компании так в нем заинтересованы. Неудивительно, что в ряде секторов китайцы стали более избирательны по отношению к иностранным инвесторам. Но несмотря на это, если сравнить Китай с другими экономиками, он остается открытым для иностранных инвестиций. Например, многие страны Евросоюза куда более сложны и закрыты для иностранцев.
— Китайские компании в последние годы стали активно инвестировать за рубежом. Сначала их интересовали ресурсные компании, в основном в развивающихся странах, но в последнее время они стали все активнее покупать промышленные активы в развитых странах. Что это означает для всех участников процесса — для Китая и для стран, в которые приходят китайские инвестиции?
— У китайских компаний много капитала, при этом они хотят уйти из самого простого производства. Осуществление модернизации за счет эволюционного развития требует не только денег, но и времени. Прийти на рынок развитой страны и купить там производителя с более сложным производством — более быстрый путь. В этом и причина бума покупок китайцами иностранных компаний. Обернется ли этот бум стратегическим успехом — вопрос пока открытый. Тут можно вспомнить опыт японского бизнеса в конце восьмидесятых, который начал активно скупать компании в США. Но те инвестиции были не очень удачны. Как оказалось постфактум, японцы серьезно переплатили, но не получили тех технологий, на которые рассчитывали.
Вот и теперь многое будет зависеть от подходов, которые используют китайские компании. Так, государственные компании могут быть подвержены политическому давлению и идти на рынки развитых стран кого-то там покупать ради того, чтобы потом было чем отчитаться в Пекине. Частные же компании могут оказаться расчетливее.
Неясно также, есть ли у китайских компаний способность управлять иностранными активами. Смогут ли китайские менеджеры столь же эффективно работать в США и Европе? Китайские организации обычно очень централизованы и иерархичны. И перенос их управленческих практик в американские или европейские условия не всегда даст хороший результат. Местные сотрудники привыкли к другой культуре ведения бизнеса. Если же китайские компании будут готовы давать определенную автономию подразделениям за рубежом, то это может оказаться более удачной стратегией.
Многое зависит и от того, как будут восприниматься китайские инвестиции в развитых странах. Вероятность политического противодействия высока. В начале октября Конгресс США опубликовал отчет, в котором отметил угрозы национальной безопасности от прихода на местный рынок китайских производителей телекоммуникационного оборудования. И это при том, что у нас сохраняются глобальные дисбалансы, включая огромный дефицит в торговле между США и Китаем. Если эти дисбалансы будут сохраняться, то капитал из Китая неизбежно будет перетекать на американский рынок. И если раньше это происходило через покупку ценных бумаг, то сегодня все чаще это прямые инвестиции. Так что развитым странам придется смириться с тем, что интерес китайских компаний к их бизнесу будет только расти.
— Западным компаниям стоит этого опасаться?
— Посмотрите на автопромышленность. Очень долго в Китае надеялись, что совместные предприятия с иностранными компаниями приведут к появлению местных производителей. Но этого не произошло, потому что иностранцы тщательно берегли свои инновации и технологии от китайских партнеров. А местные партнеры были настолько озабочены нормой прибыли, что их больше ничего и не интересовало. Так что такой подход очевидно провалился.
Поэтому теперь китайцы пробуют новый подход. Nanjing Auto — наиболее успешный из китайских производителей — приобрел в 2005 году британский MG Rover. И сегодня у них есть конструкторское бюро в Бирмингеме, в котором британцы тесно работают с инженерами из Китая. Nanjing Auto удалось воспользоваться разработками MG, чтобы запустить новые модели на китайском производстве — для местного рынка. А затем они возобновили производство и на заводе в Британии, уже для европейского рынка. Подобные истории успеха есть и в других отраслях. Например, китайская Sani, крупный производитель строительной техники, осуществила инвестиции в Германии, что также позволило ей технологически улучшить свою продукцию. И таких примеров будет все больше.
