Член наблюдательного совета компании Villeroy & Boch Александр фон Бох-Галхау не помнит всех своих родственников в лицо, но знает, когда люди начали показывать ванные комнаты окружающим.
Компания Villeroy & Boch известна в первую очередь благодаря фарфору, хрусталю и столовому серебру, но это только треть бизнеса: основа благосостояния фирмы с более чем 260-летней историей — керамика, плитка, коллекции сантехники и мебели для ванных. На открытие первого магазина марки в Казани приезжал Александр фон Бох-Галхау, один из трех представителей семьи в наблюдательном совете Villeroy & Boch. Перед официальными мероприятиями немецкой делегации показывали местные достопримечательности — Кремль и архитектурные памятники Свияжска. Здесь, на пороге одной из церквей, гости обнаружили плитку, очень похожую на ту, что компания поставляла в начале прошлого века на «Титаник». Возможно, подделка, но может быть, и настоящая: до революции Villeroy & Boch вели дела в России, были одним из поставщиков императорского двора. Об истории компании, современной маркетинговой стратегии и большой семье владельцев Александр фон Бох-Галхау рассказал «Пятнице».
— У вас есть какой-то архив, по образцам из которого можно будет проверить подлинность плитки в Казани?
— Есть открытый для публики музей в Метлахе, есть и громадный архив — в музей из него не попала и половина объектов. Правда, там есть и вещи, которые к компании прямого отношения не имеют, их собирали «из любви к искусству». По этому архиву видно, например, как архитектура влияла на стиль ванных комнат — это началось в эпоху модерна, когда впервые появились ванные комнаты, которые люди были готовы показывать окружающим. Потом было увлечение более сухой стилистикой Баухауза, а в 1930-х годах мы от нее отказались — не из-за нацистов, которые не любили Баухауз, а просто пришли другие времена, в которые этот стиль уже не пользовался таким успехом.
У любого продукта есть свой жизненный цикл, он не может быть интересен покупателю вечно
— Длинная история Villeroy & Boch — это то, что в компании не устают подчеркивать. Надо ли при этом еще и выпускать новые коллекции?
— Это просто необходимо, потому что у любого продукта есть свой жизненный цикл, он не может быть интересен покупателю вечно, а сейчас эти циклы становится все короче. Кроме того, любую хорошую вещь подделывают — и это не страшно, только если вы выпускаете новинки быстрее, чем их успевают скопировать. А традиция и история бренда — это база для продвижения, она оправдывает то новое, что мы делаем.
— У Villeroy & Boch по-прежнему больше половины продаж — это Западная Европа, но какая-то часть из них приходится и на азиатский и восточноевропейский рынки. Для покупателей из этих стран надо делать какие-то специальные коллекции?
— С одной стороны, есть наш ассортимент, и региональные представители могут сами принять решение, что им лучше продавать в конкретной стране. Но в Азии, например, есть и чисто технические, гигиенические требования, которые влияют на дизайн. С другой стороны, мы, например, сделали коллекцию Amadea Royal для России — представляли ее в этом году на выставке МosBuild, она учитывает вкус здешних потребителей, более декоративная, богатая. Кстати, это не единственное, что мы делаем специально для России: на этой неделе должны передать партию плитки, которая будет использована для реставрации Большого театра. Это точная копия плитки, которая использовалась при его строительстве.
— Работая над очередными коллекциями, вы изучаете рынок, вкусы потребителя?
— Самое главное, чтобы те, кто придумывает, были людьми с фантазией: они должны понять, как лучше всего подать новинку, как интерпретировать общий тренд, моду. Мы же не все делаем сами, есть лаборатории, к которым обращаемся и мы, и конкуренты. Несколько лет назад, например, начали разрабатывать плитку, от которой были в восторге все производители — она имитировала бетон, такая серая, шероховатая, в духе минимализма. Но нам все-таки надо было сделать по-своему — мы предложили ее в разных цветах, от бежевого до голубого, и успех был огромным. Здесь главное привычка, способность угадывать вещи, которые нам подойдут.
— Для этого надо пройти весь путь в компании снизу доверху?
— Я начинал с самого низа: был чернорабочим на производстве плитки, потом работал на конвейере, потом контролером качества, что было логично, потому что я уже хорошо понимал, как устроено производство. Потом я занялся техническим обеспечением производства — закупкой оборудования, а потом и возглавил завод. Только после этого я перешел в маркетинг и переключился на разработку новых продуктов. Перед этим я ушел из Villeroy & Boch в маркетинговый департамент компании Reckitt Benckiser, которая занимается бытовой химией. И это было очень полезно: в таких компаниях вся работа строится вокруг маркетинга, после этого в Villeroy & Boch стали тоже больше внимания уделять исследованиям рынка, опросам покупателей.
— Работе в компании вы отдали почти 40 лет — у вас не было мысли заниматься в жизни чем-то другим?
— У меня экономическое образование и дипломы трех университетов: Мюнхенского, в Санкт-Галлене, в Инсбруке, — конечно, у меня были и другие предложения. Но у нас традиционная семья, и отец убедил меня пойти работать в Villeroy & Boch. Конечно, он меня к этому готовил: я часто ездил с ним в деловые поездки, бывал на заводах, так что мне и самому было интересно. И я, в свою очередь, тоже думаю, что очень важно, чтобы в каждом поколении семьи были люди, которые работают в компании.
— И много ли сейчас таких среди членов семьи?
— Сколько-то есть, но ведь Бохов сейчас почти 260 человек — все работать в компании просто не могут.
— 260?! Вы всех знаете?
— А семейство Виллеруа — по-французски так правильно произносить их фамилию — еще больше. Хотя мы сейчас почти как одна семья: наши компании объединились в 1836 году, тогда мой прапрадед женился на девушке из рода Виллеруа. Мы обязательно видимся раз в год, на общем собрании: наши семьи владеют контрольным пакетом акций. И каждый год я вижу несколько новых лиц — так что всех знать просто невозможно.
Досье
Александр фон Бох-Галхау родился в 1949 году в городе Метлах в Германии — там с начала XIX века в бывшем бенедиктинском аббатстве находится родовое гнездо семьи и главный офис компании. Изучал политологию, экономику и бизнес-администрирование в университетах Мюнхена и Санкт-Галлена, получил докторскую степень в университете Инсбрука. С 1978 года начал карьеру в компании. Работал в отделе продаж представительства Villeroy & Boch в Париже и Буэнос-Айресе, а в 1982 году возглавил представительство в Берлине. В 1986 году ушел на год работать в международном отделе маркетинга Reckitt Benckiser. С 1987 по 1994 год снова в компании — отвечает за продажи плитки и сантехники в секторе b2b. С 1994 по 2008 год — арт-директор направления «Плитка», а с 2008-го — член наблюдательного совета Villeroy & Boch.
