Вильфредо Розадо открыл собственное ювелирное дело в марте 2011 года. Рожденный в Пуэрто-Рико, но проживающий и работающий в Нью-Йорке, дизайнер попал в ювелирное дело из fashion-бизнеса: более 20 лет он трудился в американском отделении итальянского дома Giorgio Armani. Вильфредо Розадо полагает, что современные драгоценности должны быть сделаны технически как вещи high jewelry, но выглядеть при этом как костюмные украшения.
— Почему вы решили пуститься в ювелирный бизнес, где и так всем тесно?
— Уверен, что у меня есть свои клиенты. Именно мои люди. Моей марке нет еще и года, но драгоценности Wilfredo Rosado уже продаются в главных универмагах мира, включая московский ЦУМ. Кроме того, многие американские звезды уже появлялись на публике в моих украшениях. Для Америки, где я живу и работаю, это важный показатель — и социального, и творческого, и коммерческого успеха.
— В чем заключается идеология вашей марки и чем ваши вещи так дороги публике?
— Первое: это неожиданные ювелирные вещи. Я, например, использую не только классические материалы, но и цветные перья, дорогое черное дерево, есть и камеи. То есть я противопоставляю себя классическим брендам, где все дизайнерские шаги давно решены и просчитаны. Возьмите дом "Тиффани": много лет они делают подвески в виде ключей! Сколько можно? Второе: мои драгоценности родом из костюмной моды, они из мира fashion. То есть у них другое настроение, другая задача, нежели у ювелирных украшений старого образца. Суммирую: мои драгоценные предметы — это ультрамодные, ярчайшие, провокационные драгоценности, которые между тем изготовлены в ювелирных мастерских на place Vendome.
— Вы сказали, что старые, исторические ювелирные дома все время повторяются в своих коллекциях. Мне лично это кажется делом логичным. Есть ли у вас ювелирный кумир?
— Да, это великий французский мастер JAR. Заметьте, что он классик, легенда в мире не только драгоценностей, но и современного декоративно-прикладного искусства. Многие, как вы говорите, исторические ювелирные марки тщательно следят за тем, что делает JAR. Да, он закрытый человек, к нему не попасть, его драгоценности — настоящая мечта для многих коллекционеров. Имиджевый путь JAR не мой путь: я люблю общаться с клиентами, я все-таки парень из Нью-Йорка. Но качество предметов и, самое главное, артистическая фантазия JAR — это кажется мне практически недостижимым.
— Как построен ваш артикульный ряд? Какие вы предлагаете коллекции?
— Во-первых, это костюмные украшения с перьями. Это по большей части драгоценности-трансформеры. Например, цветные перья в серьгах или браслете можно поменять на перья другого цвета или же изъять их вообще. Во-вторых, это украшения, сделанные в духе винтажа. К ним я отношу венецианских мавров — это подвески и кольца, выполненные из черного дерева, белого и желтого золота, бриллиантов, изумрудов и рубинов. Такие миниатюрные фигурки — традиционное венецианское украшение, достаточно вспомнить прекрасную марку Codognato. К винтажным вещам примыкают и драгоценные камеи: броши, кольца, подвески. Третий сегмент — это классические бриллиантовые украшения, но с непривычными тематикой и орнаментами. К примеру, это восхитительное бриллиантовое колье, сложенное из частей, напоминающих зубчатые колеса механизма. Такой сюрреализм.
— У вас сейчас, перед Рождеством, есть возможность сказать несколько слов вашим потенциальным покупательницам. Итак, что такое драгоценность Wilfredo Rosado и почему клиенты должны потратить на нее деньги, на которые можно купить сразу несколько "Пантер" дома Cartier?
— Мои вещи — это не величайшая ответственность, как у Cartier. Мои вещи — это свобода и карнавал. Я ни на что пока не претендую: ни на славу, ни на статус, и, возможно, именно такая свобода притягивает ко мне публику. Я просто предлагаю ей веселиться, честное слово, больше ничего.
