В течение последнего десятилетия российское общество столкнулось с серьезными вызовами управления трудовой миграцией. Россия занимает второе место в мире по количеству нелегальных мигрантов, которое оценивается в 3—5 млн человек. Подавляющее большинство — неквалифицированные рабочие из стран СНГ, Турции, Китая и Вьетнама, приток квалифицированных специалистов едва превышает 20 тыс. человек в год, что свидетельствует о неэффективности механизмов привлечения и отбора мигрантов. Расцвет неформального сектора, коррупции, этнического бизнеса и преступности в результате слабого контроля над миграцией ухудшает обстановку в обществе, провоцируя рост социальной и межэтнической напряженности.
Понимая взрывоопасность ситуации, еще в 2011 году правительство поручило Федеральной миграционной службе совместно с экспертами и представителями общественности выработать новую стратегию миграционного управления. Проект Концепции миграционной политики 2012—2025 годов был представлен в начале года и на сегодняшний день проходит утверждение в правительстве.
В проекте концепции особое внимание уделяется регулированию квалифицированной, студенческой и внутренней миграции, однако не предлагаются новые методы для решения проблем нелегальной и трудовой миграции. Авторы предлагают лишь «модернизировать» и «совершенствовать» существующие инструменты — систему квотирования и правила регистрации, которые уже подвергались неоднократному реформированию и доказали свою неэффективность.
Главный недостаток новой концепции — отказ от реформы особого миграционного режима между Россией и другими странами СНГ, который, по мнению многих наблюдателей, является источником основных проблем иммиграции.
В течение двадцати лет Россия держала открытыми границы с государствами СНГ, предоставляя возможность их гражданам свободно въезжать и пребывать на ее территории до 90 дней. Подобная свобода перемещения облегчала мобильность в регионе и позволяла миллионам граждан СНГ искать работу в России. В то же время, реагируя на растущее недовольство населения уровнем иммиграции, власти пытались сдерживать приток мигрантов посредством ограничения занятости иностранных рабочих. Во второй половине 2000-х на мигрантов из СНГ были распространены квоты, количество которых неуклонно сокращалось: с 6 млн в 2007 году до 4 млн в 2009-м и 1,7 млн в 2011-м. С 2007 года был введен запрет на участие мигрантов в розничной торговле. Однако вместо сдерживания потенциальных мигрантов эти ограничительные меры лишь вытеснили миллионы человек в неформальный сектор.
Существующий сегодня в России миграционный режим со странами СНГ не удовлетворяет ни сторонников ограничения (националистов), ни сторонников поддержания иммиграции (либералов). Первые упрекают власти в неспособности защитить рынок труда и контролировать уровень иммиграции. Вторые указывают на то, что текущий миграционный режим не позволяет эффективно удовлетворять спрос на рабочую силу и способствует поддержанию огромного теневого сектора. Решение проблемы, впрочем, видится этим двум группам по-разному. Если националисты предлагают ввести визовый режим с отдельными странами СНГ, то либералы, наоборот, выступают за отмену системы квотирования и расширение легального доступа мигрантов на рынок труда.
Разработчики новой стратегии миграционной политики не учли мнения ни сторонников, ни противников иммиграции. Ограничительный сценарий был исключен изначально как противоречащий целям усиления региональной интеграции. В предвыборной статье «Новый интеграционный проект для Евразии» Владимир Путин заявил, что твердым приоритетом России является построение такого интеграционного объединения (Евразийского союза), в котором граждане смогут свободно выбирать место не только работы, но и постоянного места жительства. С 1 января начало действовать единое экономическое пространство России, Белоруссии и Казахстана, и российские лидеры дали понять, что в дальнейшем возможно присоединение к этому пространству и стран СНГ.
С другой стороны, либеральный сценарий выглядел слишком рискованно в контексте российского выборного сезона. Согласно опросам Левада-Центра, в 2011 году либеральную миграционную политику поддерживало не более 28% населения, в то время как 64% высказывались в пользу ее ужесточения. Учитывая, что национализм стал мощной политической силой, способной мобилизовать большие группы населения, власти решили воздержаться от непопулярных мер. Выдвинутое в начале обсуждения новой стратегии предложение Федеральной миграционной службы отменить трудовые квоты и разрешения на временное проживание, затрудняющие получение мигрантами легального статуса, оказалось в конечном счете невостребованным. Уже в конце 2011 года во время прямой линии с гражданами и в статье «Россия: национальный вопрос» Владимир Путин потребовал очередного «ужесточения» — на этот раз правил регистрации и ответственности за нарушение миграционного законодательства.
Отсутствие политической воли остается главным препятствием для последовательного реформирования миграционной политики. Проявляя нерешительность, российские власти рискуют навлечь более сильную волну социального недовольства, чем могла бы возникнуть в случае однозначного выбора одного из двух взаимоисключающих подходов.
