В правительстве Москвы обсуждается стратегия развития Москвы до 2025 года, подходит к завершению международный конкурс на разработку плана развития присоединенных территорий и параллельно готовится стратегия развития Московской агломерации. Насколько все эти документы сочетаются друг с другом и как это отразится на будущем столицы и москвичах, корреспонденту "Ъ" НАТАЛЬЕ ГОРОДЕЦКОЙ рассказал министр столичного правительства — руководитель департамента экономической политики и развития Москвы МАКСИМ РЕШЕТНИКОВ.
"На фоне европейских городов мы не отличаемся в лучшую сторону"
— Насколько стратегия развития столицы до 2025 года, которая сейчас обсуждается в вашем департаменте, отражает потребности всей Большой Москвы, Московской агломерации?
— Обсуждаемые нами материалы не готовые решения, это не документ, который будет обсужден, принят, а потом заброшен пылиться на полку. Скорее, это своего рода "идеологическая", методологическая, технологическая база консолидированного видения москвичами, экспертным сообществом и властями важнейших векторов развития нашего мегаполиса. С этой точки зрения стратегия — это вопрос глобальных вызовов, которые одинаковы и для "старой Москвы", и для новых территорий, и для всей Московской агломерации. В проекте "Стратегии развития Москвы до 2025 года" представлены идеи, которые требуют серьезного и заинтересованного обсуждения.
— Насколько я помню, в стратегии главная предпосылка необходимых изменений — это дисбаланс относительно высокого уровня экономического потенциала Москвы и невысокого уровня жизни и качества городской среды. Вы в принципе с ней согласны?
— Мне кажется, это некий лозунг, в который каждый будет вкладывать свое понимание. Для того чтобы понять, куда идти дальше, как именно развиваться, мы и попросили экспертов представить несколько развилок в развитии Москвы. Коллеги предложили нам свое видение этих вызовов, первый из которых заключается в том, что по одному из сценариев численность населения в трудоспособном возрасте до 2025 года уменьшится на 1,3 млн человек, то есть почти на 20%. Возникает вопрос: а какие нам рабочие места нужны? Очевидно, нам не обойтись без сокращения удельного веса наименее производительных рабочих мест, снижения общей численности примитивных промышленных производств…
— Вроде ЗИЛа, который явно относится к этой категории? Но там уже начались протесты против увольнений.
— Знаете, в каждой отрасли промышленности объективно существуют как низко-, так и высокодоходные рабочие места, обеспечивающие с чисто экономической точки зрения различные уровни добавленной стоимости. Что касается ЗИЛа, то здесь мы сегодня рассматриваем серьезный высокотехнологичный проект с ориентацией в перспективе на серьезные исследования и разработки. В перспективе планируется создать аналогичные инжиниринговые центры, которые смогут разрабатывать, проектировать и, возможно, производить, например, те же автокомпоненты…
— Именно в автопромышленности?
— В том числе. Автопромышленность ведь вытягивает за собой целый куст научных, опытных производств — материаловедение, электроника и т. д. Активно обсуждается привлечение иностранных партнеров. Кстати, у нас ведь помимо ЗИЛа достаточно успешно работает "Автофрамос"…
— А в стратегии предлагается автомобилестроение наряду с химической промышленностью и нефтепереработкой вообще вывести из Москвы?
— Мы не совсем согласны с разработчиками проекта в этом вопросе, у нас идет достаточно серьезная дискуссия. При этом эксперты говорят, что Москва должна стать постиндустриальным городом, городом инновационной экономики, знаний, но это ведь совершенно не означает, что Москва — это только город офисов, жилых домов, театров. И что нам в этой связи делать с тем же Московским НПЗ, который сегодня вкладывает существенные средства в собственную модернизацию, в реализацию экологических программ. На выходе так необходимый и городу, и Центральному региону в целом столичный НПЗ станет экологичным, высокотехнологичным производством. Плохо ли это? Так что и в этом вопросе мы всерьез рассчитываем на самое широкое обсуждение.
— Но авторы стратегии предлагают развивать тот же инжиниринг, IT-технологии, здравоохранение, образование, науку, внедренческие фирмы.
— Это все не работает без опытных производств, без промышленности. Важно понять, что Москве опасно оказаться городом с гигантским жилфондом, офисами, с развитой социальной инфраструктурой и вообще без производств. Это очень рисковая стратегия. Не стоит забывать, что в последние десятилетия то финансовое благополучие Москвы, которое дало надежду на превращение ее в постиндустриальный город, строилось на том, что город концентрировал почти всю сырьевую ренту страны. И она здесь обслуживалась, здесь оказались сосредоточены управляющие компании, банки. Но у нас нет гарантии того, что эта рента в тех же объемах будет и дальше концентрироваться в городе.
— Но финансовые и транспортные потоки все равно сходятся в Москве, больше им некуда идти.
— Да, еще совсем недавно нам всем так казалось. Вряд ли стоит почивать на лаврах и уповать на то, что ситуация останется неизменной. Вот смотрите: согласно поправкам к Налоговому кодексу в части, касающейся консолидированных налогоплательщиков, у нас к 2016 году прогнозируемый объем выпадающих доходов бюджета Москвы достигнет 150 млрд — почти 10% бюджета. Это вызов, с которым нельзя не считаться. В этой связи мы намерены и впредь развивать инновационные отрасли, секторы высокотехнологичных деловых и потребительских услуг, формировать соответствующую и привлекательную городскую среду. Однако я убежден, что промышленность в городе была, есть и должна быть. Понятно, что в первую очередь я имею в виду высокотехнологичный производственный кластер — "Ростехнологии", "Роснано", "Росатом", аэрокосмический комплекс как один из реально существующих и конкурентоспособных на мировом рынке. Есть мощнейший, в том числе и в присоединенном Троицке, комплекс, связанный с наукой, с научно-исследовательской и опытно-конструкторской деятельностью. И нам предстоит переосмыслить практику последних лет, которая зачастую сводилась к рассмотрению таких производств исключительно в разрезе неких "имущественных комплексов", на территории которых можно возвести еще 100-200 тыс. кв. м жилья.
— Авторы стратегии ведь и предлагают освободившиеся в центре промзоны отдать под элитную застройку.
— По поручению мэра ведется проверка состояния промзон, чтобы понять, что оставить под промышленное производство, сколько у нас нерентабельных, "полумертвых" производств. И необходимо это и для развития производства, и для социальной и транспортной инфраструктур. Я считаю, что возможности наращивать жилищное строительство за счет промзон достаточно ограниченны. Это, скорее, вопросы точечных, максимально сбалансированных решений. А говорить, что мы на месте промзон разворачиваем массовое жилищное строительство, думаю, неверно. Ведь мы хорошо понимаем в том числе и реальное состояние инженерной, транспортной систем, которые являются объективными ограничителями строительства. Понимаем мы и то, что Москва, особенно в "старых" границах, вообще должна перестать быть местом массовой застройки.
— Но ведь спрос на жилье в Москве огромный, в том числе и со стороны мигрантов
— Какая миграция нам нужна? Это ведь еще одна развилка, которую показали нам авторы стратегии. Полагаю, что в так называемых низкодоходных сегментах нам без мигрантов действительно не обойтись. Но это предмет отдельного разговора. Сейчас же хочу уточнить, что с учетом проектов создания инновационной экономики и международного финансового центра нам в первую очередь нужны отечественные и иностранные специалисты высокого уровня. Общеизвестно, что запросы на социальные услуги и городскую среду у таких специалистов в целом высоки. Так что создание качественной среды — это еще и вопрос привлекательности Москвы для таких специалистов.
— Но Москва и так отличается высокими стандартами…
— Общеизвестно, что столичный стандарт по качеству и разнообразию различных услуг в плане благоустройства, социальной сферы и так далее на фоне других городов РФ действительно достаточно высок. Но на фоне европейских городов мы не отличаемся в лучшую сторону ни по качеству городской среды, ни по характеру застройки, ни по транспортной инфраструктуре. На практике это, в частности, приводит к тому, что Москва притягивает рабочую силу с более низкой квалификацией, а от нас уезжают более квалифицированные специалисты. И противостоять такой тенденции можно в том числе путем дифференциации городской среды. То есть если уж мы допустим частичную застройку промзон, то это точно будут не типовые панельные многоэтажки образца 70-80-х годов второй половины прошлого века. Это должны быть высокоозелененные территории, со среднеэтажной застройкой. И сфера социальных услуг тоже должна быть ориентирована не только на средние, но и на высокие запросы. Полагаю верным развитие, скажем, не только государственного, но и частного здравоохранения, с тем чтобы москвичи могли получить на месте те высококачественные медицинские услуги, за которыми им сегодня зачастую приходится ездить в Германию или Израиль. Аналогичной представляется ситуация в сфере образования, где, на мой взгляд, должны параллельно развиваться сети как государственных, так и негосударственных детских садов и школ.
"Мы всерьез обсуждаем предложение москвичей о введении в городе "ценза оседлости""
— А что делать с теми, кто не может платить, например с пенсионерами?
— Стандарты социальной защиты и оказываемых за счет бюджета услуг в Москве являются наиболее высокими в стране, и поддержание их на высоком уровне было и остается краеугольным камнем деятельности мэра и правительства Москвы. Причины понятны: у нас просто бюджетных возможностей больше. С другой стороны, надо понимать, что они небезграничны. Отсюда и понимание того, что реализуемые ныне меры должны стать более адресными, более четкими. Ведь не секрет, что в последнее время все больше людей прописывают в Москве своих родственников в возрасте только для того, чтобы те получали московские выплаты и надбавки. И это при том, что такой же пакет получают сами москвичи, которые всю жизнь работали для нашего города, так много сделали для него. И неслучайна в этой связи не самая корректная, но распространенная шутка: "Если дальше так пойдет, то в Москве скоро зарегистрируется все население страны". Мы сейчас всерьез обсуждаем предложение москвичей, которые считают целесообразным введение в городе некоего "ценза оседлости", согласно которому, скажем, право на региональную доплату пенсионер сможет получать в случае, если он хотя бы десять лет отработал в Москве. Рассматриваются и некоторые другие предложения по льготам и дотациям.
— По прогнозам, количество пенсионеров в Москве к 2025 году может достичь 30%. Помните, недавно появилась идея собрать их всех и выселить в специально построенные дома на присоединенных территориях.
— Ну, то, что вы говорите, вообще выходит за рамками добра и зла. Что же касается индивидуальной стратегии конкретного человека, то здесь есть любопытная альтернатива. Ведь и разработчики стратегии говорят, что было бы совсем неплохо, если бы нам удалось создать условия, при которых москвичи в пожилом возрасте могли получить совершенно реальную возможность выбора места проживания — в Москве, на присоединенных территориях или где-нибудь на берегу моря. Такой выбор станет реальным, если, выезжая, гражданин сможет без проблем получать свою "столичную" пенсию в любом указанном им месте, сможет быстро, легко и безопасно сдать свое жилье в Москве по официальному договору, который гарантирует его имущественные и материальные интересы. Получая ежемесячно примерно 40-45 тыс. руб., москвичи, думаю, смогли бы без особых проблем приобрести или арендовать жилье в том месте, где бы им хотелось. Эксперты при этом считают, что это будет полезно и городу, так как повысит предложение на рынке жилья, понизит ставки. То есть пенсионер сможет жить в других регионах по московским стандартам, получив доплату к пенсии, социальный пакет, все льготы. Только давайте-ка еще раз уточним: ни при каких обстоятельствах это не будет делаться принудительно!
— Еще не завершен конкурс на лучший проект Большой Москвы, но уже говорят, что правительству ближе концепция проекта мастерской Андрея Чернихова. А они предлагают сделать Москву полицентричным городом с несколькими центрами в отдаленных районах, в том числе в Троицке и Щербинке на новых территориях. С театрами, своими музеями. Ваша оценка?
— Я не готов обсуждать слухи и домыслы. И конкурс, итоги которого еще не подведены, тоже. Что касается наличия социальной инфраструктуры, то Москва далеко не так моноцентрична, как нам это представляется. У нас много строится в районах за рамками Третьего транспортного кольца. Так что дело не в том, что все театры в центре, а в том, что основная масса рабочих мест сосредоточена в пределах Садового кольца. Надо их выносить. Именно это является целью реорганизации промзон. После реконструкции туда могут переселиться определенные производства, офисы. Таким образом, можно разгрузить центр.
— Пока федеральные структуры никуда двигаться из центра не желают. Депутаты даже провели по этому вопросу парламентские слушания, чтобы всем была ясна их позиция. Кстати, тот же Чернихов предлагает разместить парламентский центр на ЗИЛе, а правительство РФ — на территории "Большого Сити". Это выгодно для города?
— Повторюсь: я не намерен комментировать частные мнения. На днях мы с вами внимательно слушали выступление президента по этому поводу, и, полагаю, никаких двусмысленностей в этом плане больше не должно быть. Более того, какого-либо положительного эффекта от того, что мы по ЦАО погоняем федеральные структуры, я не вижу. А вот на новой территории полезно создать мощный центр, который позволит разгрузить Центральный административный округ, создаст большое число рабочих мест и даст толчок к развитию как этой территории, так и мегаполиса в целом. С экономической точки зрения надо понимать, что любая недвижимость в центре города имеет достаточно высокую цену. И эта цена гарантированно превзойдет стоимость строительства аналогичных зданий в так называемой Большой Москве. Еще раз подчеркну, что этот проект является наиболее эффективным как с точки зрения города, так и федерального центра и не создает дополнительной бюджетной нагрузки на Москву.
— Но проблему пробок, особенно на выезде из города, он не решит.
— Предполагается развитие высокоскоростного железнодорожного транспорта, метро. Строительство хордовых линий между уже действующими трассами. И эти планы уже реализуются. Стараемся, чтобы было просто пересаживаться, чтобы рядом с метро были парковки и так далее. Кто был на вокзалах в Европе, тот видел: внизу метро, сверху электрички, все это в нескольких уровнях, и затраты на пересадку с одного транспорта на другой составляют 3-5 минут. Это реальная альтернатива автомобилю.
— А есть общий план развития Москвы, новых территорий и области? Насколько все эти стратегии и проекты стыкуются?
— Я достаточно часто участвовал в разработке различных стратегий и, к сожалению, не раз наблюдал их конец в виде пылящихся на полках томов. Сегодня мы рассматриваем представленные экспертами тезисы стратегии, которая — с этим трудно не согласиться — учитывает "разноуровневые" интересы и так называемой старой Москвы, и присоединенных территорий, и агломерации в целом.
— И сколько времени уйдет на согласование планов Москвы с областью или соседними регионами? Лет пять?
— Важны не сами по себе согласования. Действия силы тяжести согласовывать не надо. И экономические законы действуют одинаково и в Москве, и в Московской области, и в Калужской. Нам нужно осознать вызовы, которые рассматриваются в стратегии, обсудить их с экспертным сообществом, с нашими предприятиями, муниципалитетами, депутатами, населением, с элитами в широком смысле. Чтобы было общее понимание, какой именно вариант мы выбираем и почему выбираем этот, а не тот. Вот сейчас при формировании нового бюджета мы оказались перед выбором — экономить, снижать стандарты или искать новые источники. Мы всячески повышаем доходы от использования городского имущества, земли и т. д. Приходится доказывать коллегам, что надо внимательно посмотреть те льготы, которые мы давали при предоставлении имущества. Каждый должен платить по рынку. Нам говорят: а как же малые предприниматели? На поверку оказывается, что кто-то эту ренту собирает за город, сдавая помещения в субаренду, и никакой льготной ставки на рынке нет, везде рыночная ставка. Еще мы задумались: а кто и какие налоги должен платить? Транспортный налог стремится в Москве к нулю. Общеизвестно, например, что поездка на автомобиле дешевле и комфортнее, чем на общественном транспорте. Такого нет нигде и, думаю, не должно быть. А это значит, сколько бы мы дорог ни построили, они будут забиты машинами. Мы повысили плату за парковки в центре. Надо повышать плату за владение машиной…
— Похоже, вы говорите о повышении налогов. А "коммуналка" тоже будет расти?
— Давайте уточним. Я говорю не о повышении налогов — в большинстве случаев это не наша прерогатива. Я говорю об уточнении отдельных ставок для имущих слоев населения, об активизации собираемости налогов. Трудно спорить с экспертами, которые доказательно говорят нам, что Москва так привлекательна в том числе и из-за низкой "платы на город". За последние десять лет увеличили жилой фонд на 13,5%, а вот обеспеченность жильем москвича за этот же период увеличилась, по данным специалистов, где-то на 0,2 кв. м, или на 0,01%. Значит ли это, что столичное жилье заселяется приезжими из других регионов? Наверное, да. В том числе и потому, что соотношение привлекательности и затрат в Москве действительно имеет очень большой разрыв. И я имею в виду не высокие затраты на приобретение жилья в столице, а низкие по сравнению с другими регионами России издержки на пребывание в столице. Да, цены в Москве, конечно, высоки. А задумывались ли мы над тем, что "коммуналка" у нас дешевле практически любого региона страны? Потому что мы ее дотируем. Общеизвестно и то, что при неоспоримо высоких уровнях оплаты труда и социальных выплат москвичи сегодня платят не более 3/4 реальной стоимости жилищно-коммунальных услуг. Не секрет и то, что сегодня у нас все еще действуют абсурдные механизмы, при которых бюджетные дотации на ЖКУ фактически привязаны к площади жилья, то есть чем больше жилье, тем больше объем получаемых дотаций. Совершенно убежден, что работа по повышению привлекательности Москвы не имеет альтернативы. Только происходить это, очевидно, должно комплексно.
— Любая столица втягивает людей, даже очень дорогой Лондон, потому что здесь есть возможности и для карьеры, и для личностного развития.
— Вопрос, кого втягиваем? Мы втягиваем не людей с миллиардными состояниями, не лучших в мире финансистов, не высокопрофессиональных специалистов, а тех, кому еще и поддержка требуется. Надо остановить поток приезжих, которые не готовы полноценно платить за услуги города. А для москвичей у нас есть серьезная система социальной поддержки.
— Тогда, наверное, надо налаживать обратную связь с населением. В стратегии, кстати, говорится о необходимости развивать местное самоуправление в Москве и привлекать к управлению общество.
— Без активного участия населения трудно что-то сделать, тем более решить вопросы улучшения городской среды. Именно поэтому мэром были расширены полномочия местного самоуправления.
— Полномочия эти были делегированы, их можно дать, а потом, если что-то не так, можно и отобрать.
— Такие полномочия закреплены за местным органом власти и как собственные, и в качестве делегированных. Сейчас инструментарий дан, дело за муниципалитетами — как они себя проявят. Давайте дождемся результатов, поймем, как отлаживается их взаимодействие с органами исполнительной власти. Главное, чтобы у нас расширение прав местного самоуправления не превратилось в рост числа чиновников. И в разрыв единой городской ткани. Бывает, что городу нужна магистраль, но жители дома рядом с магистралью выступают против. И ни на какие компенсационные меры не идут: либо расселяйте нас и сносите с улучшением, либо нет. Но так не всегда получается.
— И все-таки что, по вашему, может войти в генплан развития Москвы, который должен быть готов к 2014 году?
— Я не готов это сказать, честно. Наша задача — дать отправные точки для генплана. Все-таки мы должны понимать: будем дальше уплотнять город и наращивать численность или найдем иную модель? Какие будут экономические условия и для кого мы их будем создавать? Понимаете, дальнейшее наращивание численности города означает, что мы смирились с дальнейшим ухудшением качества городской среды. Поэтому нам нужно искать экономические механизмы, чтобы сделать город не столь привлекательным для низкоквалифицированных мигрантов, чтобы Москва не превратилась в некую черную дыру, которая засасывает и всасывает все подряд, зачастую не самое лучшее. Эти и многие другие вопросы, поднимаемые разработчиками "Стратегии развития Москвы до 2025 года", нам с вами и предстоит обсудить.
