Совладелец "Юлмарта" рассказал в интервью Forbes о новом проекте в офлайн, на который его вдохновил американский партнер Август Мейер. А так же о разбирательствах с кредиторам, экономическом кризисе и форматах торговли.
Интервью Дмитрий Костыгин F 181 давал во время Петербургского международного экономического форума на стенде своего онлайн-ретейлера "Юлмарт". В прошлом году из-за акционерного конфликта стоимость компании, по оценке Forbes, упала с $1 млрд до $240 млн, у "Юлмарта" и самого Костыгина начались проблемы с кредиторами, всё это затормозило развитие бизнеса компании.
Впрочем, отвечая на вопросы об этой ситуации, Костыгин излучал уверенность и оптимизм. Причина, похоже, ещё и в том, что основатель одного из крупнейших российских онлайн-ретейлеров в последние годы всё больше делает ставку на офлайн. В этом секторе новый проект Костыгина и его партнера Августа Мейера — это оптовый клуб "Ряды", копия американской сети Costco. Первые "Ряды" работают недалеко от Пулково, в ближайшее время количество магазинов увеличится до четырех.
— В чем принципиальное отличие вашего оптового клуба от существующих бюджетных супермаркетов — таких, как "Магнит", "Лента" и т.д.?
— В лоукостере подразумевается относительно узкий ассортимент: всего 4000 позиций — только один вид кетчупа, один вид маргарина, один вид сосисок. А в гипермаркете обычно в 20 раз больше товаров по каждой позиции. Кроме того, лоукостер — это не только узкий ассортимент, это ещё и укрупненные упаковки: большие коробки, сдвоенные или строенные банки/бутылки. И наценка порядка 12%. Cash and carry — это исторически европейский формат, который больше ориентирован на В2В, а наш формат, изначально американский — это и В2В, и В2С. Внешне складская среда выглядит похоже, но внутри всё устроено по-разному.
— Для справки: какая наценка в российских торговых сетях считается нормальной?
— Ну вот если брать "Магнит" или "Ленту" — это 35%. Получается разница в цене 23 процентных пункта. Да, упаковка должна быть большой — то есть, маленькой баночки кетчупа или пачки масла там не будет, но, соответственно, [продаются такие упаковки] с небольшой наценкой. Конечно, создается хороший эффект снижения цены.
У нас несколько магазинов — в Санкт-Петербурге, в Ленинградской области. В Московской области мы открываемся в конце лета, в Мытищах. Считаем, что надо построить порядка 50 "коробок" — грубо говоря, на каждом перекрестке кольцевой дороги и трассы. В Петербурге это 12 перекрестков, в Москве – 20. Остальное — немножко в центре, немножко в других районах. Поэтому в ближайшие года два-три никуда [за пределы столичных регионов] не собираемся.
— Сколько составляют вложения в один магазин?
— Порядка миллиарда рублей, 1,2 млрд — 1,4 млрд. Магазин — не вполне подходящий термин, это клуб или торговый комплекс.
— Как вы их финансируете?
— Пока на свои. Сейчас немножко сотрудничаем с банком "Уралсиб", совсем чуть-чуть.
— А как же ваши долги перед "Сбербанком", перед другими банками?
— Ну это по "Юлмарту" только, а тут — абсолютно отдельная компания, с отдельным менеджментом, и с "Юлмартом" совсем не связана.
— Новый проект вам не мешает в общении с кредиторами "Юлмарта"?
— Нет, точно не мешает. Там самое сложное [время], когда нужно было заниматься открытием и стройками, уже позади, два клуба полный год отторговали, уже открываются третий и четвертый. Потому практически все мое внимание, конечно, — на "Юлмарте", чтобы здесь достичь договоренности со всеми заинтересованными сторонами.
— Акционерный конфликт в "Юлмарте" сейчас на какой стадии?
— Есть договоренность, что компания выкупает [доли] миноритариев. Рамочное условие, собственно, зависит от договоренностей со "Сбербанком" и ещё парой банков.
— Сколько, вы думаете, у вас есть времени на выход из этого кризиса?
— Ну, июнь ещё, три-четыре недели. Я довольно оптимистически настроен.
— То есть, в принципе кредиторов "Юлмарта" не смущает то, что у вас параллельно развивается другой проект, в который вы вкладываете свои деньги? Они не требуют, чтобы вы сначала с ними расплатились, а потом уже делали что хотели?
— Если коротко, не смущает. Бросать стройку на полпути нет смысла, ее легче доделать. Большинство кредиторов — вполне цивилизованные и современные, понимают, что разные есть проекты и мешать все в одну кучу нет смысла.
— Как сказывались акционерные разбирательства на открытии распределительных центров "Юлмарта" в тех же Мытищах и других городах?
— Для "Юлмарта" финансирование подзамедлилось, но сейчас банки разобрались, что все нормально, наши компании между собой никак не связаны, поэтому [финансирование] опять набирает скорость.
— Получается, что вы из онлайна в офлайн переходите?
— В Америке Costco отлично себя чувствует несмотря на то, что там себя прекрасно чувствует и Аmazon. Поэтому даже отлично развитые конкурентные рынки демонстрируют, что им не нужен только один формат.
— Очевидно, идея перенести Costco в Россию принадлежит вашему партнеру с американскими корнями Августу Мейеру?
— Более того, Costco происходит из Сан-Диего, где он вырос. То есть, Август помнит чуть ли не первый price club, который открылся там.
— Если это клубный формат торговли — значит, будут клубные карты?
— Только через год мы надеемся перейти к полностью закрытому формату, это очень сложно.
— А в чем смысл этого закрытого формата? Почему не продавать товары всем желающим?
— Все желающие могут купить карточку для бизнеса или частных лиц, нет проблем. Но это позволяет лучше ориентироваться в закупках — когда ты понимаешь, сколько человек у тебя подписались на год, как распределять нагрузку в течение недели или по часам дня. То есть, больше порядка и внимания для всех. Это как в спортклубе: подписался на членство — и они знают, сколько к ним должно прийти людей, чтобы не было толкучки. Переговоры с поставщиками это тоже упрощает. Ландшафт современного ретейла как раз подразумевает, что должно быть много форматов [торговли] и режимов работ. Это как, допустим, "Макдоналдс" , суши-бары и французский ресторан — для разных событий, разного времени суток, разных дней недели вы взвешиваете, что вам удобнее.
