Чечня — один из самых закрытых регионов России, это в полной мере касается и местного бизнеса. В республике только начинают открываться привычные торговые сети, давно работающие в других российских регионах. Только на днях открылся первый продуктовый гипермаркет; при этом самым популярным местом среди покупателей остается центральный рынок в Грозном. Специальный корреспондент "Медузы" Илья Жегулев съездил в Чечню, чтобы понять, как устроен местный бизнес.
Жижиг & Galnash
Ресторатор Магомед Дудаев назначил мне встречу поздно вечером в административном здании в самом конце проспекта Путина в Грозном. С темной лестницы я попадаю в просторное помещение с красными кирпичными стенами и современной мебелью — выглядит оно как один из московских лофтов. "Не хотел встречаться в ресторане, там все меня знают, спокойно не поговоришь", — разводит руками хозяин лофта Дудаев.
Лофт — его новое увлечение. Почти десять лет назад, когда ему было 24 года, Дудаев вернулся в Грозный после войны и организовал свой первый бизнес — производство декоративного облицовочного камня. Дудаев угадал с нишей — в Грозном шло масштабное послевоенное восстановление. Затем он первым построил и открыл в столице республики пекарню-кондитерскую. По его словам, друзья-предприниматели из других регионов пока "боятся ехать в Грозный" — опасаются поборов в общественный фонд имени Ахмата Кадырова (в него якобы платят взносы абсолютно все бизнесмены республики, а руководство Чечни распоряжается этими средствами на свое усмотрение). "Я друзей уже года три зазываю. Не надо бояться, надо просто делать. Нет ничего такого, пусть увидят своими глазами", — говорит мне Дудаев.
Проспект Путина — улица, фактически заново построенная после войны. Почти в каждом доме — кафе или ресторан, магазины одежды. Например, Zara. Внутри, правда, много турецких вещей, никак с брендом не связанных.
— А что-нибудь от Zara у вас есть? — спрашиваю я.
— Нет, мы с ними не работаем. Это просто магазин так называется, — разводит руками хозяйка. Она отмечает, что Зара — это популярное мусульманское имя.
Такая же ситуация и со многими другими магазинами и заведениями. Рестораны "Алки Елки" — названия написаны тем же шрифтом, что и у известной сети "Елки-Палки"; частично или полностью скопированные с KFC и других федеральных сетей фастфуды. "Зато аренда помещений на проспекте Путина вполне доступна — место под магазин или ресторан на первых этажах можно свободно найти по тысяче рублей за квадратный метр", — говорит Дудаев.
Дудаева все отговаривали заниматься бизнесом, особенно отец, который работал в чеченском министерстве экономического развития и торговли. Предпринимательскую работу отец Дудаева никогда не жаловал, он спрашивал у сына: "Почему ты на госслужбу не идешь?" И помогать тоже отказался: ни одного госзаказа на свой камень Дудаев не получил, работает только с "частниками". Впрочем, доля частных домов в общем объеме строительства в Чечне самая высокая по сравнению с другими регионами России — 95,5%.
Магомед Дудаев все же проработал советником министра финансов — уже когда отстроил бизнес, хотя на госслужбе решил не задерживаться. "В республике купить хлеб было большой проблемой. Даже обычный черный хлеб завозился из Нальчика. Здесь же был только один вид хлеба — серый кирпич", — вспоминает предприниматель. Друзья говорили Дудаеву, что хлеб, который он собирается печь, будет дороже привозного. Но он не послушал, открыл пекарню, а потом и кафе-кондитерскую "La Brioche" — чуть ли не первое модное заведение в городе.
Буквально напротив кафе появился первый региональный офис Сбербанка. И когда руководитель банка Герман Греф приехал на его открытие, они с главой Чечни Рамзаном Кадыровым заглянули в кафе. "Пили кофе, ели десерт, час просидели — и это был сумасшедший пиар", — рассказывает Дудаев. По его словам, ему просто повезло — Кадыров больше в заведение Дудаева не заходил, все проблемы с контролирующими органами предприниматель решал сам.
Вечером в "La Brioche" все столики заняты. Рентабельность кондитерской — 50%, и она окупилась за два года, рассказывает предприниматель. После этого успешного опыта Дудаев открыл еще пиццерию "Spontini" и ресторан чеченской кухни "Жижиг & Galnash". А потом взял в аренду мансарду административного здания и за три миллиона рублей переделал ее под лофт. Сейчас там фотостудия, хотя на лофт у Дудаева большие планы — он хочет создать здесь площадку для "продвижения швейной продукции". "В республике много дизайнеров, но у них нет каналов продвижения продукции. Мы создадим сайт, где будем эту продукцию выставлять", — говорит Дудаев.
Дудаев не интересуется политикой. Он не ходил ни на один митинг, организованный чеченскими властями, и своих сотрудников ходить туда не обязывал. Регулярно он участвует только в субботниках.
В меню его пиццеррии есть пицца "Аль Капоне"; позиция сопровождается историей появления этой пиццы. В 1920-е легендарный мафиози хотел обложить данью итальянского ресторатора. Но тот отказался со словами: "Я итальянец, и платить итальянцам за то, что их кормлю, не собираюсь". И приготовил для Аль Капоне такую пиццу, что вопрос о дани отпал сам собой.
Парфюм на среднюю зарплату
Год назад предприниматель Тимур Минкаилов решил открыть на проспекте Путина мужскую парикмахерскую, каких в Грозном еще не было никогда. Купив франшизу у известной сети "Chop Chop", он теперь стрижет чеченских модников — в три раза дороже, чем в обычной парикмахерской. Но сюда все равно приходят — за атмосферой. "Винтажную мебель я завозил из Европы, вот эти колонки 1970-х годов — из Бельгии, стилизованная барная стойка — из Голландии", — перечисляет владелец парикмахерской. Даже старые жестяные таблички с рекламой 1960-х годов были куплены на интернет-аукционе eBay и привезены из Америки.
На витрине парикмахерской Минкаилова стоит мотоцикл — для привлечения внимания. На комоде — виниловый проигрыватель, звучит "Ainʼt There Something Money Canʼt Buy" чикагского дуэта 1960-х Young-Holt Unlimited. На столике — свежие номера Forbes и Esquire.
По словам Минкаилова, пока парикмахерская окупается медленнее, чем хотелось бы; зато никаких проверок и сборов. "Пошел, зарегистрировал фирму, получил санитарные документы, заключил договор аренды, все — можно работать. Я уверен, что если в Москве начну бизнес, давления будет больше", — говорит Минкаилов. Он с родителями уехал из Грозного, когда началась первая война, вернулся 17-летним подростком — в 2000-м. Бизнес начал несколько лет назад с клининговой фирмы, а теперь открыл парикмахерскую. "Ко мне приезжал мастер из Краснодара, я ему говорю: у тебя в своем городе больше шансов получить по голове и лишиться денег, чем здесь", — хвастается Минкаилов.
На улицах Грозного действительно спокойно. Тут много военных, полицейских и просто людей в камуфляже без опознавательных знаков. На стене торгового центра среди рекламных баннеров выделяется увеличенная в десятки раз подсвеченная копия визитки участкового полицейского.
Внутри торгового центра — бутик с косметикой, который основали сестры — Марина Симаева и Сани Парижева. Когда-то они жили в Чечне, но еще в детстве переехали в Москву. Сейчас Парижева работает менеджером в банке "Открытие", а Симаева — руководитель направления в британской компании Reckitt Benckiser.
По совместительству с основной работой сестрам захотелось завести бизнес на родине. Неожиданно для них все, с кем они в Чечне знакомились, стали им помогать. "Здесь уровень комфорта другой, — рассказывает Парижева. — Все нас расспрашивают, и видя, что мы вдвоем что-то пытаемся сделать, стараются нам помочь — вне зависимости от собственных доходов. И это мы ничьими родственниками не являемся и вообще тут никого не знаем".
Сестры сняли помещение в только что отстроенном торговом центре всего за 20 тысяч рублей в месяц и поначалу продавали там итальянские костюмы — средней стоимостью в 50 тысяч рублей. Симаева и Парижева провели исследование рынка, и оно неожиданно показало, что четверть грозненских жителей готовы покупать себе такие костюмы. Правда, вскоре выяснилось, что ниша переполнена, и конкуренция слишком велика. Тогда сестры превратили магазин в салон дорогой восточной косметики. Они открыли магазин и, продолжая жить и работать в Москве, занимаются им все свободное время; в Грозном же бывают наездами.
Пока все расходы, включая съем жилья, окупаются — дорогую косметику готов покупать каждый пятый грозненский житель, и девушки, и мужчины. Это удивляет даже самих чеченских москвичек: "Жители позволяют себе парфюм, который стоит половину средней зарплаты в Чечне".
По данным Росстата, уровень средней зарплаты в Чечне — 21,5 тысячи рублей в месяц. Это 65-е место среди всех регионов России. Средняя зарплата в 2014-м снизилась на 3%, но по темпу росту доходов населения (10,5% в том же 2014-м) Чечня стала одним из лидеров страны, заняв второе место после Адыгеи. Парадокс объясняется тем, что зарплата в структуре доходов среднестатистического чеченца занимает не первое место. 43,1% — "другие доходы"; например, денежные переводы или просто скрытые заработки.
Рынок как duty free
Основной шопинг-центр в Чечне — огромный рынок в центре Грозного. Еще в начале 1990-х, когда республика перестала подчиняться российским законам, рынок стал масштабнейшим duty free — зоной беспошлинной торговли. Как вспоминает (не без ностальгии) замминистра экономики Чечни Иса Бисаев, люди съезжались сюда со всех регионов Кавказа, чтобы купить товары, которые свозили в Чечню самолетами.
"Здесь можно было увидеть, как в сопровождении чеченской милиции идут целые вереницы автобусов с челноками из других регионов", — рассказывает Бисаев. Грозненский аэропорт в то время был максимально загружен — туда летали чартеры из ОАЭ, Египта, Турции и даже Китая. "Отсутствовал контроль за ввозимыми товарами, [президент чеченской республики Ичкерия] Джохар Дудаев был занят собой и военными вопросами, а бизнес как-то сам собой организовался", — говорит Бисаев.
После 1994 года беспошлинная торговля кончилась: полеты над территорией Чечни были запрещены из-за начала военных действий.
В разгар второй чеченской кампании, 21 октября 1999 года, на рынке в Грозном произошел взрыв. Погибли, по разным данным, от 60 до 140 человек. В 2001-м в Грозном — при мэре Бислане Гантамирове — началось строительство нового рынка "Сабита", который в народе так и прозвали "гантамировским", поскольку через подставных лиц он принадлежал мэру. Однако Гантамиров ушел в оппозицию сначала к президенту республики Ахмату Кадырову, а после его смерти — и к Рамзану Кадырову. Тогда, в 2003-м, Гантамиров рассказывал мне, что чеченцы никогда не потерпят "Чеченбаши", имея в виду культ личности Ахмата Кадырова, который в то время уже наметился в Чечне.
В 2004 году Гантамиров объявил, что собирается баллотироваться на пост президента Чечни. Одновременно у него начались проблемы с бизнесом. Власти объявили, что его рынок построен с нарушением норм и на самовольно захваченной территории. Его снесли бульдозерами, зато рынок в центре Грозного, как следствие, стал еще больше. Наряду с турецкой одеждой сейчас здесь можно встретить даже настоящие вещи от итальянских дизайнеров, которые в Москве продаются в бутиках.
До недавнего времени из Грозного в Стамбул летали два чартера в неделю — с челноками. Это прекратилось только недавно, на фоне резкого ухудшения российско-турецких отношений.
После отмены чартеров количество турецких товаров на рынке сократилось. Арендатор рыночного павильона Румиса отказалась от него, чтобы взять рядом другой, но уже в два раза меньше. "До „приговора“ я летала туда регулярно, — говорит она. — Из Турции тоже сюда приезжали, привозили образцы, я заказывала. Здесь почти весь базар на турецких товарах жил". "Приговором" Румиса называет решение правительства РФ о введении визового режима с Турцией.
Раньше Румиса зарабатывала до 100 тысяч рублей в месяц и кормила всю семью; сейчас доход упал втрое. По ее словам, за аренду она платит немного — всего две с половиной тысячи рублей в месяц, в отличие от субарендаторов — им приходится выкладывать по 20 тысяч.
По словам женщины, работающей в другом павильоне, стать арендатором, а не субарендатором на грозненском рынке крайне сложно — у нее так и не получилось, несмотря на то, что она задействовала все свои связи. Теперь она платит две с половиной тысячи в месяц по бумагам, а также 20 тысяч субаренды — наличными. Как она считает, "в карман людям Кадырова".
Замминистра экономики Бисаев при упоминании рынка морщится. Ему интереснее рассказывать про более современный бизнес. Например, в середине февраля 2016 года в Грозном открылся первый гипермаркет "Лента" площадью 12,3 тысячи квадратных метров. 15,3% компании принадлежит Европейскому банку реконструкции и развития — получается, это первые серьезные иностранные инвестиции в регион, а на строительство гипермаркета потратили 800 миллионов рублей, хвастается замминистра экономики (еще 35,5% "Ленты" принадлежат американскому фонду Texas Pacific Group, чуть больше 1% — менеджменту, остальные акции находятся в свободном обращении).
Это первый гипермаркет сети "Лента" на Северном Кавказе. Пришлось учесть местные особенности: скажем, алкоголь продается только с 8 до 10 утра, в выделенном помещении с отдельной кассой. А продажа свинины вынесена за пределы торгового зала. Также для сотрудников построили молельные комнаты, а рядом отстроили небольшую мечеть.
"Я работал в Краснодарском крае, Ставрополе, — говорит директор гипермаркета Сергей Рубинчик. — По сравнению с другими регионами здесь комфортнее. Прекрасное отношение к нам, я не видел никаких трудностей. Если наши конкуренты сюда не заходят, то это их проблемы и опасения". По его словам, первые дни работы показали, что на гипермаркет здесь есть большой спрос. В "Ленте" даже закупаются оптом частные предприниматели — владельцы небольших магазинов.
Дань для Падишаха
Екатерина Сокирянская — директор проекта по Северному Кавказу Международной кризисной группы (это общественная организация со штаб-квартирой в Брюсселе, которая занимается анализом региональных конфликтов во всем мире). В 2015 году группа подготовила большой доклад о политической и экономической ситуации в Чечне. Сокирянская рассказывает мне, что многим предпринимателям помимо основных налогов приходится "платить деньги наверх". Считается, что это и есть те самые взносы "в фонд Кадырова".
Однако, по ее словам, необязательно эти платежи связаны с фондом. Часто именем Кадырова пользуются чиновники на местах, чтобы облагать данью местный бизнес. "Приходит один и говорит: Падишах (распространенное прозвище Кадырова в Чечне — прим. „Медузы“) велел деньги собрать, нужно три тысячи. Потом приходит другой, просит еще две", — пересказывает Сокирянская историю, которую ей рассказали анонимные респонденты. С малого бизнеса берут по-божески, с крупного — значительно больше, говорит она.
Несколько раз Рамзан Кадыров устраивал публичные разносы таким чиновникам, это показывали на местных телеканалах. Но, говорит Сокирянская, люди боятся жаловаться и платят. Высокопоставленный источник в МВД Чечни говорит мне, что с такими "нечистоплотными руководителями" серьезно борются, а все недовольные легко могут пожаловаться в инстаграм Кадырова — по этим сообщениям моментально начинается проверка. В подтверждение своих слов мой собеседник показывает переписку в WhatsApp с главой Чечни. Тот просто копирует и отправляет ему жалобы из своего инстаграма — и для полицейского руководителя это означает поручение разобраться.
Лидеры бизнеса
По словам высокопоставленного чиновника местной налоговой службы, крупнейшим налогоплательщиком в Чечне — кроме "Газпрома" и "Роснефти" — является группа компаний "Лидер". Они так и называются: "Лидер-Р", "Лидер-А", "Лидер-К". По ЕГРЮЛ они связаны с неким Имраном Юсуповым. В то же время, сразу несколько высокопоставленных чеченских источников — в налоговой службе, министерстве экономики и "Грознефтегазе" — утверждают, что "Лидером" владеет семья Кадыровых.
"Лидеру" принадлежит 90% бензозаправок по всей республике. При этом собственного бензина у компании нет, она покупает его оптом у "Лукойла", рассказывает источник в "Грознефтегазе". Добывающей и перерабатывающей здесь нефть "Роснефти" принадлежат все остальные заправки.
В Гудермесе у "Лидера" целый пищевой кластер — консервный и мясной цеха, кондитерская фабрика и молочный комбинат, комбинат детского питания и оптово-розничная база сельхозпродуктов. В 2015 году на группу компаний пришлась четвертая часть инвестиций в регион.
Самый крупный инвестор в Чечне — компания "Грозный-Сити", на ее долю приходится 53% всех инвестиций в регион в 2015 году. Компания вкладывалась во многие проекты — от строительства таксопарка в Грозном до реконструкции системы водообеспечения в Шалинском районе Чечни.
Учредитель "Грозного-Сити" — Харон Альгереев. В рейтингах крупных предпринимателей он никогда не фигурировал, однако у компании строительных и инвестиционных проектов — на миллиарды рублей (только в 2015-м — на 3,7 миллиарда, и это огромная сумма для региона с собственными налоговыми доходами всего в 10 миллиардов рублей в год). По данным базы юридических лиц СПАРК, в 2013 году выручка ООО "Грозный-Сити" составила 35 миллионов рублей, чистая прибыль — 28 миллионов рублей. Таким образом, из официальных данных можно узнать лишь то, что "Грозный-Сити" занимается проектами, стоимость которых превышает годовую выручку компании более, чем в 100 раз.
Сам комплекс зданий "Грозный-Сити" — визитная карточка республики. На одном из зданий каждый вечер проецируются суры из Корана и портреты Ахмата Кадырова, другой небоскреб — первый пятизвездочный отель в истории Чечни. В ресторане на 33-м этаже туристы могут пить алкоголь. Только офисный центр пока не пользуется популярностью среди арендаторов.
Комплекс был построен на внебюджетные средства, сообщали в правительстве Чечни. Минимальная оценочная стоимость семи построенных зданий — около 700 миллионов долларов. Известно, что главный инвестор трех зданий из семи, в том числе пятизвездочного отеля, — фонд Ахмата Кадырова. Кто владеет всем комплексом, не сообщалось никогда.
Сама компания "Грозный-Сити" тоже опосредованно связана с фондом Кадырова. "Грозный-Сити" владеет компанией "Лидер авто" — главным дилером "АвтоВАЗа" в Чечне. А она, в свою очередь, является учредителем Чеченской федерации бильярда. Федерацией руководит родственник Рамзана Кадырова — Хамид Кадыров, а курирует ее как раз фонд Ахмата Кадырова.
Лорд потребительской кооперации
Замминистра экономики Иса Бисаев напоминает, что Чечня была до основания разрушена, и любой бизнес здесь надо было начинать с нуля. "Было несколько федеральных программ социально-экономического развития. Но в их рамках восстанавливались, в том числе, ведомственные здания — прокуратуры, ФСБ, МВД. В программах не было предусмотрено средств на поддержку частному бизнесу. Хотя он пострадал больше всего".
Но какая-то поддержка все же была, хоть и не всегда все получалось, как изначально задумывалось.
В 2008 году Увайсу Ахмадову, чеченского предпринимателя, у которого давно был бизнес в Германии и России, предложили вложиться в республику, восстановить чеченскую кооперацию и возглавить "Чеченский республиканский потребительский союз" — мощную организацию, созданную еще при СССР. На ее балансе даже после двух войн оставалось больше 270 предприятий, в основном торговых точек. Ахмадов с партнерами выкупил здание площадью две тысячи метров в центре Грозного, сделал тут штаб-квартиру потребсоюза и занялся инвентаризацией имущества.
В 2012 году стало известно, что в республиканской программе заложено 140 миллионов рублей на восстановление одного из принадлежащих "Чеченпотребсоюзу" предприятий — Шалинского пиво-безалкогольного комбината. Один из пайщиков организации рассказывает мне, что о выделенных деньгах узнал глава Шалинского района Турпал-Али Ибрагимов — двоюродный брат Рамзана Кадырова. Пайщик утверждает, что Ибрагимов встретился с Ахмадовым и попытался договориться о справедливом, на его взгляд, распределении этих средств.
Ахмадов отказался, и, со слов пайщика, в тот же вечер имел беседу с нынешним спикером парламента Чечни Магомедом Даудовым по прозвищу Лорд. Беседа не просто шла на повышенных тонах — Даудов якобы требовал от Ахмадова отдать все средства, заработанные "Чеченпотребсоюзом". И его не смущало, что сеть кооперативов еще только восстанавливалась и ничего еще не приносила. На следующий день здание "Чеченпотребсоюза" был блокировано полицейскими. Сюда пришли аудиторы из Счетной палаты, и руководство Ахмадова на этом, по сути, закончилось. Пайщик говорит, что некоторые руководители районных кооперативных организаций были возмущены, но их попросту избили. Ахмадов судился, но все суды проиграл.
"Бизнесом в Чеченской республике можно заниматься — только не надо переходить дорогу тем, кто „поднимает республику с колен“", — резюмирует Екатерина Сокирянская.
