Настойчивая реклама кредитов для малого бизнеса может навести на мысль, что банки действительно заинтересованы в предпринимателях и хотят с ними работать. Однако, как показывает опыт бизнесменов, малому предприятию кредит по-прежнему получить трудно, обслуживать — неудобно и дорого, а возвратить — сложно.
Когда "Деньги" два года назад писали о кредитовании индивидуальных предпринимателей и компаний малого бизнеса, бизнесмены перечисляли следующие проблемы: высокие ставки по кредитам и малые сроки кредитования, отсутствие у банков специалистов и методик, способных правильно оценивать доходность и риски конкретного бизнеса, отсутствие у заемщиков приемлемого для банков обеспечения и, наконец, неумение и нежелание банков работать с малым бизнесом.
Как выясняется, за два года практически ничего не изменилось. Несмотря на то что кредитные организации сейчас стали активно рекламировать займы именно для малого бизнеса, по словам предпринимателей, получить кредит для них все так же сложно, а обслуживать его по-прежнему дорого. Как рассказал владелец производственной фирмы Сергей Колесников, лучшие условия переговоров о получении кредита в этом году для него начинались со ставки 18% годовых в рублях при трехлетнем сроке кредитования: "Я допускаю, что есть бизнес с высокой оборачиваемостью и хорошей рентабельностью — торговля, например. Там и год, и даже три-четыре месяца — это нормальный срок для кредита. Но если говорить о каких-то долгосрочных производственных проектах, покупке оборудования или, не дай бог, производственной недвижимости, то, на мой взгляд, нет на свете ни одного легального занятия такого рода, которое приносило бы денег достаточно, чтобы вернуть трехлетний кредит со ставкой под 20% годовых и не вылететь при этом в трубу. Можно сказать так: банковским кредитом можно заткнуть какую-то небольшую брешь в бюджете, а развиваться при помощи кредита — нет".
Так же трудно, как и раньше, убедить банк в том, что ваш бизнес прибыльный и его стоит финансировать. У банков в штате за два года так и не появилось специалистов, готовых, что называется, заглянуть предпринимателю в душу, равно как и сотрудников, способных разбираться одновременно во всех отраслях, в которых малый бизнес работает. Не в пользу коммерсантов, конечно, и тот факт, что за два года в предпринимательской среде не произошло революционных изменений и на 100% почти никто так и не легализовался. Поэтому отчетность подавляющего большинства небольших фирм по-прежнему имеет мало общего с реальностью и банку ничего о бизнесе сказать не может. Стоит заметить, что грядущее повышение налоговой нагрузки на фонд оплаты труда малых предприятий, работающих по упрощенной системе налогообложения (в связи с заменой ЕСН страховыми взносами), тоже не прибавляет бизнесу прозрачности.
Не появилось у предпринимателей и высоколиквидного, а главное, понятного для банков обеспечения. Коммерсанты рассказывают: если в начале переговоров о предоставлении кредита банк и бывает готов воспринять такой залог, как оборудование или товар в обороте, то, когда доходит до дела, все равно требует обеспечения, с которым проще работать, а это прежде всего недвижимость. Если посмотреть объявления на банковских сайтах о продаже залогового имущества, начинаешь понимать банкиров: быстро реализовать в случае невозврата ссуды гидравлический высекательный пресс с поворотной плитой, грузовой теплоход 1958 года постройки или чугун в чушках крайне проблематично. Поэтому банкиры и требуют в залог квартиры и автомобили владельцев бизнеса, стремясь при этом оценить их как можно дешевле. Но предприниматели, как правило, не желают рисковать семейным уютом даже ради собственного дела, да и автомобили в залог отдают неохотно, поэтому шансов договориться у сторон немного. Необходимо также добавить, что у тех коммерсантов, кто уже успел наделать долгов, шансов договориться с банком еще меньше. В отличие от стран Запада каких-либо программ рефинансирования кредитов малого бизнеса у нас просто не существует.
К сожалению, за два прошедших года банкиры так и не смогли научиться работать с малым бизнесом. Кредитование физлиц сейчас уже дело знакомое, поставленное на поток, чего нельзя сказать о предпринимателях: они по-прежнему для банков клиент редкий. Представители малого бизнеса своими вопросами способны поставить в тупик и заставить нервничать банковских клерков, привычных к конвейеру потребительского кредитования или простой операционной работе с такими же, как они, исполнителями.
Следует заметить, что это касается не только деликатных вопросов вроде предоставления кредита или рефинансирования, а даже такой незамысловатой банковской операции, как открытие счета. Предприниматель Алексей Разумовский, например, смог открыть счет для вновь создаваемой фирмы лишь с третьего раза: "Сначала я пришел в отделение Сбербанка на Щелковском шоссе в Москве — оно ближе всего к моему дому. Там в течение часа искали необходимый для открытия накопительного счета бланк, но так и не смогли найти. Когда спустя час я поинтересовался, могу ли я уже спокойно идти в другой банк, мне ответили: "Это ваше право". Потом я обращался в офис Райффайзенбанка на Смоленской, у них бланки были, даже много разных. Но, как выяснилось позже, мне их дали для заполнения не все: на следующий день после подачи документов мне позвонили и сообщили, что счет открыть не могут, так как я не заполнил какие-то формы, хотя я заполнил все, что мне дали. Счет я в результате открыл в третьем банке. Как мне потом сказала одна опытная в банковских делах знакомая, в крупные банки, возможно, даже не стоило ходить: они не для мелких предпринимателей".
Чтобы понять, почему многие коммерсанты стараются обходить крупные банки стороной, достаточно познакомиться с опытом взаимоотношений группы компаний "Мебакс" с банком ВТБ 24 — историей хотя и частной, но, по отзывам многих предпринимателей, довольно типичной.
"Когда в 2008 году наши переговоры с банком завершились-таки выдачей кредитов двум нашим фирмам, я был очень воодушевлен,— вспоминает совладелец и финансовый директор "Мебакса" Андрей Хохлов.— Мне тогда казалось, что мы наконец нашли свой банк. Помимо кредитов на общую сумму около 6 млн руб. ВТБ 24 предоставил нам овердрафт в размере 50% от среднемесячных поступлений на расчетный счет. Плюс к этому сотрудникам были выданы зарплатные карты с возможностью кредитоваться в размере нескольких окладов".
По словам господина Хохлова, все поначалу шло замечательно: кредит гасили, овердрафтом и картами пользовались, были друг другом довольны. Однако спустя несколько месяцев банк снизил лимит овердрафта до 30%, а кредитный лимит по картам сотрудников — вдвое. Через год лимит уменьшили еще раз. Возможно, у банка такой порядок, однако для бизнесменов это стало сюрпризом.
"Самое неприятное было в том, что нас об этом даже никто не уведомил,— возмущается Андрей Хохлов.— Мы узнали о снижении лимита, когда не смогли совершить необходимый платеж. Видимых причин для снижения не было, кроме двух или трех технических просрочек в один день, вызванных кошмарным неудобством пользования одновременно кредитом и овердрафтом по счету: для этого приходилось аккумулировать средства на счете в другом банке, а после, именно в день погашения, переводить необходимую сумму на расчетный счет в ВТБ 24. О таком хитром порядке мы тоже, кстати говоря, узнали не сразу".
Больше всего негативных эмоций у руководства и бухгалтерии "Мебакса" вызывало именно то, что за весь период сотрудничества с банком они так и не смогли получить контакт человека, который в оперативном режиме мог бы их проконсультировать или решить какой-либо вопрос.
"У нас была очень приятная и профессиональная операционистка, но даже до нее было невозможно дозвониться,— сетует Хохлов.— Она одна в отделении занималась всеми клиентами-юрлицами. Звонки по телефонам, которые нам дали,— это какой-то бесконечный лабиринт переключений и ожиданий. На попытки дозвониться в банк уходило полдня — одна из наших телефонных линий была постоянно занята секретарем, которая слушала эти заклинания: вам ответят через 12 минут, вам ответят через 8 минут и т. д. Потом оказывалось, что тот, кто в итоге брал трубку, помочь нам не мог, нас переключали на другого специалиста, и все начиналось заново. Порой создавалось ощущение, что нас так специально мурыжат, чтобы поменьше звонили и надоедали своими проблемами".
А поводов для звонков, по словам финдиректора "Мебакса", было множество: система "банк—клиент" периодически давала сбои, терялись документы валютного контроля, кроме того, бизнесмены не оставляли надежды увеличить объем кредитования или хотя бы вернуть те лимиты, которые были предоставлены изначально.
"Когда удавалось все-таки поговорить со специалистом, нам рассказывали про кредитную политику банка, про кризис, обещали, что в будущем все изменится, но на деле ничего не происходило,— рассказывает Андрей Хохлов.— В итоге у нас создалось впечатление, что мы со своими копеечными по меркам банка оборотами, кредитами и паспортами экспортных сделок просто никому не нужны. Мы поняли, что имеем дело с огромной махиной, где мы никогда не сможем достучаться до людей, которые действительно принимают решения даже на нашем мелком уровне. Мы в лучшем случае общались с простыми клерками, а обычно — с автоответчиком. Поэтому мы и решили уйти в другой банк".
Чтобы расстаться с ВТБ 24, компаниям "Мебакса" предстояло досрочно погасить почти 4 млн руб. кредитов. Средства для этого удалось найти, но возникла другая проблема: погасить кредит оказалось не проще, чем взять.
"Чтобы перейти на обслуживание и начать кредитоваться в другом банке, нам нужно было перевести туда обороты и предоставить справки об отсутствии у нас задолженности в ВТБ 24,— продолжает главный бухгалтер "Мебакса" Татьяна Афонская.— Но, несмотря на достигнутую предварительную договоренность с непосредственными исполнителями, в день, когда было намечено погашение, у нас ничего не получилось. Сначала нам сказали, что не хватает средств, потом, когда деньги нашлись, объявили о том, что заявление о досрочном погашении у них рассматривается десять рабочих дней и только тогда мы сможем все погасить".
Если верить Андрею Хохлову, из-за переноса сроков погашения кредитов они с компаньоном потеряли деньги на процентах: средства для закрытия задолженности они занимали лично. Но никаких претензий ни Хохлов, ни компании "Мебакса" предъявлять банку не собираются — бесполезно, как они считают.
"Во-первых, исполнители, которые с нами работали, сами ничего не решают и ни за что не отвечают, как мне кажется,— рассуждает совладелец "Мебакса".— Во-вторых, формально банк прав: написано в договоре, что рассматривают десять дней, значит, десять дней. Написано, что могут без объяснения причин резать лимиты, значит, вправе резать. Нам обидно не это, а то, что за два года никто нами в банке не заинтересовался, не помог, мы им оказались не нужны".
