Как и для граждан, для компаний чуть ли не основным бизнесом становится борьба за доступ к валюте по преференциальным курсам.
В исследовании EY 2015 года показано, что 82 опрошенных предприятия, работающих в Венесуэле, "добывали" доллары по разным курсам — как кому повезет и у кого какие связи с чиновниками. Многие международные компании-конкуренты выбивали соперников с венесуэльского рынка не из-за более высокого качества товаров или успешной маркетинговой политики, а в силу доступа к преференциальным курсам.
Автор книги "Crude Nation: How Oil Prices Ruined Venezuela" Рауль Гайегос приводит пример рынка бритв, на котором в мировом масштабе конкурируют бренды Gillette и Schick. В 2014-м Schick испытала проблемы с доступом к долларам. В итоге компания потеряла долю рынка, а Gillette за считанные месяцы довела свою до 75%.
Торг с властями за доступ к долларам влияет и на ценовую политику компаний (даже для товаров, не входящих в список precio justo). Например, осенью 2014 года испанский производитель одежды Inditex резко снизил цены на свои бренды Zara, Bershka и Pull & Bear. Причину такого хода колумбийская газета La Republica объяснила доступом к преференциальному курсу, испанская газета El Mundo — приказом властей о снижении цен на 50%. Возможно, сыграли оба фактора одновременно.
Вообще, произвольные приказы о снижении цен на те или иные товары чависты используют нередко. Например, осенью 2013 года Мадуро приказал снизить цену на электронику, при этом направил в магазины национальную гвардию, в декабре 2014-го — на игрушки и компьютеры, в декабре 2016-го — на детскую одежду.
Ром без бутылки
Как и в случае с населением, стратегией выживания в условиях высокой инфляции стало накопление как можно больших долгов.
"Мы создаем стоимость посредством накопления долгов" — так описал ситуацию Альберто Вольмер, владелец одного из крупнейших производителей рома в Венесуэле Santa Teresa.
Однако создавать что-то, а не дружить с властью из-за преференциального курса или выигрывать за счет инфляции тяжелее. Созданный нарушением естественного ценового регулирования спроса и предложения дефицит затронул не только потребительские товары, но и компоненты. То же производство рома сталкивается то с дефицитом бутылок, то пробок, то этикеток (частная компания—изготовитель бутылок была национализирована при Чавесе, и Santa Teresa вынуждена была сократить товарную линейку). Возможности импорта имеются, но они ограничены, во-первых, логистикой, во-вторых, обязанностью экспортеров (таких как все та же Santa Teresa) продавать 40% валютной выручки государству по официальному курсу.
Конфискации и вмешательство властей в производственный процесс вредят бизнесу. Государство конфисковало треть земель Вольмера, а на 20% оставшихся земель приказало ему выращивать кукурузу вместо сахарного тростника (чавистам виднее, что нужно растить). В результате компания столкнулась с дефицитом патоки, необходимой для рома, и сократила производство.
Ценообразование и логистика
Основной производитель продовольствия в стране и крупнейший частный работодатель, компания Empresas Polar, испытывает те же проблемы. В отличие от Вольмера, пытавшегося как-то найти общий язык с чавистами, владелец Polar Лоренцо Мендоса с самого начала правления Чавеса стал жестким критиком режима. В линейке Polar много продуктов по регулируемым ценам (в отличие от рома), и компания вынуждена выпускать их в убыток. Например, на производстве флагманского товара, муки Harina PAN (70% венесуэльского рынка, используется для приготовления лепешек арепа, которые по значимости сравнимы с российским хлебом), компания начала терять деньги с 2006-го, три года спустя после введения системы precio justo Чавесом.
Мука (и многие другие продукты) продаются почти бесплатно. В начале 2015 года килограмм Harina PAN стоил 19 боливаров (что по курсу SIMADI составляло около 10 центов США, по рыночному курсу — около 7-8 центов).
Цены подняли только в мае 2016-го, через 15 месяцев после предыдущей адаптации справедливости в феврале 2015-го (к тому моменту мука подешевела до 4 и 2 центов соответственно). В мае "справедливые цены" повысили сразу до 190 боливаров. Но радость производителя была недолгой: девальвация и инфляция опять размыли цену до однозначных центов уже к осени 2016-го. Только в конце декабря 2016-го "справедливая цена" была поднята до 639 боливаров (около 20 центов).
Кроме производства товаров по регулируемым ценам себе в убыток компания сталкивается с задержками поставок сырья. Для кукурузной муки, понятно, нужна кукуруза, 60% кукурузы — импорт. Компания заполняет запросы для покупки долларов по преференциальному курсу и ждет одобрения властей. В конце декабря 2016 года у Polar было 365 таких запросов на $140 млн, необходимых для закупки сырья. Но задержки могут длиться годами, компания предсказуемо сокращает объемы производства.
Хунвейбины в Диснейленде
Перевозка товаров по precio justo превращается в спецоперацию. На маршрут каждой фуры и машины (их у Polar 1421, а точек дистрибуции — более 34 тыс.) надо получить согласие специального надзорного органа — Superintendencia Nacional de Silos y Depositos Agricolas (SADA). Смысл в том, чтобы не допустить складирования товаров и/или их перенаправления контрабандистам (в руках которых они все равно оказываются через bachaquero и по коррупционным каналам). Возникающие проволочки приводят к постоянным задержкам в дистрибуции.
Еще одно препятствие в деятельности — прогулы. По чавистским законам для увольнения сотрудников требуется согласие властей. Его добиться сложно, тем более классово чуждым компаниям. В итоге люди нередко просто не являются на рабочие места.
Еще одна проблема — бесчисленные проверки контролирующих органов. В основном их проводит Superintendencia Nacional para la Defensa de los Derechos Socioeconomicos (SUNDDE) — Национальный надзор по защите социоэкономических прав. В SUNDDE работают 27 тыс. волонтеров-инспекторов, надзирающих за каждым этапом жизни товара: от производства и упаковки до транспортировки и появления в магазинах.
Действуя совместно с силовыми структурами, экономические хунвейбины могут отправить менеджеров под арест или приказать снизить цены.
С начала 2008-го по конец 2016 года Polar насчитала 3480 инспекций на своих предприятиях. Сотрудники стали называть компанию Диснейлендом, ведь все хотят ее посетить.
Наконец, производство регулярно останавливается из-за сбоев в электроснабжении.
Прозрачность против чавизма
В борьбе с чавистами компания выбрала стратегию максимальной прозрачности. Раз в 15 дней Alimentos Polar публикует на своем сайте подробный доклад, в котором описывает ситуацию с каждым товаром: объем производства, потери в производстве из-за тех или иных факторов, объем запасов.
Например, с 28 ноября по 11 декабря 2016 года произведено 1362 тонны маргарина при месячной норме производства 8 тыс. тонн. Причина снижения выпуска — в отсутствии импорта необходимого сырья (производство майонеза в 5,6 тыс. тонн ежемесячно по той же причине остановлено с марта 2016 года, овсяных хлопьев в 1,2 тыс. тонн — с сентября 2016-го).
793 тонны продовольствия не произведено из-за сбоев электроснабжения, 886 тонн — из-за прогулов.
Работаем дальше?
Мелкие и средние бизнесы сворачиваются, причем массово. Крупные пытаются держаться. У них по определению больше ресурсов и возможных стратегий выживания.
Во-первых, предприятия пытаются компенсировать потери на товарах по нерегулируемым ценам. Отчасти это удается. Polar — непубличная компания и регулярной финансовой отчетности не публикует, но, по косвенным данным, в 2002 году выручка группы Empresas Polar (продовольственная ветвь Alimentos Polar, пивоваренные активы и франшиза Pepsi-Cola) составила $2,5 млрд, в 2011-м — $6,5 млрд, Насколько компания прибыльна — неизвестно.
Стратегия компенсации регулируемых товаров прибыльными позициями не всегда удается. Например, власти приказали Polar прекратить производство других видов муки, аргументируя это тем, что таким образом предприятие хочет обойти ценовые ограничения. Компания возразила, что данные продукты (например, мука из пшеницы) были в производственной линейке задолго до введения precio justo. Не помогло.
Во-вторых, в случае остановки производства Polar рискует попасть под экспроприацию своих предприятий и потерять активы.
В-третьих, Polar остается верна своим клиентам — если социалисты уйдут с политической арены, компания окажется доминирующим игроком на рынке, вероятно, в более дружественных к бизнесу условиях.
В-четвертых, чавизм стал суперконкурентной средой для бизнеса, в которой выжили либо только самые близкие к власти, либо самые конкурентоспособные.
Та же Polar увеличила долю на рынке кукурузной муки по сравнению с дочавистским уровнем: было 50%, а теперь — 70%. Национализированные чавистами компании справляются с производством той же муки и других продовольственных товаров гораздо хуже, чем частные предприятия. Это, кстати, частично объясняет то, почему ранее Чавес, а теперь Мадуро всячески поносят Polar, но боятся ее национализировать. Страна может просто остаться без критически важных продуктов.
