Экс-акционер "Аптечной сети 36,6" и член наблюдательного совета Московского кредитного банка Роман Авдеев — о робости предпринимателей 1980-х гг. и о ценности горбачевских реформ. Статья публикуется к 30-летию перестройки.
В 1984 году меня забрали из университета в армию, а в 1986 году я вернулся уже в совершенно другую страну. Я не видел для себя особой альтернативы — просто понимал, что наступило время, когда можно пытаться что-то сделать самому. О прибыли или деньгах я тогда особенно не думал. Конечно, вопрос заработка был важен, но главная идея была все-таки самореализоваться. От того периода осталась одна главная эмоция: все казалось возможным, в страну впустили дух свободного предпринимательства. Все было в новинку, и жизнь была очень насыщенной.
У меня не было какого-то особого опыта советской жизни, я легко воспринял новые возможности. Но на деле вопрос свободы — это сложный вопрос. Моя родная тетя, когда я открыл свое дело, прочитала мне целую лекцию, что этим нельзя заниматься и что меня посадят. Мне это казалось странным: если государство разрешило, какие основания ему не верить? Я был лишен советских страхов предыдущих поколений.
Мы сталкивались с государством в лице чиновников, когда регистрировали фирму. Все это было скорее нелепо, нежели мучительно. Чувствовалось, что люди, которым поручили этим заниматься, не понимают, что нужно делать, все было очень неорганизованно.
Я регистрировал свое малое предприятие в Одинцово. Вышел какой-то мужчина и говорит тем, кто стоит в очереди: "Вы зачем здесь собрались?" Каждый говорил, что хочет улучшить свой район, помогать обществу и прочие варианты. А он говорит: "Вы предприниматели — и собрались здесь деньги зарабатывать". Все на него очень странно посмотрели. Хотя все пришли именно зарабатывать деньги, но вслух этого сами сказать не могли. Это успешность художников или писателей можно мерить по их произведениям, а в бизнесе успешен тот, кто получает прибыль. У меня прибыль была сразу, бизнес не может существовать без прибыли. Другой вопрос — личные деньги; они возникли спустя какое-то время. Но когда появилась возможность ездить на такси, а не на электричке, для меня это был громадный прорыв.
Объявление [программы реформ на пленуме ЦК КПСС в апреле 1985 года] на меня никак не подействовало, так как моя жизнь шла своим чередом, я учился и служил в армии. Переломным моментом для меня лично стало выступление академика Дмитрия Лихачева. Он сказал, обращаясь к партийным шишкам: "Я на двух стульях не сижу — я честен сам с собой". Это был 1989 год.
Основной урок, который я вынес из того периода, — что как в судебном процессе все сомнения толкуются в сторону обвиняемого, так и в бизнесе все сомнения, делать или не делать, должны толковаться в сторону "делать". Это вроде бы абстрактное знание, но оно мне очень помогает до сих пор.
Конечно, в этот период была допущена масса ошибок. Были ошибки, которые совершал лично я, были те, что совершали политики и бизнесмены. Но все эти эмоциональные оценки не имеют никакого отношения к истории, мы все сильны судить задним числом. Перестройка была однозначно позитивным этапом российской истории.
