История российского бизнеса знает много выдающихся предпринимателей. Да и вообще, вести бизнес в России – удел отважных, рискованных и самоотверженных людей. Но даже среди них есть по-настоящему яркие личности во всех смыслах этого слова! Евгений Чичваркин – создатель крупнейшей в России сети салонов связи «Евросеть» всегда вызывал неоднозначные оценки со стороны. Скажем прямо, его это всегда мало волновало. Он сочетал себе образ стремительного и жёсткого бизнесмена с нетривиальным образом человека, стиль одежды которого, эксперты из мира красоты осторожно называли, как «неоднозначный». После ряда весьма неприятных событий в жизни сейчас Евгений с семьёй живёт в Лондоне, где совсем недавно открыл крайне интересный винный магазин “Hedonismwines”, находящийся в одном из самых дорогих районов города. Не беспокойтесь, дизайн торговой точки ничем не напоминает салоны связи.
Находясь в Лондоне, специально для «Трибуны Общественной Палаты РФ» Алексей Остудин, не мог не побеседовать с Евгением о том, почему после закрытия всех уголовных дел в России он всё-таки не собирается возвращаться, чем бизнес-практика в Великобритании отличатся от российской, с чем связан рост протестной активности на Родине и, наконец, с какими иллюзиями стоит распрощаться тем, кто хочет переехать на Запад?
— После благополучного завершения всех судов по экстрадиции и отзыва международного ордера на арест, каков Ваш юридический статус здесь в Великобритании?
— Легальный. У меня есть вид на жительство и разрешение на работу.
— Сейчас очень много молодых, активных людей стремятся уехать на Запад. Прежде всего сюда потому, что английский легче всего выучить. От каких иллюзиях их нужно предостеречь?
— Здесь всё ещё дольше и дороже, чем кажется. Все процессы. Быстро можно только деньги потратить. Если ты хочешь что-то организовать, то процесс может быть достаточно долгим. Получение лицензий, разрешений. И, конечно, любой чих стоит денег.
— Но в России тоже.
— Но в России — это взятки. А здесь понятно, куда эти деньги идут. У людей очень большие зарплаты, но при этом не всегда они работают эффективно и быстро. Строители здесь плохие. Дорогие и плохие.
— А если говорить об общей практике ведения бизнеса в России и Великобритании, в чём разница? Если здесь такое понятие, как «решать вопросы»?
— Коррупции практически нет. Она есть на уровне парковщиков, можно припарковаться у кого-то на ночь, заплатив двадцатку. И, наверное, на уровне каких-нибудь совсем уж больших государственных заказов. Мы знаем было несколько скандалов, когда члены парламента уходили в отставку, министры увольнялись. То есть коррупция может быть совсем высоко и совсем, совсем низко. 80 с чем-то процентов людей здесь вообще не сталкиваются с коррупцией. Ни с какой. Ни на каком уровне. Вообще никогда. А 90 с чем-то процентов людей от неё не страдают.
— То есть бизнес вести здесь легче, чем в России?
— Бизнес вести легче, зарабатывать труднее.
— А ваш бизнес сейчас – это только вот этот магазин или ещё и другие интересы присутствуют?
— Да, только этот магазин.
— Но это как-то достаточно скромно для бизнесмена вашего масштаба.
— Ну вот сейчас весь мой масштаб – это вот этот магазин. Но он лучший в своём качестве. Из винных магазинов. Не из сетей. Это – лучший магазин в мире!
— А что же тогда мешает в Россию? Вроде бы как все дела закрыты, международный ордер отозван, чего боитесь?
— Назад я не вернусь и не хочу. Во всяком случае пока Путин у власти.
— Вы всегда были очень эксцентричным бизнесменом. В Англии несколько другая бизнес-этика. Вам не мешает здесь ваш разухабистый характер?
— Сегодня с утра здесь был журнал «Бизнес панк». Немецкий. Они меня отыскали. Это было достаточно смешное панковское интервью.
— Во времена Евросети вы вели бизнес и общались с партнёрами в достаточно агрессивной манере. Вы писали знаменитые письма-обращения к своим сотрудникам, в которых объяснялась политика компании. Все помнят ваш конфликт с Nokia, запрет продавать их телефоны в ваших салонах. Это можно назвать цивилизованным бизнесом?
— Ну вот Nokia и не стала партнёром. Они потеряли лидерство в России из-за нас. Из-за Евросети.
— Это выглядело, как выкручивание рук.
— Когда производители общаются с большими сетями, это обычная практика. Для крупный ритейлеров Wall-mart, Aldiэто обычная ситуация по выколачиванию условий для себя. Ведь потом все эти условия транслируются на покупателя в виде цены. Это всё битва за покупателя.
— Поговорим о русских в Лондоне. Я бываю здесь не реже двух раз в год и у меня есть ощущение, что как такового «community» общности что ли, как в Израиле, Германии или США, здесь нет. Русские, приезжающие сюда стремятся максимально дистанцироваться от ценностей родины. В Лондоне даже гастролей российских поп и рок-звёзд почти нет. Люди стремятся максимально ассимилироваться с местной культурой.
— Дорого. Хотя, вот сейчас Лепс будет выступать в RoyalAlbertHall. Я вот очень плохо ассимилируюсь.
— Но у вас всё-таки была вынужденная ситуация. Если бы не было той истории в России, вы бы никуда не уехали.
— Нет, ни в коем случае! Прошло уже четыре года и сейчас бы наш туристический проект наверное бы начал принимать первых людей. Наверное, прошлым летом или даже позапрошлой зимой открылась бы туристическая деревня в Подмосковье. На Оке.
— Но, возвращаясь в Лондон, можно сказать, что русские тут общаются друг с другом?
— Конечно. Русских газет я не читаю, как происходит в диаспорах в других странах, я не знаю. Мы общаемся пару-тройка десятков русских семей.
— А кто эти люди?
— Ну, кто-то в такой же ситуации, как я, кто-то рестораторы, бизнесмены.
— Поговорим о политике. В течении всего прошлого в России наблюдался серьёзный рост политической активности граждан. На ваш взгляд, каковы причины?
— Путин надоел до смерти. Ему не доверяет на самом деле 80 процентов населения. Состояние коррупции и беззакония. Все люди, которые пользуются интернетом, им противно жить в этом состоянии.
— Но ведь далеко не всё так просто. То же дело Pussyriot раскололо общество. Есть противники и среди тех, кто пользуется интернетом. Современные люди, которые утверждают, что всё это организовано Госдепом. Даже поп-звёзды включились в полемику.
— Ну люди изображают набожность. Ну не у всех же IQ 140 и выше. Даже с талантом певца есть конченные дебилы, а есть просто сволочи. У человека же могут быть навыки художника, но он же может быть жадной скотиной.
— Если попытаться дать прогноз на будущее. Вот что называется «глядя из Лондона», каков ваш прогноз дальнейшей политической активности граждан России? Она будет уменьшаться или увеличиваться?
— Она будет потихоньку увеличиваться, пока в 17м или 18м году нефть не упадёт с 300 до 100 и Путина снесут.
— То есть по чисто экономическим причинам?
— Да, они просто забудут покормить где-то 60 миллионов бюджетников. Они их обязательно кинут. Потому, что они их ни во что не ставят. Они их считают быдлом. Они затыкают их рот колбасой. То есть сейчас всем платят, а в какой-то момент им перестанут платить.
— Что вы думаете о попытке на базе Союза Правых Сил сделать некую системную либеральную партию с лидером в виде Михаила Прохорова?Это был сценарий Кремля или Михаил решил поиграть в политику на собственные деньги?
— Ну понятно, что на собственные деньги. Но я практически уверен, что он договорился с Путиным. Люди из Кремля умом понимают, что нужно каким-то образом удовлетворить либеральные позывы людей. Поэтому было предпринято взять это под контроль.
— А почему же не получилось?
— Я думаю, что там был конфликт с Сурковым. Прохоров давно в бизнесе, а Сурков давно в политике. Если бы они бадались на бизнес-поле, то, наверное, Прохоров бы вышел молодцом. А на политическом – нет.
— А зачем вообще бизнесмену идти в политику?
— Я пошёл в политику потому, что меня выперли из экономики. Я вообще не собирался.
— То есть стало скучно?
— Нет, это просто было необходимостью. А теперь у меня есть магазин и эта необходимость ушла на план номер 2.
— В этой связи вас можно сравнить с поп-звездой, которая теряет массовую популярность. У вас была империя. Компания была овеяна легендами, было много сотрудников, было много объектов самоутверждения и самореализации. Сейчас же всё очень мало. Неужели не хочется снова «возглавить хит-парады?»
— Представляете себе Ларису Долину в возрасте 70 лет, исполняющую джаз в маленьком кафе на берегу моря для 12 человек, 9 из которых пьяны?
— Нет!
— Я занимаюсь тем, что мне действительно нравится.
— То есть это такой дайншифтинг. Некоторые сдают свои квартиры и уезжают на Гоа, а некоторые открывают винный магазин?
— Нет, этот бизнес, это название, эта концепция она подлежит масштабированию. Нельзя открыть другой такой магазин. Во всяком случае на этом континенте, но концепция позволяет много чего сделать. Мы открыты всего пять месяцев.
— А хоть какие-то политические амбиции остались?
— Мне хочется, чтобы в России всё решалось нормальным законным путём. По закону или через суды. Мне хочется, чтобы это была открытая страна, где был бы фокус на жителях, а не на процессах.
— Но проблема в том, что в России так никогда не было вообще! Ни в царское время, ни при СССР.
— Ну и что? В Грузии тоже так никогда не было. Есть понятная либеральная наука. Есть много примеров. Есть США начала века, есть США времён Рейгана, есть та же Грузия. Есть какие-то правильные попытки, которые предпринимал тот же Ющенко на Украине. Есть налоговое законодательство ОАЭ. Есть судебная практика Австралии или Новой Зеландии.
— Но ведь получается, что в итоге всё равно должна быть воля доброго царя?
— Должно быть волеизъявление народа.
— В заключении вернёмся к вашему очень яркому образу и внешнему виду. Вы активно заигрывали с эстетикой СССР. В своё время вы по Москве ездили на уникальном автомобиле Волга с портретом Сталина.
— Это – арт! Энди Уорхол, делающий портрет Мао. Он же не маоист?! Здесь то же самое. Выложенный стразами портрет Сталина – это предмет современного искусства. Этот автомобиль – это предмет современного искусства. Он сейчас здесь. В Москве с улыбкой на него реагировали.
— И тем не менее сейчас в России мы можем наблюдать какую-то противоестественную ностальгию среди некоторых молодых людей к СССР. Стране, где они никогда не жили.
— Мы-то испытываем ностальгию по молодости, по первым поцелуям под «Мираж».
— Мы-то да, но откуда эта генетическая жажда твёрдой руки в русском человеке?
— Исторически! Исторически во Франции или в Италии большое влияние католической церкви. И я не могу сказать, что это им помогает идти вперёд. Позволяет нации развиваться. Это камень на ноге. Так же и у нас. Жажда твёрдой руки, вера в доброго царя и отказ от свободы. Это генетическая память народа. Это есть и с этим надо работать. Ценности либеральные надо пропагандировать.
— Как не оптимистично получается.
— Но вот поэтому я здесь!
—
P.S. Отдельный привет Евгений Чичваркин просил передать члену Общественной палаты РФ Тинатин Гивиевне Канделаки
