"Черкизон" умер. И впору сказать: да здравствует "Черкизон". Его оплакивает вся страна, предчувствуя дефицит ширпотреба и рост цен. Задуматься есть о чем. Само по себе опечатанное властями черкизовское торжище — лишь небольшая верхушка айсберга, грязная, криминальная, побитая контейнерной молью. Настоящая проблема глубже: этот последний из могикан столичных барахолок заполнял собой лакуну федерального масштаба. Он стал чем-то средним между роспотребкооперацией и министерством оптовой торговли. Рынок в прямом смысле слова диктовал свои законы и регулировал сам себя. Его заказчиками и потребителями были тысячи компаний и фирмочек со всех регионов России. На него работали производители из десятка стран и чиновники из многих ведомств. И вдруг — пустота…
Освободившись из полукриминальных объятий "Черкизона", мелкорозничный бизнес остается "лишним" элементом экономики, неинтересным в том числе и государству. И путь его — либо в еще более непроглядную "тень", либо… Попробуем разобраться.
Наше все
"Приходите. Между прочим, среди моих клиентов…" — тут дама, владелица модного столичного магазина, с которой мы оказались в одной приятной компании, назвала с десяток звучных имен. Откровение, последовавшее далее, перекрыло первое: добрую часть товара хозяйка берет (теперь уже брала) с Черкизовского рынка. Покупатели, конечно, не в курсе. Официальная версия — эксперты и товароведы лично выезжают в Европу, ведут переговоры, привозят вещи "под заказ", что подтверждают и внушающие полный респект солидные цены…
Рынок в России — больше чем рынок. Это явление всенародное, наднациональное, не знающее ни административных, ни даже государственных границ. По данным департамента потребительского рынка и услуг Москвы, продажи на рынках столицы (в отличие от "организованной" розницы) выросли в этом году на 11,2 процента. Сколько этому росту добавил Черкизовский, сие тайна есть. Известно лишь, что без него вся Россия сильно затосковала.
"Без закупок на Черкизовском рынке товара у местных торговцев хватит на месяц", — вопиет сайт города Владимира. Торговцы Петровского рынка в Липецке распродают остатки. По словам замдиректора рынка Александра Корнукова, сейчас там работают примерно 2,5 тысячи арендаторов, и только один процент из них ездят за товаром за границу, остальные закупались на Черкизовском. Аналогичная картина в большинстве регионов.
По оценкам консультантов MACON Realty Group, закрытие рынка ломает логистические потоки товаров не только в Москве, но и в российских городах в радиусе 1500-2000 километров от столицы. Все это вызовет дефицит на розничных рынках всей европейской части страны и заставит продавцов повысить цены. Да что там полторы-две тысячи километров: Интернет пухнет от слез отдаленных городов и весей. Тяжелые вещевые потери несут коробейники и на севере, и на юге: ведь теперь придется возить товар напрямую из Турции, Польши и Китая, а это и хлопотнее, и накладнее.
Численность мелкооптовых покупателей Черкизовского рынка составляла около 40 тысяч человек в день, или около 30 процентов от общего числа посетителей. Но заезжие клиенты — не единственные жертвы Черкизовского. Президент Федерации мигрантов России (ФМР) Маджумдер Мухаммад Амин заявляет, что закрытие рынка оставило без работы более 100 тысяч человек. Сколько из них гостей непрошеных, сказать трудно: Общественная палата и ФМС в оценке количества нелегалов не сошлись. Первая заявляла, что их 20 тысяч, вторая — всего 300 человек. Кто их теперь посчитает?
Со слов представителя ФМС известно, что многие из-за отсутствия средств уехать из России не могут и намерены перекочевать на другие точки — в ТЦ "Москва", на ярмарку в Лужниках. Хотя опыт с несостоявшимся захватом "Садовода" наводит на альтернативную версию: на всех "черкизонских" места не хватит, и они просто расползутся по московским углам и ночлежкам. Впрочем, к торговле это уже не будет иметь никакого отношения.
Вне закона
С иностранными коробейниками, как ни странно, ситуация более ясная, чем с российскими тружениками контейнера и прилавка. В отсутствие иных конструктивных идей всегда блестяще срабатывает запрет. Вот и на сей раз ФМС решила лечить мигрень методом ампутации: иностранцам вообще запретят торговать на территории России. По словам представителя ФМС Константина Полторанина, "руководство ФМС известило свои территориальные органы о том, что они должны воздержаться от рекомендаций по оформлению разрешений на работу иностранцам, осуществляющим торговую деятельность". Коснется ли это граждан ближнего зарубежья, насыщающих Москву овощами и фруктами, в извещении не указано. С этим, видимо, разберутся потом, когда возникнут проблемы с виноградом и дынями.
Нашего продавца запретить трудно, но теоретически тоже можно. Парадокс в том, что в России по сей день нет закона о регулировании оптовой торговли. В свою очередь, Гражданский кодекс не отражает публично-правовую сторону, то есть отношения участников оптового оборота и государственных органов, а регулирует только частноправовые отношения прежде всего положениями о договорах поставки.
Заросла архивной пылью и утвержденная столичным правительством еще в декабре 2004 года "Концепция развития оптовой торговли непродовольственными товарами в городе Москве на 2005–2007 годы". Кстати, очень правильный был документ — хоть сейчас бери и реализуй. Предполагалось, например, создавать центры оптовой торговли, где под одной крышей располагаются складская и выставочная зоны. Последняя одновременно служит для торговых целей и ярмарок. Выставочный ассортимент быстро обновляется, и покупателям (оптовым и розничным) предоставляется возможность постоянно совершенствовать структуру заказа в соответствии со взыскательными требованиями потребителей… Вот. А получился Черкизовский рынок.
В обсужденном недавно правительством законе о торговле речь тоже идет все больше о больших игроках. А коробейники так и остаются вне глаза государева — один на один с оптовиком и покупателем. Хотя именно они на заре новой России очень помогли устоять молодому государству.
От челнока до "Черкизона"
Опора на челнока как главного всероссийского кутюрье 90-х годов сошла на нет достаточно быстро. То есть опору в нем чувствовала многомиллионная клиентура из всех отечественных городов и весей, поскольку более опереться по этой части было не на кого. Родной производитель пребывал, мягко говоря, в застое, а на импорт в казне валюты не было. Правда госчиновников состояла в том, что челноки не платят налогов (хотя только ли их в этом вина?). Но взять этот неуправляемый процесс под контроль, официально признать его малым бизнесом и тем самым легализовать и регламентировать, создать ассоциацию, наконец, а главное — сделать доступным "входной билет" на полки и вешалки недорогих магазинов (коих по всему миру не счесть) никто не захотел. Словом, "коллективизации" не случилось: от опоры на челнока решили перейти к уничтожению его как класса.
По данным на январь июнь 1999 года объем челночной торговли составил 5,3 миллиарда долларов, на 47,4 процента ниже, чем год назад. Но и тогда доля этих самозваных кутюрье в общем объеме торговли составила 10,2 процента, а в импорте — целых 23,2 процента (но уже на 51,2 процента меньше, чем годом ранее). В 2000-2003 годах число рынков в Москве сократилось с 240 до 135. А в феврале 2006 года государство решило развить успех "классовой борьбы". Вступили в действие новые нормы провоза товаров через границу.
Ужесточая правила, правительство радело за отечественного производителя, коему дешевые китайские и турецкие товары не оставляли шансов на выживание. Хотя тогда даже сами авторы жестокого законопроекта признавали: в первую очередь это решение приведет к удорожанию всего и вся. "Цены на товары, ввозимые челноками, поднимутся до 30 процентов и выше", — прогнозировали в тогдашнем МЭРТ. Говорили и о том, что меры эти не просчитаны, что особенно сильно пострадают жители приграничных территорий, которых коробейники одевали с головы до ног, а ситуация в целом будет зависеть от инициативы, профессионализма, чести и совести таможенных властей на местах.
Но на административном уровне процесс пошел. Для начала ограничивались физический объем беспошлинно ввозимых товаров и частота поездок через границу. На одно челночное лицо полагалось не 50 килограммов вещей, как ранее, а всего 35. Да и "взять" этот вес можно было не раз в неделю, а раз в месяц.
И то было лишь начало. В 2007 году в Минэкономразвития уже обсуждали возможность снизить стоимостные нормы беспошлинного ввоза ширпотреба с 65 тысяч рублей до 15 тысяч. (Хотя это, согласитесь, далеко не античелночная мера, а репрессия, касающаяся каждого обладателя загранпаспорта. И мечты борцов за чистоту чемоданов вот-вот сбудутся: безнаказанно "пошопиться" согласно предложенным поправкам можно будет на 20 тысяч рублей.)
Словом, на смену бороздившему заморские барахолки одиночке-частнику пришли "колхозы" — укрупненные компании-оптовики, оказавшиеся, впрочем, отнюдь не такими изящными и законопослушными, как замышлялось изначально. Зато они научились использовать дармовой, практически рабский труд и находить общий язык с таможней. Их-то без всякого вмешательства государства, в одностороннем порядке и взял в свое полное распоряжение Черкизовский рынок.
Что в сухом остатке? Выводов из всей этой грустной истории, собственно, три.
Первый: отлучив от себя мелкорозничного торговца и фактически тем самым загнав его под уродливую крышу "Черкизона", государству так и не удалось поднять отечественную легкую промышленность. Вот и теперь говорят, что рынок-то закрыли именно из-за нее, родимой. То, что закрыли, — правильно. То, что стремятся вытеснить дешевые товары и создать для легпрома неконкурентную среду, — плохо и вредно.
Вывод второй: челноки всех мастей, переродившись и окрепнув в классовой борьбе с государством, оказались живее всех живых. По данным Росстата, в мае 2009 года в структуре оборота розничной торговли удельный вес непродовольственных товаров составил 50,3 процента. При этом продажи на рынках и ярмарках, несмотря ни на какие административные препоны и мировой кризис, не только не упали, но и выросли с начала года, составив 155,4 миллиарда рублей.
Вывод третий: в действие вступает закон сохранения "Черкизона". Небольшая часть ширпотреба, конечно, плавно перетечет на другие барахолки. Но это мелочи. Свято место пусто не бывает. Если государство не проявит инициативы, рыночных снабженцев подомнут под себя большие магазины, а возможно, целые сети. Потому что не воспользоваться такой возможностью просто глупо: наценка, которую новый закон о торговле не регулирует, может оказаться выше всяческих коммерческих ожиданий. Кстати, думаю, что и у той самой хозяйки модного столичного магазина жизнь вскоре вполне наладится.
Черкизовские садоводы
После закрытия Черкизовского рынка все думали-гадали, куда же денется товар, которого только у одних китайцев оставалось на 5 миллиардов долларов. А также куда переберутся сами торговцы. Их, по некоторым подсчетам, на "Черкизоне" насчитывалось чуть ли не 100 тысяч. И, ясное дело, вся оставшаяся без работы китайско-вьетнамская братия тоже не сидела сложа руки. Когда стало понятно, что в Измайлове дело с проверками затянулось надолго, а может быть, и навсегда, они, подобно метастазам от удаленной с большим опозданием раковой опухоли, стали разбредаться в поисках лучшей доли по столице и ближайшему Подмосковью.
И первым угодил под осаду известный рынок "Садовод" (на фото), расположенный на 14-м километре МКАД. Там на территории в 38 гектаров разместились площадки по продаже саженцев, цветов и удобрений, стройматериалов, автозапчастей и знаменитая "Птичка", некогда переехавшая с Таганки. Рынок этот не в пример привычным московским барахолкам выглядит довольно пристойно. Растения ждут своих покупателей в специально оборудованных теплицах, шины, диски и всякие железки — в отдельных павильонах, доски, брус и краски аккуратно разложены в большом ангаре. Рядом с каждым комплексом большие размеченные парковки. Продавцы довольны, покупатели не жаловались. В общем, ничто не предвещало грозы. Гром грянул 10 июля. Дирекция рынка раздала арендаторам четырехсот торговых точек предписания, подписанные генеральным директором ОАО "Рынок "Садовод" Владимиром Новиковым. В них указывалось, что с 1 августа 2009 года в связи с производственной необходимостью арендуемые помещения будут перепрофилированы, а договор аренды расторгнут. Далее требовалось до 31 июля освободить занимаемые торговые площади.
Естественно, в документе ничего не говорилось о том, что появится в результате перепрофилирования. Продавцы сами быстро сообразили, что их торговые места дирекция собралась отдать "пришельцам" с Черкизовского. По слухам, которые в "Садоводе", как и на любом другом рынке, разлетаются со скоростью, близкой к скорости света, китайские торговцы якобы сделали администрации предложение, от которого сложно отказаться: они намеревались платить аренду в пять раз больше нынешней. Продавцы "Садовода" рассказали корреспонденту "Итогов", что китайцы по-быстрому организовали собственный штаб на рынке. Видимо, чтобы было проще координировать действия и договариваться с дирекцией. Интересно, что около месяца назад, словно предчувствуя события, "Садовод" начал расширяться. Может, это и совпадение, но на "Черкизоне" проблемы начались именно тогда, когда здесь стали вовсю возводить новые павильоны.
Следует отметить, что слухи о китайско-вьетнамском нашествии ходили по рынку давно, но извещение о прекращении аренды расставило все точки над "i". В итоге 13 июля предприниматели вышли на митинг, потребовав у администрации не лишать их, граждан России, работы. Торговцы пригрозили перекрыть МКАД. И, как ни странно, добились своего, в ближайшее время их не тронут. Общественный резонанс заставил дирекцию пойти на попятную. В тот же день Владимир Новиков разослал по рядам новый документ о том, что "уведомление о расторжении с 1 августа договора аренды было направлено… ошибочно". С просьбой прокомментировать эту абсурдную ситуацию "Итоги" обратились в администрацию "Садовода", но ничего путного от дирекции нам за всю прошлую неделю добиться так и не удалось. Владимир Новиков был занят, вероятно, куда более важными делами — работы по расширению торговой площади идут своим чередом.
Наука торговать
О том, что происходит с розничной торговлей в нашем отечестве, "Итогам" рассказал статс-секретарь, замминистра промышленности и торговли РФ Станислав Наумов.
— На сегодняшний день на розничные рынки приходится около 13 процентов всей российской торговли. Их деятельность регулируется в основном местными властями — прежде всего муниципалитетами. Но главный регулятор, конечно, закон "О розничных рынках", принятый относительно недавно — в декабре 2006 года. Позднее в него были внесены поправки, обязывающие муниципальные власти позаботиться о том, чтобы места для такого рода торговли были грамотно и правильно устроены — стационарные сооружения не с ларьками внутри, а с технически оборудованными торговыми точками. К сожалению, из-за кризиса введение в действие этой нормы было отложено. Исключение сделали лишь для городов численностью 500 тысяч человек — таких около тридцати, — здесь новые нормативы должны вступить в силу с 1 января 2012 года.
Государство намерено выработать единые нормативы в отношении торговли в целом, для чего в Госдуму уже внесен законопроект о торговле. Он, например, устанавливает единые требования к организации и осуществлению торговли, занимается антимонопольным регулированием в этой сфере, вводит установление единых технических регламентов, а также обязательств по информобеспечению в сфере торговли. В этом законе, в частности, говорится о необходимости выделения торговых площадей при проектировке новостроек.
Что же касается ситуации вокруг Черкизовского рынка, то тут речь идет о пресечении незаконной деятельности. Государство не намерено ограничивать розничную торговлю, оно борется с контрабандой и контрафактом. К сожалению, в России сегодня до 20 процентов торговли находится в тени. На мой взгляд, в сложившихся условиях единственный способ выйти на свет — это развивать сетевую торговлю.
Знаю: на Западе исправно работают блошиные рынки. Почему бы им не дать развиться в России? Никто не запрещает! Но ведь в Европе на таких рынках продают то, что произведено в Евросоюзе. А в России? Тут, к сожалению, торговая точка наподобие тех, что существовали на Черкизовском, фактически равняется сокращенному рабочему месту в какой-либо отрасли отечественной промышленности — обувной, швейной или химической… Ведь родина товаров с Черкизовского — не Россия. Чем больше такой торговли, тем больше ввоз контрабанды, тем ниже уровень производства в России. Кстати, этой осенью Минпромторг намерен озвучить Стратегию развития торговли в России до 2020 года. Думаю, что там найдет место и ответ на вопрос, как будет строиться система розничной торговли.
Китай-город
Черкизовский рынок иногда называли чайна-тауном. И напрасно: настоящий, классический "китай-город" выглядит совершенно по-иному. Так, как, например, в Нью-Йорке. В Нижнем Ист-Сайде Манхэттена на площади примерно в две квадратные мили сосредоточен китайский бизнес: рестораны, супермаркеты, лавки сувениров, медицинские клиники, похоронные конторы. Официально в городе живет примерно 150 тысяч китайцев, сколько неофициально — никто не знает. Квота на грин-карты, выделяемая для подданных Поднебесной, крохотная, однако нелегалы продолжают медленно, но верно просачиваться. Власти хмурятся, изредка устраивают облавы, но войны "маленькому Китаю" не объявляют: городские власти и полиция легко находят язык с боссами общины. Деятельностью общины руководят могущественная "Китайская консолидированная благотворительная ассоциация", сокращенно CCBA, и различные братства, "тонги". Вопросы решаются часто не по закону, а по понятиям, но муниципалитет такой расклад устраивает. Главное — чтобы без стрельбы и крови. И здесь действительно довольно безопасно: даже ночью можно встретить многочисленных туристов, озирающихся на пестроцветные вывески с иероглифами. Китайцы держатся особняком, предпочитая не интегрироваться в американский макрокосм. Но границы "маленького Китая" весьма подвижны. Идешь по китайской улице, и вдруг новая пиццерия на углу сигнализирует — атакует соседняя "маленькая Италия". Впрочем, часто бывает и наоборот: чайна-таун "вешает" на чужой квартал свою китайскую лапшу как символ вкрадчивой экспансии…
Нью-Йорк
