Бизнес часто вспоминает о проблеме "естественных монополий", которые с 1 июля в очередной раз поднимут тарифы на газ, электричество и услуги ЖКХ. Но не стоит забывать, что в последнее время образовались "неестественные" монополии, неподконтрольные государству. Еще несколько лет назад на рынке существовал брэнд российского "шампуня номер два", "сока номер три" и "корма для животных номер два". Сейчас эти марки продолжают свою жизнь в западных корпорациях, а рынки соков, молока, косметики, бытовой химии уже, по сути, монополизированы.
В сделках по покупке крупных российских активов меня всегда поражало то, с какой быстротой фокусника ФАС и правительство одобряли их. Этот факт служит лишним подтверждением тому, что государство заинтересовано плодить монстров от бизнеса. Логику власти в этом вопросе проследить нетрудно: договориться с одной компанией легче, чем растить тысячу мелких предприятий. Чиновнику проще решить вопрос с подключением к сетям, получением разрешительной документации с одной компанией, чем с десятком-сотней.
Что в итоге? Сейчас никто из транснациональных производителей со мной как с ритейлером не ведет переговоры — они присылают уведомления о повышении цен, а я так же планомерно переписываю ценники. Убрать с полок Coca-Cola, Mars или L’Oreal означает подписать самому себе смертный приговор. Нет альтернативных брэндов, ведь покупатели очень зависимы от рекламы в "ящике". Не увидев Coca-Cola на полках, они перестанут заходить в магазин, и завтра он умрет. У нашей московской сети "Марка" закупочная цена на бутылку Coca-Cola была на 11% выше, чем розничная цена в "Ашане". О какой конкуренции может идти речь?
Мы все киваем на "загнивающий" Запад, но перенимать европейскую модель торгово-закупочных союзов наше государство почему-то не хочет. Во Франции существуют кооперативы для магазинов: им государство строит крупные хабы с комплектовочной, транспортной и складской логистикой. Приезжает туда владелец двух "магазинов у дома" и закупает несколько упаковок молока по отпускной цене, как для "Ашана". Российскому малому бизнесу о таких условиях приходится только мечтать.
Власть, глобальные производители и крупные сети ратуют за укрупнение и монополизацию. Скорее всего, они добьются своего. В ближайшие десять лет в России останутся 20-30 производителей FMCG-товаров и пять-шесть продуктовых сетей. Поле для малого и среднего бизнеса будет выжжено.
