Осенью министерство экономического развития разработает дополнительные поправки в законодательство, которые должны создать условия для более интенсивного развития малого бизнеса. Это уже второй пакет антикризисных мер для малых предпринимателей.
До этого, напомним, они получили серьезные послабления при проверках, налоговые льготы. Было отменено обязательное применение кассовых аппаратов. Последняя мера, кстати, вызвала среди наших читателей неоднозначную реакцию — от восторга до резкой критики. На сайте "Российской газеты" свое мнение высказали 7447 человек. И задали конкретные вопросы. По просьбе "РГ" на них отвечает директор департамента государственного регулирования малого и среднего бизнеса минэкономразвития Андрей Шаров.
Российская газета : Андрей Владимирович, судя по реакции предпринимателей, малый бизнес пока не чувствует себя в России "на коне". Что будет предусмотрено в новом пакете антикризисных мер?
Андрей Шаров : Не хотел бы их все сейчас анонсировать. Но одна из ключевых тем — малый бизнес и естественные монополии.
Мы должны максимально урегулировать вопросы доступа малых предприятий к газовым и коммунальным сетям. Подключиться к какому-нибудь водоканалу сегодня не меньшая проблема, чем получить электрическую мощность. Но если последний вопрос сейчас урегулирован, приняты правила льготного подключения, то по газу и коммуналке он остается открытым. Надеемся также, что будут приняты решения и по распространению на естественные монополии всех льгот для малых предприятий по госзакупкам. То есть им должны предоставлять возможность участвовать в реализации 20 процентов заказа, право на которое выиграют на аукционе монополии.
Откройте, к вам омбундсмен
РГ : На недавней встрече с президентом предприниматели предложили поддержать законопроект, позволяющий прокуратуре защищать права и законные интересы малого и среднего бизнеса в судах. Насколько это осуществимо?
Шаров : Это интересное предложение, над которым надо подумать. Во-первых, на мой взгляд, здесь надо избежать того, чтобы прокуратура отстаивала интересы малого бизнеса в хозяйственных спорах. Во-вторых, если предложение и поддерживать, то лишь для микропредприятий. Если в малой компании работают сто или двести человек, то у нее есть возможность нанять адвоката. А если это маленькое семейное предприятие до 15 человек или всего один предприниматель работает, то возможность профессиональной юридической защиты резко сужается.
В-третьих, на мой взгляд, речь может идти только об отстаивании интересов малого бизнеса и только в конфликтах с органами власти. То есть при обжаловании незаконных действий, злоупотреблении, волоките, если навязывают платные услуги. Для этого должен быть определен четкий перечень исков, которые вправе подавать в суд прокуратура. Допустим, пришел проверяющий, изъял незаконно документы — да, это тот случай. Или подал предприниматель заявление на продление договора аренды, и никаких результатов — это тоже наш случай. Но если партнер поставил не ту продукцию — судитесь с ним сами. Без прокуратуры.
Кстати, через тот же закон можно предоставить синхронные полномочия общественным бизнес-объединениям. Сегодня очень часто предприниматели в одиночку побаиваются связываться с властью, которая всегда может осложнить им жизнь. А если по закону в защиту выступает общественное объединение, то это уже совсем другая история.
РГ : А как вам идея создать в России институт омбудсменов по делам малого бизнеса?
Шаров : Омбудсмен — это правозащитник. У него есть право инициировать пересмотр решений как госорганов, так и судов. Если говорить о введении института омбудсменов по делам малого бизнеса, то у нас, по сути, он уже складывается. Как вы знаете, сейчас проводить внеплановые проверки малого бизнеса можно только по решению прокуратуры. Если ей будет предоставлено еще и право подавать иски в суды, то в создании специального института омбудсменов не будет необходимости.
РГ : Один из читателей рассказал нам такой случай, который похож на анекдот. Приходит к нему пожарный, ищет, ничего не находит и штрафует за то, что нет приказа об образовании добровольной пожарной дружины. Что будет сделано, чтобы исключить такие "анекдоты"?
Шаров : Здесь двух мнений быть не может — надо установить более жесткую ответственность органов госконтроля и должностных лиц за нарушение прав предпринимателей. Эта мера входит в антикризисный план правительства. Осенью такой законопроект с поправками в Кодекс об административных правонарушениях будет готов. Тех, кто продолжает "кошмарить" бизнес, будут наказывать. Предусмотрены не только штрафы, но и дисквалификация.
РГ : С суммой штрафа уже определились?
Шаров : Думаю, она будет в пределах 10-20 тысяч рублей. Но в данном случае сумма штрафа не так важна, как сам факт такого наказания. Пока чиновника штрафуют крайне редко. Но если его один раз оштрафовали, второй, то на третий просто уволят с работы.
РГ : Насколько нам известно, поправки в КоАП коснутся и предпринимателей. Это так?
Шаров : Да. Их напрямую касается вторая часть этого законопроекта. Она вводит такую меру наказания, как предупреждение. Сейчас у нас, к сожалению, по большинству составов правонарушений есть только штрафы. Мы исходим из того, что предприниматель по мелким оплошностям ничем не хуже пешехода, который перешел дорогу в неположенном месте. Однако у инспектора ГИБДД есть возможность либо штрафовать пешехода, либо его предупредить. Такую же схему профилактики мы хотим ввести и для малых бизнесменов. Ведь кто-то может совершить промашку не из злого умысла, а, например, по незнанию или случайно. Но если после предупреждения предприниматель не исправит свою ошибку, то тогда, конечно, штраф.
Эти поправки в КоАП, на мой взгляд, очень своевременны. Если государство сейчас не создаст условия для комфортного ведения бизнеса, то мы получим серьезное падение интереса людей к сектору малого предпринимательства. Количество уже действующих компаний тоже может сократиться. А нам для развития экономики страны, для выхода из кризиса нужна новая "волна малых предпринимателей", аналогичная той, которая была в 1990-е годы.
300 тысяч — в одни руки
РГ : Ситуация действительно настолько острая?
Шаров : Очень острая. И государство предпринимает все возможное, чтобы сохранить доверие малого и среднего бизнеса. Мы запустили программу грантовой поддержки граждан, начинающих собственное дело. На нее выделено 2,2 миллиарда рублей — до 300 тысяч в одни руки. Кстати, идет программа очень неплохо. Уже выдано примерно 1,5-2 тысячи грантов. Кто-то берет 100 тысяч рублей, кто-то — 200 тысяч рублей. Деньги идут на простейшие вещи — на аренду помещения, покупку оборудования.
Таким образом, мы рассчитываем поддержать 7-8 тысяч новых предприятий в 63 регионах. Плюс микрофинансовые организации развиваем. В этот сектор направлено два миллиарда рублей. Микрозаймы бизнес может получать в среднем по 500 тысяч рублей на 3-4 месяца. Всего будет выдано 15-17 тысяч микрокредитов.
РГ : А где, Андрей Владимирович, все эти гранты и микрокредиты можно получить?
Шаров : В органах поддержки малого бизнеса. Это может быть региональный фонд поддержки, региональное министерство экономики или муниципалитет, как в Татарстане. В Башкирии их выдают в отделениях "ОПОРЫ России", где оценивают бизнес-планы начинающих предпринимателей. Эта общественная организация малого и среднего бизнеса выступает агентом по выдаче грантов. Тоже очень хороший вариант.
О таких программах в своем регионе предприниматели могут узнать в Интернете. Задаете слова "гранты", название своего края или области и получите информацию.
РГ : Вся Россия охвачена такой финансовой поддержкой?
Шаров : Гранты выдаются в 63 регионах. Микрофинансирование налажено в 42. Но каждый регион использует свой инструмент. Например, сегодня самый популярный у предпринимателей вид поддержки — компенсация государством расходов по оплате процентов по банковским кредитам. Для этого в 67 регионах созданы гарантийные фонды, которые предоставляют до 70 процентов гарантий. То есть финансируется до двух третей банковской ставки. В целом планируем покрывать около 50 млрд рублевых кредитов. Капитализация гарантийных фондов достигает 11 млрд рублей, а осенью мы рассчитываем докапитализировать их еще на 7,5 млрд рублей. Это значит, на подпитку кредитов малых компаний государство потратит 80-90 млрд рублей.
РГ : Но, кроме денег, предпринимателям нужны еще и помещения для работы.
Шаров : Здесь тоже процесс идет. В 60 регионах сформированы специальные фонды для предоставления в аренду помещений малым компаниям. Это примерно 8 млн квадратных метров. Мы рассчитываем, что до конца года такие фонды сформируют и муниципалитеты.
В 75 регионах действуют инкубаторы для начинающих предпринимателей. 10 тысяч рабочих мест там уже оборудовано. А 23 региональных венчурных фонда проинвестировали около 1,5 млрд рублей в разные инновационные компании. Это и IT-технологии, биотехнологии, нанотехнологии, медицина. Идеи интереснейшие. Это и разработка так называемого угольного газа, и щадящая методика забора у пациента желчи с помощью таблетки: глотаете пилюлю, и все — можно проводить диагностику. Есть проект "умного дома" и спецпокрытие для режущих инструментов, которое в два раза увеличивает производительность оборудования. Станок работает не со скоростью 800 оборотов в минуту, а 1600.
Без чека
РГ : Андрей Владимирович, у нас шквал вопросов по поводу отмены кассовых аппаратов для плательщиков единого налога на вмененный доход. Для начала скажите, каковы, на ваш взгляд, плюсы и минусы этого решения?
Шаров : Главная выгода для бизнеса — это несколько миллиардов экономии средств на покупке и обслуживании кассовых аппаратов. Минусы? На мой взгляд, закон сбалансировал все интересы.
РГ : А потребители?
Шаров : Для нас с вами тоже ничего не меняется. Раньше нам давали кассовый чек. Если контрольно-кассовая техника не используется, то по требованию покупателя предприниматель должен предоставить другой документ — товарный чек. Он содержит ряд обязательных, определенных законом пунктов: вид, стоимость товара, название предприятия, личная подпись и так далее. И кассовый, и товарный чеки с точки зрения доказательства имеют равную юридическую силу. Более того, очень важно, что мы ввели ответственность предпринимателя за невыдачу товарного чека по требованию покупателя. Если он этого не сделает — будет оштрафован примерно на 30 тысяч рублей, как за невыдачу кассового чека.
РГ : Много вопросов пришло на наш сайт. Так что теперь — слово нашим читателям.
Bellka555покупатель : Я всегда беру чеки. На продукты — обязательно. И почему я еще должна требовать чеки и трепать свои нервы, если мне их не дают?
Шаров : Не думаю, что предприниматели будут отказываться выдавать товарный чек. Покупатель просто развернется и пойдет в другой магазин. У нас в торговле — среда абсолютно конкурентная, все борются за потребителя.
Марина Петровна : Как мне удостовериться в личности человека, который поставил подпись на чеке? Ходить с сотрудником милиции за покупками?
Шаров : Ничего доказывать не нужно. Кстати, личной подписью лица, который отпустил товар, мы еще больше защитили потребителя и предпринимателя, потому что на кассовом чеке ее нет. То есть подпись нужна только для идентификации лица, который выдал товар.
Роман : Для торговых точек с большой проходимостью товарные чеки вообще не приемлемы. На каждый килограмм картошки их выписывать?
Шаров : Их можно заранее написать от руки или отпечатать.
OrbitPro : Закон не согласуется с рядом других законодательных актов, где применение кассовой техники по-прежнему обязательно.
Шаров : Закон действительно не вывел алкоголь свыше 15 градусов крепости из-под необходимости использовать контрольно-кассовую машинку. Соответственно, все, что меньше 15 градусов — вино, пиво, слабый алкоголь, можно продавать без кассовых аппаратов. Мы рассчитываем, что в осеннюю сессию в "алкогольный" закон будут внесены поправки. И крепким алкоголем тоже можно будет торговать без касс. Надо подождать.
Сотрудник : Придет полный бардак в контроле за движением налички в стране!
Шаров : Почему? Все нормы об отмывании денежных средств действуют. Служба финансовой разведки работает.
Grek-vk : А как же мы, мы, центры обслуживания кассовых аппаратов? Ведь 80 процентов выручки уйдет, которую давал нам малый бизнес! Это сколько же ЦТО закроется? Лично я категорически против закона. Увели золотую жилку!
Шаров : Эти центры вполне способны освоить новые рынки услуг. Если до сих пор там обслуживали аппараты, зарегистрированные в налоговой службе, в реестре, то теперь станут обслуживать дешевые карманные кассовые машинки, используемые предпринимателями. И если они будут стоить 3-5 тысяч рублей, в них не надо ничего менять в течение года-трех, то бизнес будет пользоваться этими машинками. Значит, и промышленность будет загружена, и центры обслуживания. Но не в обязательном режиме, как сейчас, а когда что-то сломалось.
Ксеня : У нас в Иркутске уже одна налоговая отказывает в регистрации предпринимателям, которые хотят работать по единому налогу на вмененный доход.
Шаров : Отказывают? Первый раз слышу. Если есть конкретные примеры, мы готовы с налоговиками поработать. Я знаю, что есть реальная проблема с тем, что о новых законах зачастую мало знают не только предприниматели, но и сами проверяющие на местах. Вообще по закону о кассовых аппаратах никакие циркуляры от налоговых чиновников не нужны. Читайте закон — он прямого действия. И исполняйте.
РГ : Много вопросов по применению коэффициента для единого налога на вмененный доход. Предприниматели жалуются, что их прибыль падает, а налог не корректируется?
Шаров : В том, что налог не снижается, нет ничего противозаконного. К сожалению, падают доходы не только предпринимателей, но и бюджета. И некоторые ретивые муниципалитеты посчитали, что у них возрастет собираемость налогов за счет прессинга "вменёнщиков". Но они получают обратный эффект. Люди уходят в тень. Дешевле платить какому-то проверяющему, чтобы тебя просто не существовало, чем платить ЕНВД. И здесь очень важно как можно быстрее найти баланс интересов между властью и бизнесом.
Галина : Уверена, что следующим шагом будет отмена ЕНВД. Такой вариант возможен?
Шаров : Предложения по отмене "вменёнки" есть. Их суть в том, что в ситуации финансового кризиса многие муниципалитеты воспользовались своим правом и увеличили налог в 4-5 раз через увеличение коэффициента К-2. Этого бизнес не ожидал. Тем более доходность многих его видов — от общественного питания до перевозок пассажиров — упала на 20-30 процентов. А налоговые ставки сейчас этого никак не учитывают. И в этой ситуации многие предприниматели поговаривают о том, как бы им перейти на общий режим налогообложения при том, что сейчас, по закону, ЕНВД — это обязательный налоговый режим. Ты не можешь его выбрать, а обязан, если торгуешь в маленьком магазинчике или у тебя гостиница до 500 квадратных метров. Поэтому, когда говорят об отмене ЕНВД, то, скорее, речь идет о том, чтобы дать право предпринимателю по желанию перейти на общий или упрощенный режим налогообложения.
РГ : А что думает минфин по этому поводу?
Шаров : Пока, насколько мне известно, концепция налоговой политики на 2010-2012 годы таких решений не предполагает. Но если бизнес будет настаивать и приведет убедительные аргументы, тогда возможно несколько вариантов. Первый. Как я уже говорил, предпринимателям дадут возможность добровольно перейти на общий или упрощенный режим. Второй вариант — перейти на патенты. На мой взгляд, он предпочтительнее. Патент — это же не на год, его можно взять на три месяца, на сезон и так далее. Это очень важно и с точки зрения непостоянной занятости граждан. Десятки тысяч компаний из тех, кто сейчас на ЕНВД и где по найму трудится до пяти человек, могли бы перейти на патент. Но пока на всю страну владельцев патентов — не более тысячи человек. И чтобы развивать эту форму, надо модернизировать законодательство. Эти поправки мы тоже намерены внести осенью этого года.
