Знакомые с системой распределения времен СССР изнутри, наверняка сталкивались с этими явлениями. Благодаря им простые продавцы ездили на «волгах» и превращались в ходячую выставку ювелирного искусства.

Пересортица

Цены в СССР устанавливались государством и во всех магазинах в пределах одной ценовой зоны они были одинаковыми. По замыслу теоретиков плановой экономики, это устраняло даже намек на спекуляцию. Однако породило абсолютно другой вид манипуляций в торговле — пересортицу. Сейчас этот вид мошенничества встречается редко, а тогда благодаря ему некоторые дельцы зарабатывали миллионы советских рублей. Например, эти схемы часто мелькали в уголовном деле директора Елисеевского гастронома Юрия Соколова.

Участвовало в них много людей. Как минимум, директор магазина и его подчиненные, а часто и поставщики (колхозы, овощные базы), спекулянты на рынках. Работало все так. Яблоки высшего сорта стоили 40-50 копеек, а вот первый сорт шел на 10 копеек дешевле. Колхоз направлял в магазин машину яблок нескольких сортов. Там их принимали и сразу начинались различные махинации.

Например, яблоки первого сорта выносились в торговый зал под видом высшего. Те, что получше, оставляли в подсобке, чтобы продать нужным людям. По цене высшего сорта, понятное дело. Или отправить в точку выносной торговли опять же как самые дорогие. Те самые десять копеек разницы клали в карман.

Пусть это не кажется небольшой суммой. В универсамах продавали не только яблоки. По этой же схеме налево уходило еще и мясо. Там разница составляла уже 40-70 копеек на килограмме. Кроме того, действительно востребованный товар сдавали «своим людям» на рынке. Там яблоки можно было продать по 70 копеек, а свинину – за 10 рублей. Даже с учетом того, что приходилось делиться и платить ОБХСС, финансовый результат таких сделок получался значительным.

Обвес

Обвес и использование неправильных мерных емкостей и линеек были настолько распространенным явлением, что даже сатирики к восьмидесятым устали шутить на эту тему. Покупатели старались не брать расфасованный в магазинах товар – он почти всегда не соответствовал заявленному весу. В закрытых для обычных посетителей помещениях никто не стеснялся и на весы клали любой предмет или просто писали неправильный вес.

Взвешивание в торговом зале совсем не спасало от обмана. Практически все продавцы использовали порченные «эталоны». Весовые гири надпиливали или просверливали, вместо мерных линеек повсеместно встречались зарубки на столах или простые палки, а вместо мерных стаканов – обычная посуда, в которой легко можно было скрыть недолив. Когда в семидесятых по всему СССР стали открываться универсамы, советский аналог западных супермаркетов, многих потребителей они привлекли как раз тем, что продукты продавались там в заводской фасовке.

Масштаб подобного воровства не знало даже вездесущее КГБ. Советские работники небольших магазинов рассказывали, что даже не старались точно подсчитать сколько таким образом заработали. Опытные сотрудники, отталкиваясь от товарных запасов и выручки, просто забирали в конце дня некую сумму из кассы или уносили товар. Последнее было даже предпочтительнее.

Нельзя сказать, что власти не понимали глубину проблемы. Они даже пытались с ней бороться. Первая крупная кампания началась в 1934 году, когда УК РСФСР дополнили статьей 128-в. Согласно ей, за обворовывание покупателей можно было получить уголовный срок до 10 лет. Тогда же пошли первые массовые проверки, которые показали, что различные нарушения были в 45% магазинов. В дальнейшем милицейские рейды стали проводиться регулярно. По отчетам ситуация улучшилась, но в действительности обвешивать меньше не стали.

Большинство пойманных на горячем в лагеря не отправлялись. Они получали выговор, закрывали недостачу из собственного кармана и продолжали работать. Уже в шестидесятых широкое распространение получила практика, когда магазины договаривались с правоохранительными органами. Например, участкового просто пускали в подсобку с дефицитными товарами, а с ОБХСС «решали вопрос» через главк.

Усушка, утруска

Нормы естественной убыли существуют и сейчас. И нельзя сказать, что в СССР они были намного больше нынешних. Вот только сотрудники системы снабжения их тогда воспринимали как некий лимит безнаказанного воровства. Особенно этим баловались экспедиторы. Например, вместе с вагоном водки всегда ехал сопровождающий. Занятие это было довольно опасным, им даже выдавали револьверы. Зато всем было прекрасно известно, что несколько ящиков можно будет безболезненно списать «на бой». За это никаких санкций не было. Правда, кроме этого, они еще занимались тем, что разбавляли алкоголь, а украденный сбывали налево. Вот это пытались искоренить, устраивая засады, перевешивая вагоны и так далее.

Другой важный аспект. В торговле превышение нормы далеко не всегда вело к наказанию. Как правило, убытки по правилам бухгалтерии снимали с прибыли. Ориентировались больше на средний уровень таких потерь в организации. В статистике главков цифры были выше установленных норм. Иногда это объяснялось тем, что товар действительно приходил со складов не первой свежести и быстро портился в точках продаж. Это в полной мере касалось овощей и фруктов. Штрафовать сотрудников было бы бесполезно – все бы уволились. Однако зачастую все объяснялось другими причинами.

Часть дефицитного товара всегда максимально придерживали в надежде продать нужным людям или по спекулятивной цене. Впоследствии он либо портился и его списывали, либо его реализовывали и опять же списывали, а выручку клали в карман. Так периодически на полках можно было встретить зеленую колбасу или просроченные консервы.

Левак

Левый товар в системе торговли можно было найти всегда, в любой период советской власти и во всех регионах. Оценить его долю в официальном товарообороте практически невозможно. При этом в период сталинских политических репрессий наткнуться на него на прилавке было даже проще, чем в шестидесятые. По-настоящему массовое наступление на это явление было предпринято только при Андропове и нельзя сказать, что власти добились заметных результатов.

Небольшое отступление:

В интернете уже достаточно давно ходит миф об удивительном осколке капитализма, который существовал в сталинские времена – артелях и кооперативах, которые действовали с одобрения коммунистической партии. На самом деле, даже на уровне ЦК вопрос о существенном ограничении или запрете их деятельности ставился неоднократно. В частности, из-за проникновения частнособственнических элементов и производства левой продукции.

Настоящая борьба с ними началось после войны. Ярким примером стал указ ПВС СССР от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищения государственного имущества». В нем значительно увеличили сроки за хищение государственной и общественной собственности, за это могли дать от 7 до 25 лет.

Собственно, и раньше было все непросто. Существовала практика политизации чисто экономических процессов. Довольно часто крупных расхитителей осуждали по статье об антисоветской агитации и контрреволюционной деятельности. Руководствуясь ст. 131 сталинской Конституции 1936 года, в которой прямо сказано, что «лица, покушающиеся на общественную, социалистическую собственность являются врагами народа». Так что «любовь» партии и правительства к кооперации была довольно своеобразной.

Пока промышленные артели не запретили, именно они занимались насыщением торговли леваком. Широко известна история подмосковной артели «Знамя труда», которая радовала рынки и магазины «левыми» сумками и чемоданами. Существовали и совершенно подпольные «фирмы», вроде работающей по всему Союзу сети мастерских по производству грампластинок. Затем вести подобный бизнес можно было только нелегально, началась эпоха цеховиков.

Изначально они не имели доступа к государственным магазинам. Например, в нашумевшем деле «меховой мафии» указывалось, что они сбывали свои шубы и пыжиковые шапки на рынках, в комиссионках и через целую сеть спекулянтов. Но уже в семидесятых к реализации продукции «теневой» промышленности подключилась и вся официальная торговля. Подпольные предприниматели нашли подход к руководству магазинов и даже главков, да и сами сотрудники искали возможность подзаработать.

Часто работала очень простая схема. В магазин от цеховика приезжал обычных грузовик с товаром и необходимыми документами. Товар принимали, накладные отправлялись к директору или бухгалтеру. Однако они не приходовались, а просто хранились. Когда товар продавался, нужную сумму забирали из кассы, а документы на эту партию уничтожались. Были и более сложные схемы, когда «леваком» была только часть партии или под видом одного товара привозился другой. В пятидесятых такая нелегальная продукция зачастую отличалась внешне. Например, на меховую мафию вышли только из-за отсутствия у шуб бирок. Позднее цеховики стали выпускать дефицит со всеми необходимыми атрибутами: от ценника до знака качества.

Часть продукции, которая становилась леваком, просто воровалась или списывалась. Например, в Одессе, через порты которой шли поставки цитрусовых и бананов, склады и овощебазы просто-напросто списывали часть фруктов, как испорченные. По документам их вывозили на свалку, а фактически сдавали в магазины или продавали прямо с машин возле них. Так, бананы реализовывали по рублю за килограмм. Чтобы попробовать экзотику, выстраивались очереди, товар раскупался мгновенно. На всю операцию уходило 3-5 часов. Выручку в размере 5-10 тысяч рублей делили, большая часть шла директорам базы и магазина. Иногда левый товар даже не попадал на прилавки, а сразу шел в теневую часть системы торговли: в подсобку.

Подсобка

Любой советский человек, если хотел обустроить себе уютный быт, должен был приобрести несколько стратегических знакомств: с участковым, районным врачом и продавщицей из магазина, которая обеспечит продажу дефицитного товара из-под полы или с черного входа. Даже в самом маленьком провинциальном магазине обязательно была подсобка, где «отлеживались» товары повышенного спроса.

Новые поступления всегда вначале шли на склад, где их перевешивали, проверяли и расфасовывали. Даже хлеб какое-то время пересчитывали. По идее, после этого они должны были отправиться в торговый зал, но это происходило далеко не всегда. Самый ходовой товар откладывали. В результате в подсобных помещениях оказывался еще один торговый зал, но не для всех. Доступ к нему имели или знакомые, или те, кто готов был выложить за него полторы или две цены.

Такая система работала еще и потому, что никаких санкций к сотрудникам применить было нельзя. Во время ревизии или проверки весь дефицит выкидывали в продажу, радуя обычных покупателей. Определенный риск существовал. Реализация выше государственной цены однозначно квалифицировалась как спекуляция. Но она поводилась в закрытых помещениях, только своим, из магазина продукция не выносилась, поэтому неудачников, которые попадались ОБХСС, было немного.

Сколько сбывалось с черного входа, сказать невозможно. Зачастую все зависело от наглости директора магазина. В небольших городках, куда не заглядывало высокое начальство, дефицит могли в тот же день сбросить перекупщикам, которые его продавали на местных рынках. Особенно в этом плане не везло сырокопченой колбасе и мясу.

Продажа из подсобок в торговых предприятиях была организована по-разному. В некоторых всем заведовали начальники отделов и даже сам директор, простые сотрудники получали только фиксированную неофициальную доплату. В других занимались этим все, но часть полученных денег отдавали директору. Конечно, в последнем случае доходы у рядовых были намного выше, но при неприятностях с милицией доказать участие руководства в схеме было сложнее.

Впрочем, самым главным чудом было то, что, несмотря на эти пять широко распространённых в советской торговле проклятий, система снабжения все же иногда работала и, словно фея, периодически радовала обывателя дефицитными деликатесами.

Макс Усачев | RETAILER.ru

Подписывайтесь на наш канал в Telegram, чтобы первым быть в курсе главных новостей ритейла.