Северо-Западное территориальное управление Росрыболовства презентовало в ряде регионов Северо-Запада планы развития рыбохозяйственного комплекса, рассчитанные на период до 2020 года. План действий составлен на основе государственной Продовольственной доктрины РФ, подписанной в феврале этого года президентом РФ Дмитрием Медведевым. Этот документ в числе прочих задач предусматривает создание конкурентного отечественного рыбного рынка. В соответствии с программой территориального управления, разрабатываемой совместно с Научно-исследовательским институтом озерного и речного рыбного хозяйства (ГосНИИорх), Северо-Запад, обладающий уникальными возможностями для развития рыбной отрасли, получит дополнительные государственные преференции. Что позволит, как оптимистично рассчитывают разработчики проекта, восстановить прежние объемы рыбопроизводства.
Согласно Продовольственной доктрине, в течение десяти лет планируется увеличить долю отечественной рыбопродукции на внутреннем рынке до 80−85%, годовой вылов биоресурсов – до 6,5 млн тонн (удвоить), повысив объемы производства рыбопродукции до 5,2 млн тонн. Сейчас доля импортной рыбной продукции колеблется от 60−70% в крупных мегаполисах до 30−40% в регионах, где рыболовство является одной из системообразующих отраслей.
По словам руководителя Северо-Западного территориального управления Росрыболовства Сергея Муравьева, план возрождения рыбной отрасли в Северо-Западном федеральном округе фактически уже стартовал. «Работа идет с декабря. В ней помимо специалистов ГосНИИорх участвуют эксперты «Севзапрыбвода» и представители бизнеса. Есть соответствующие договоренности о сотрудничестве почти со всеми губернаторами регионов Северо-Запада», – рассказывает Муравьев.
В программе будут учтены все аспекты: переработка, товарное выращивание, нормативно-правовая база, развитие рыбных рынков и магазинов, обеспечение населения живой рыбой, кормовые базы, подготовка сырья для кормов. Предполагается создать базовую модель (шаблон), чтобы впоследствии тиражировать ее в регионах с учетом специфики каждой территории. Государственным органам отводится важная роль – губернаторам вместе с федеральными структурами необходимо обеспечить условия для бизнеса и контролировать процесс субсидирования процентной ставки по национальному проекту «Развитие агропромышленного комплекса»: для рыбохозяйственного сектора по нему выделено несколько миллиардов рублей. Кроме того, губернаторы могут добиться включения в региональные бюджеты статей на поддержку отрасли. «И самое главное – в их компетенции контроль за чиновниками, чтобы на пути бизнеса не выстраивались бюрократические барьеры», – уточняет Сергей Муравьев.
Кто сколько ест
Россияне едят намного меньше рыбы, чем европейцы, американцы и японцы. Каждый житель России в среднем в год употребляет в пищу около 18 кг рыбной продукции. При этом европеец съедает более 30 кг в год, японец – более 60 кг. В Санкт-Петербурге – городе, который претендует на звание морской столицы России, потребление рыбы не дотягивает даже до среднеевропейского показателя.
В соответствии со Стратегией развития рыбохозяйственного комплекса, потребление в стране даров моря должно увеличиться до 28 кг на человека в год (к слову, в кризис потребление осталось на прежнем уровне). При этом наблюдаются региональные отличия в специфике спроса. Если в Мурманске, Архангельске и Калининграде «рыбоедство» считается явлением традиционным, то в Петербурге и Ленобласти к рыбе относятся нейтрально: по оценкам специалистов, в среднем потребление морепродуктов в регионе не превышает 10−15 кг в год при их постоянном присутствии на рынке. А, к примеру, в средней полосе России, где развито речное рыболовство, с сокращением уловов во внутренних водоемах более чем в два раза с 1991 года общий объем допустимых уловов осваивается только наполовину (см. «Краткосрочная ностальгия», «Эксперт С-З» №48 от 14 декабря 2009 года).
То, что Россия отстает от развитых стран по показателю потребления рыбы, объясняется вовсе не вкусовыми пристрастиями россиян. Рыбная продукция для значительной части населения недоступна по цене. Это, в свою очередь, объясняется недостатком предложения на рынке: иностранные поставщики постепенно вытесняют отечественных. Это, к сожалению, закономерно: инвестиции в основной капитал рыбохозяйственного комплекса в последние годы не превышают 18% от уровня 1990−го. Значительно замедлились темпы обновления основных производственных фондов отрасли. Уровень технологической и технической оснащенности основных средств организации рыбного хозяйства существенно снизился. Физический износ основных производственных фондов приблизился к 60%, что привело к снижению уровня конкурентоспособности вырабатываемой продукции и услуг.
Северо-Западная рыбная отрасль медленно угасает. Ее состояние хорошо характеризуется наглядным показателем. Если во времена СССР в Финском заливе ежегодно добывалось 17,8 тыс. тонн рыбы, сейчас – лишь 3,6 тыс. Прописанная в Продовольственной доктрине задача – довести удельный вес отечественной рыбной продукции на внутреннем рынке до 80% – на первый взгляд представляется утопией. Однако при более тщательном рассмотрении выясняется, что решение у нее есть. Заключается оно в грамотном использовании природного, технологического и человеческого потенциала, а также в применении некоторых наработок советского периода.
Рыба ушла
В СССР ежегодно добывалось 10 млн тонн рыбы, сегодня в России – всего лишь 3,6 млн. Очевидно, что вернуться к советскому уровню быстро не удастся, однако планы, как этого добиться, уже существуют. «Развитие отрасли может идти двумя путями. Первый – это строительство нового рыболовного флота. Например, сейчас требуется около 500 судов. Чтобы добиться этого, потребуется не менее 10 лет. Но можно пойти по другому пути – заняться развитием аквакультуры во внутренних водоемах. Только за счет этого можно удвоить объем производства рыбы в России», – полагает Сергей Муравьев.
Северо-Запад уникален по количеству водоемов, даже без учета протяженной береговой линии нескольких морей. Ни в одном из федеральных округов РФ нет таких благоприятных условий для выращивания рыбы, как на Северо-Западе, отмечает Муравьев. Тем не менее естественный нерест рыбы даже в таком благоприятном регионе с каждым годом падает. Прежде всего – из-за антропогенного воздействия: реки из-за хозяйственной деятельности превращаются в застоявшиеся болота, а для нереста очень важна скорость водяного потока. Сокращение естественного нереста можно покрыть за счет разведения мальков в инкубаторах, используя компенсационные средства на рыбоводно-мелиоративные мероприятия.
К примеру, в Ленинградской области подобные производства существуют с 1920−х годов. Правда, объемы выращивания молоди на них крайне незначительны, поэтому потребуется создание новых инкубационных центров. Их строительство может оказаться выгодным, в том числе и для частных компаний. Рыборазводные заводы могут стать поставщиками молоди не только для естественных водоемов, но и для специализированных ферм, которые занимаются выращиванием промысловых видов рыб. Создание подобных хозяйств в последнее время активизировалось, однако объемы их производства пока незначительны. Рыбные фермы способны не только поставлять свежую рыбу, но и заниматься ее переработкой, например изготовлением пресервов или охлаждением. «Таким образом, если правильно мотивировать инвесторов и не выстраивать бюрократические препоны, возможно возрождение целой отрасли», – убежден Сергей Муравьев.
От икринки к мальку
Первый на Северо-Западе рыбозавод «Невский» построен еще в 1921 году, рассказывает начальник «Севзапрыбвода» Алексей Кузин. В 1927 году запущен еще один – на реке Волхов, а в 1933−м – на Свири. Два завода введены в строй на реках Луга и Нарва после Великой Отечественной войны. Эти пять предприятий (все они принадлежат государству) работают по сей день, при этом серьезных инвестиций в их модернизацию не было. (Предполагалось, что на «Невском» в 1999 году будет введена вторая очередь, но этого не произошло.) Мощности рыбозаводов крайне невелики – суммарно они производят до 500 тыс. мальков в год и несколько миллионов личинок. Разводят предприятия атлантического лосося (семгу), волховского сига, ладожского сига и миногу. «Сейчас мы ежегодно выпускаем до 3 млн тонн личинок и около 100 тыс. тонн подрощенной молоди волховского сига. Эта рыба занесена в Красную книгу России, и, чтобы исключить ее оттуда, нужно в год выпускать 1,8 млн мальков», – говорит Кузин. Однако на устаревших мощностях, без инвестиций в модернизацию, добиться воспроизводства такого количества мальков – пока невыполнимая задача. Тем более если учесть, что в нынешнем виде рыбозаводы планово убыточны и существуют исключительно за счет дотаций из федерального бюджета.
Между тем их деятельность может приносить и прибыль, если заниматься решением проблем комплексно, считает Кузин. «Сейчас рыба, которую предприятия выпускают в водоемы, становится добычей либо браконьеров, либо, как в случае с семгой, которая нагуливается только в естественной среде – Балтийском море, рыбаков-иностранцев. Торговля квотами на вылов семги могла бы обеспечить промышленный возврат средств, потраченных на восстановление популяции рыбы. Однако российские компании на Балтике сейчас практически не представлены, квоты ими не выбираются», – объясняет он.
По сути, инкубация рыбы – государственная функция, однако заниматься ею могут и частные компании. Для этого необходимо, чтобы они получали за свою работу адекватные деньги. Источник финансирования существует. Это средства, которые отчисляют гидроэлектростанции, а также организации, ведущие работы в водоохранной зоне, – так называемые компенсационные средства, конкретизирует Сергей Муравьев. Сейчас на Северо-Западе идет активное строительство, поэтому деньги на воспроизводство рыбных ресурсов есть. Проблема в том, что нет достаточного количества рыбных заводов, которые способны эти средства освоить. Поэтому получателями компенсационных средств могут стать и частные хозяйства, занимающиеся искусственным воспроизводством биоресурсов. Для Северо-Запада достаточно двух-трех таких предприятий. Их мощность должна составлять несколько миллионов мальков в год. На сегодняшний день в Северо-Западном регионе работает только один комплекс – в Карелии.
От малька к крупной рыбе
Тем не менее вопрос запуска рыборазводных заводов сейчас не является определяющим. Более важная задача – организация мини-хозяйств по разведению рыбы. «Сейчас в Ленинградской области расположено более 80 ферм, они выращивают примерно 1,5 тыс. тонн рыбы в год. Возможности ферм могут быть увеличены вдвое, до 3 тыс. тонн. По всему Северо-Западу в год добывается не более 20 тыс. тонн рыбы. Однако приемные возможности водоемов позволяют только в Карелии ежегодно производить до 300 тыс. тонн, а в масштабах всего округа – до 500 тыс. За счет частных хозяйств, работающих в замкнутом цикле, эту цифру можно еще увеличить», – рассуждает Сергей Муравьев.
Разведение рыбы – высокорентабельный бизнес. Однако стартовые инвестиции дадут отдачу не ранее чем на третий год: вес до 2 кг, наиболее оптимальный при вылове, рыба набирает примерно за два года. Оборот среднего форелевого хозяйства на 100 тыс. особей составляет около 8 млн рублей в год, рассказывает советник главы территориального управления Росрыболовства Евгений Никитин. При этом уровень издержек достигает 3−4 млн рублей. К настоящему времени отработаны механизмы снижения рисков. Например, можно застраховать рыбное стадо от болезней, во многих банках разработаны схемы выдачи кредитов под залог стада. Решаются и вопросы со сбытом. Например, если крупный рыбопереработчик использует российское сырье, он может рассчитывать на государственные субсидии, если же более половины сырья – импортное, то размер субсидии будет вдвое меньше. Таким образом, переработчикам выгоднее сотрудничать с отечественными поставщиками.
Разводчики рыбы находятся в более благоприятных условиях, чем те, кто занимается разведением домашнего скота, уверен председатель рыбохозяйственного научно-производственного кооператива «Озерный» Игорь Матвеев. «В сельском хозяйстве есть понятие „кормовой коэффициент“ – соотношение привеса к количеству корма. Ни одно животное не вырастет больше, чем съест корма. У форели же кормовой коэффициент 1,3. То есть расходы на корм у рыбоводов ниже», – поясняет Матвеев.
Развитию рыбных ферм мешают вовсе не сложности с финансированием, а в основном бюрократические препоны. «Например, развитие товарного рыболовства тормозил короткий срок аренды водоемов – не больше трех лет. Получалось, что инвестор приобретал садковое хозяйство, выращивал маточное стадо, а к тому моменту, когда он мог начинать реализацию рыбы, договор аренды заканчивался. Сейчас ситуация улучшилась – договоры аренды заключаются на срок до 20 лет», – делится Игорь Матвеев. Еще одна сложность – подбор квалифицированного персонала, добавляет Никитин: «В крупнейшем рыбном хозяйстве Карелии „Кивач“ работает лучший рыбовод России 2009 года. Так он с рыбой разговаривает, и она его слушается! Найти подобных специалистов непросто».
В основном рыбные фермы – это компании, относящиеся к малому и среднему бизнесу. Есть и крупные предприятия-переработчики, которые пошли в товарное производство, чтобы обеспечить себя внутренней сырьевой базой. Это позволяет им не зависеть от колебаний курса валют и требований санитарных служб. Появились бизнес-модели, предполагающие работу хозяйств по схеме давальческого сырья: хозяйство берет мальков, выращивает их и получает деньги за привес. Есть хозяйства, которые занимаются доращиванием рыбы в небольших водоемах. Принцип работы таких хозяйств прост: весной они приобретают рыбу весом по 250 г, к осени на правильных кормах она набирает приемлемую массу – 1,6−1,7 кг. Но развитие этого бизнеса сдерживается тем, что купить мальков практически не у кого.
Еще одна модель бизнеса, связанного с разведением рыбы, – спортивно-любительское рыболовство. В России пока таких хозяйств немного, в основном существуют пилотные проекты. Небольшой водоем зарыбляется несколькими видами рыб. Рыболов-любитель оплачивает путевку на этот водоем, рыбачит, при желании может заказать дополнительные услуги, например нанизывание червяка на крючок или приготовление пойманной рыбы. В Ленинградской области один такой проект организован на Коркинском озере. В летний день туда приезжают до 2 тыс. человек. Это обеспечивает рентабельность бизнеса от 17 до 40%.
Подобные проекты широко распространены в Финляндии, отмечает Игорь Матвеев. Когда финны вступили в Евросоюз, они стали проигрывать в конкуренции с рыболовными компаниями из других балтийских стран. Тогда на базе двух институтов, в Хельсинки и Турку, были организованы специальные курсы по направлению рекреационного рыболовства. В итоге с 2004−го по 2008 год число финских организаций, которые занимались рыбалкой, достигло 11 тыс. Оборот этой отрасли – 1,5 млрд евро в год. Туристы, рыболовы-любители приобретают лицензии на вылов рыбы, средства от их продажи идут на воспроизводство. Попутно решен вопрос с браконьерами: их берут на работу в компании, которые организовывают рыбную ловлю, и в итоге браконьер из вредителя превращается в инструктора по рыбной ловле, заинтересованного в сохранении рыбы.
По словам Сергея Муравьева, уже в ближайшие месяцы начнется использование компенсационных средств. Подготовлен план компенсационных мероприятий на 2010−2011 годы. Есть договоренности с селекционным центром о создании маточных стад других пород, найдены инвесторы, заинтересованные в развитии отрасли. Важно, чтобы эти планы не остались только на бумаге.
