На днях Всемирный банк опубликовал большое исследование глобального имущественного неравенства. Результаты радужнее некуда: хотя мир ещё не полностью оправился от последствий финансового кризиса, бедных становится всё меньше, а имущественное расслоение сокращается даже в таких весёлых странах, как Бразилия или Россия.
В последнее время много говорят, что неравенство — главная проблема человечества, и гораздо реже обращают внимание на то, что оно уменьшается уже много лет подряд. Это самый недооценённый тренд последних, долгих уже лет.
Неравенство падало до кризиса и продолжает падать после кризиса. Эффект этих перемен давно уже виден невооружённым глазом. Выдающийся экономист и популяризатор развивающихся стран Ханс Рослинг нарисовал график, изображающий распределение доходов населения Земли в 1973 и 2010 годы.
Источник — Твиттер Ханса Рослинга
Сорок лет назад распределение было бимодальным — на графике можно было различить первый и третий миры. В 2010 году мир уже един. Для экономистов это едва ли новость, но каждому, кто не задумывался об изменении неравенства в мире, стоит помедитировать над графиком, который, согласно меткому замечанию Рослинга, изображает "превращение двугорбого верблюда в одногорбого".
С этим бесспорным фактом сходу может быть трудно согласиться только потому, что в некоторых странах, особенно зажиточных, неравенство всё же не уменьшается. Большой специалист по изучению неравенства, сербский экономист Бранко Миланович показал, что с 1988 по 2008 год доходы практически всех людей выросли на десятки процентов. Только две группы населения не смогли улучшить своего положения: пять процентов беднейшего населения земли и люди среднего достатка в развитых странах.
Читая статьи и доклады про вымирающий средний класс, надо помнить, что речь — об очень богатых по мировым меркам людях. Их неурядицы заслуживают сочувствия и имеют далеко идущие политические последствия, но к великой мечте человечества — победить нищету — они отношения не имеют.
Настоящие бедняки, выживающие меньше чем на $1,9 в день по паритету покупательной способности (таково определение Всемирного банка), живут совсем в других местах. Трое из десяти таких людей живут в Индии, четверо — в Африке к югу от Сахары. И их число стремительно сокращается. Например, только в Индии всего за два года (в 2009-2010 года) бедняков стало в полтора раза меньше — экономика за то же время выросла на 22,6%. Похожая картина и в других странах, попавших в исследование Всемирного банка. Из 83 изученных стран бедные богатеют в 60.
Джини из бутылки
Деньги — только часть человеческой жизни. И не всегда самая важная. Как заметил специалист по экономике развития и нобелевский лауреат Ангус Дитон, чтобы добиться лучшего качества жизни, надо улучшать здоровье, а не просто количество потребляемых калорий. Настоящее равенство не сводится к дележке ресурсов; оно включает в себя показатели здоровья, образования и в целом удовольствия от собственной жизни.
Для измерения неравенства экономисты используют коэффициент Джини. Этот показатель равен нулю в абсолютно эгалитарном обществе и единице — в самом несправедливом, в котором все блага принадлежат кому-то одному. Этот коэффициент удобен тем, что его можно применить к чему угодно. Например, к продолжительности жизни.
Демограф Николас Эберстадт описывает демографическое неравенство на примере Швеции. В 1750 году средняя продолжительность жизни составляла там в среднем 38 лет. При этом 30% родившихся детей не доживали до пятилетнего возраста, зато из тех, кому это удавалось, половина праздновала шестидесятилетие. Индекс Джини демографического неравенства, подсчитанный Эберстадтом, в XVIII веке был равен 0,46 — в экономике это соответствовало бы имущественному расслоению в какой-нибудь латиноамериканской стране. В XXI веке, согласно тем же подсчётам, индекс упал до 0,08 — то есть практически полного равенства. 90% шведов доживает до 65 лет. В США за последние 80 лет продолжительность жизни выросла на 30% — до 79 лет, а индекс Джини упал вдвое, с 0,22 до 0,11.
Когда речь о здоровье, прогресс и падение неравенства идут рука об руку. Рост продолжительности жизни с 30 до 70 лет соответствует падению соответствующего Джини с 0,5 до 0,2. В дальнейшем можно ожидать, что неравенство будет уменьшаться, а не расти: в бедных странах люди живут всё дольше, а в богатых экономические достижения уже не транслируются в долголетие. Журнал Nature на днях опубликовал большое исследование, из которого следует, что с 1990 года рекорды долголетия не меняются; мы уже упираемся в биологический предел, отпущенный человеку. Богатые жители развитых стран уже не могут жить дольше, а различия в продолжительности жизни между мужчинами и женщинами, белыми и чёрными, бедными и богатыми, неуклонно сокращаются.
Что происходит с образованием, тоже понятно. Во-первых, за последние сорок лет в странах среднего достатка почти исчез гендерный разрыв: больше 90% мальчиков и девочек соответствующего возраста отправляются в школу. 50 лет назад в первый класс шли 80% мальчиков и 65% девочек. Во-вторых, это не единственный источник равенства.
Экономисты Роберт Барро и Йонг Ли собрали данные о посещении школ в 146 странах с 1950 по 2010 год; средняя продолжительность обучения выросла за это время с трёх до восьми лет. Основываясь на этих данных, три марокканских экономиста посчитали индекс Джини в образовании — за 60 лет он снизился почти вдвое, с 0,64 до 0,34. Это падение шло одинаково быстро и в развитых странах (с 0,38 до 0,19) и в развивающихся (0,73 до 0,36). Неравенство в здоровье и образовании повсюду меньше, чем экономическое неравенство.
Существует ещё так называемое цифровое неравенство, но и оно сокращается. Быстрый интернет был доступен в 2000 году 7% населения земли, в 2015-м — 44%. Число мобильных контрактов на 100 человек за то же время выросло с 12 до 98. В развитых странах цифровое неравенство стремительно сокращается, во всём мире — пока не так быстро, но ясно, что это вопрос времени. Число пользователей интернета в первом мире выросло в 2000-2015 гг. втрое, в третьем мире — в 22 раза. Если будущее уже здесь, но неравномерно распределено, у человечества есть огромный потенциал сокращения неравенства.
Есть, наконец, самое важное неравенство на земле, в сравнении с которым меркнут различия в доходах и образовании — неравенство счастья. Каждый может субъективно оценить, насколько он доволен своей работой, своим здоровьем или доходом — и подвести итог, насколько его удовлетворяет собственная жизнь. Кто-то больше доволен своей судьбой, кто-то меньше, но в конечном итоге ничего важнее быть не может: любые попытки бороться с бедностью и болезнями — это всего лишь способ сделать людей счастливее, а не наоборот.
Как меняется "неравенство счастья"? Оно тоже идёт на спад — по меньшей мере в тех странах, которые переживают экономический рост. Проанализировав данные шести больших исследований три экономиста из Парижской и Лондонской школ экономики выяснили, что когда экономика идёт в гору, все семьи счастливы одинаково. Это большое "если", но надо учитывать, что из последних 50 лет мировая экономика росла 49.
Доклад Всемирного банка начинается с постановки цели — покончить с бедностью к 2030 году. Для этого, пишут авторы доклада, надо либо увеличить средний доход жителя земли, либо уменьшить неравенство, либо — и то, и другое.
В мире без экономического роста, или с медленным экономическим ростом, борьба с неравенством может стать последним способом борьбы с бедностью. Арифметически с этим трудно спорить: чтобы каждому досталось по куску пирога, надо либо увеличить пирог, либо резать его на более равные части. Если последние десятилетия чему-то нас учат, то сотрудников Всемирного банка ждут только хорошие новости. Тем не менее, общепризнанным фактом уравнительным подвигам глобализации и капитализма стать еще только предстоит.
