В начале этого года владелец японского ресторана и оператор сети суши-баров в Гонконге в складчину купили на аукционе гигантского тунца. Почти три с половиной центнера не самого деликатесного морепродукта ушло за 396 тысяч долларов. Нынче в дефиците (а соответственно и в цене) не только ингредиенты японской кухни.
В тот момент, когда судьба тунца-тяжеловеса уже была решена, Продовольственная и сельскохозяйственная организация ООН (FAO) заявила, что цены на основную продуктовую группу товаров в декабре прошлого года достигли своего пика, побив рекорд июня 2008 года.
Иными словами, эксперты предрекают ценовой продуктовый шок, который может привести к глобальному продовольственному кризису. Такие же предсказания, к слову, звучали и три года назад, но тогда для российских потребителей все обошлось. «Итоги» попытались разобраться, так ли страшен мировой продуктовый черт, как его малюют, и что будет с ценниками на еду в наших магазинах в наступившем году.
Магия чисел
При исследовании мирового продовольственного баланса FAO опирается на индекс цен на продовольствие — средний показатель индексов на шесть главных товарных групп: мясо, молочные продукты, зерновые, масла и жиры, а также сахар. Динамика показывает, что если десять лет назад индекс FAO составлял 90 пунктов, то в ноябре 2010 года он перескочил за 200 пунктов, а в декабре прибавил еще 9. В июне кризисного 2008 года показатель поднимался до 213,5, но затем показал снижение. В результате 2007—2008 годы запомнились не только финансовым кризисом, но и «голодными бунтами» в тридцати беднейших странах мира, от Бангладеш до Гаити. История повторяется? Действительно, ралли на продуктовых рынках имело место. По данным правительственной службы США по оказанию продовольственной помощи, с мая по ноябрь прошлого года цены на пшеницу подскочили почти на 50 процентов. А кукуруза подорожала на 45.
Впрочем, шокирующая динамика не вызвала сколь-нибудь значимого ажиотажа вокруг продуктов питания. Более того, цены на них росли в разных частях мира неравномерно. Например, пшеница в Афганистане и Пакистане прибавила менее 30 процентов, а цены на кукурузу после головокружительного взлета показали снижение на 10 процентов в некоторых частях Африки.
При этом не стоит забывать, что основным хлебом на планете является рис. Цена за тонну этого продукта, критически важного для трех миллиардов человек в Азии и Африке, достигнув максимума в 1000 долларов в 2008 году, с тех пор ни разу не добиралась до этого значения, находясь сейчас в районе 530—540 долларов.
Насколько Россия зависит от импорта основных мировых продуктов? По данным Росстата, в январе — ноябре в хозяйствах всех категорий было произведено скота и птицы на убой (в живом весе) 9,1 миллиона тонн, а также 29,9 миллиона тонн молока — первичного сырья для молочной продукции. Для сравнения: Федеральная таможенная служба за январь — октябрь 2010 года пустила в нашу страну 1,365 миллиона тонн мяса (около 15 процентов) стоимостью 3,7 миллиарда долларов, 123,6 тысячи тонн молочной продукции (менее процента) на 385 миллионов долларов и 2 миллиона тонн сахара стоимостью 1,1 миллиарда долларов.
Как видно, основные продукты питания наша страна производит собственными силами. Значит ли это, что мировой продовольственный кризис нам нипочем? Только в теории. Радужные представления о самодостаточности российского сельского хозяйства разрушила прошлогодняя аномальная засуха, ставшая причиной резкого скачка цен и снижения производства. Итог — в прошлом году инфляция составила 8,8 процента, при этом индекс потребительских цен на продовольственные товары чуть-чуть недобрал до чертовой дюжины. Среди наиболее подорожавших продуктов оказались гречка — рост более чем в 2,15 раза, картофель — более чем на 70 процентов, капуста — более чем на 75 процентов, морковь — более чем наполовину. К слову, страх перед капризами матушки-природы — явление мирового масштаба. Сейчас продовольственные трейдеры опасаются, что погодный феномен под названием Ла-Нинья может принести засуху в ключевые сельскохозяйственные регионы Аргентины, Бразилии и США. В случае оправдания прогноза недалек тот день, когда индекс цен на продовольствие обновит свои максимальные исторические значения.
Глобализация еды
В этом году российский Минфин прогнозирует инфляцию в районе 7 процентов, но многие эксперты скептически смотрят на эту цифру, вспоминая, что в прошлом году правительству пришлось несколько раз пересматривать прогноз в сторону повышения.
«Мы предполагаем, что инфляция может быть несколько ниже, чем в 2010‑м, но в целом ее давление останется высоким. Тарифы естественных монополий и ЖКХ наверняка будут сдерживаться, но если мы снова столкнемся с природным катаклизмом, тогда индекс роста цен может составить двузначное число», — считает главный экономист Deutsche Bank в России Ярослав Лисоволик.
Конечно, летний катаклизм, «съевший» один процент роста российского ВВП, подстегнул цены на продовольствие, но не только он один. Продовольствие составляет основу российской потребительской корзины, и рост цен на него в первую очередь раскручивает инфляцию. Вторым фактором служат расходы бюджета. «Для России характерна проблема несвязности фискальной и кредитно-денежной политики. Банк России старается удерживать рост денежной массы, в то время как правительство увеличивает расходы и тем самым ослабляет бюджетные стимулы, что провоцирует инфляционный всплеск. В предвыборном 2011 году стоит ожидать увеличения расходных статей бюджета по сравнению с плановыми показателями», — говорит руководитель группы проектов Центра стратегических разработок Алексей Юртаев.
Получается замкнутый круг. Правительство реагирует на подорожание продуктового набора, повышая пенсии и зарплаты бюджетникам. Этот рост госрасходов, в свою очередь, раскручивает инфляцию в главном потребительском секторе — продовольственном.
Отчасти проблему помогло бы решить избавление от продовольственной зависимости от импорта. В январе 2010 года президент Дмитрий Медведев утвердил Доктрину продовольственной безопасности, в которой установлены пороговые значения для удельного веса отечественной сельхозпродукции. Например, доля российского зерна должна составлять не менее 95 процентов, сахара — не менее 80 процентов, растительного масла — не менее 80 процентов, мяса и мясопродуктов (в пересчете на мясо) — не менее 85 процентов, молока и молокопродуктов (в пересчете на молоко) — не менее 90 процентов. Сейчас наше сельское хозяйство фактически обеспечивает эти параметры, но в случае очередной природной аномалии баланс импорта и внутреннего производства некоторых товаров может быть нарушен.
Стоит вспомнить, что по итогам засушливого лета правительство приняло решение распечатать Государственный интервенционный фонд (ГИФ). В нем было заложено 9,64 миллиона тонн зерна урожая 2005, 2008 и 2009 годов. Поставки начались в декабре прошлого года и продолжатся в течение января. Всего, по словам министра сельского хозяйства Елены Скрынник, ГИФ продаст 1,131 миллиона тонн во избежание дальнейшего роста цен на пшеницу. Итого правительственный амбар похудеет на 12 процентов. При этом из-за срыва планов по посеву нового урожая и уничтожения части посевных площадей пожарами не стоит ждать от отечественных житниц щедрого урожая.
Суровая реальность такова, что без замещения потребности в продуктах питания импортом нам не обойтись, а после вступления России в ВТО зависимость эта только усилится. И поэтому достижение очередных максимумов мирового индекса цен на продовольствие с каждым годом будет все сильнее влиять на цены в российских супермаркетах. Глобализация —вещь прожорливая.
