Самый молодой миллиардер России рассказал ТАСС-Телеком, почему он не продает "Связной", объяснил свое отсутствие в публичном поле и подтвердил предположение о том, что самую высокую прибыль приносят правильные кадровые решения.
— Как бы Вы сегодня продолжили фразу: Максим Ноготков – это…
— Прежде всего, группа компаний "Связной". Это мой основной бизнес, которому в этом году будет уже 16 лет. "Связной" сегодня — это не только мобильный ритейл, но и самые разнообразные сервисы, а также финансовые услуги. Бизнес группы ежегодно растет и не в последнюю очередь благодаря сервисной составляющей: люди через нас оплачивают мобильную связь, доступ в Интернет, коммунальные услуги, гасят кредиты, делают денежные переводы по России и в страны СНГ. Мы также сотрудничаем с негосударственными пенсионными фондами, принимая от клиентов заявления на перевод из накоплений из государственной управляющей компании.
Второй бизнес, который тесно связан с первым и является многообещающим и интересным для нас – это Связной Банк. Мы хотим построить лучший расчетный банк в стране, ориентируясь на современные платежные технологии и удобные финансовые инструменты. Мы очень хотим, чтобы люди использовали карточки вместо наличных денег, считая своим основным своим конкурентом фабрику Гознак.
Третий проект мы реализовали совместно с МТС – в течение последних трех лет наши менеджеры развивали для них монобрендовую сеть.
Наконец, у меня есть эксклюзивная франшиза на открытие в России ювелирных магазинов компании Pandora. Это вторая в мире ювелирная компания после Tiffany, которая работает в сегменте "affordable luxury" и присутствует в 43 странах. Ювелирные изделия Pandora – это украшения, на 80-90 процентов состоящие из серебра, в основном — браслеты. Мы уже открыли 15 магазинов, планируем довести их число до 100.
У нас есть еще несколько идей, которые находятся на уровне стартапов, в том числе три проекта в интернете. Суть этих проектов мы сможем раскрыть чуть позже.
— То есть все проекты так или иначе связаны с современными технологиями, с ИТ?
— Мне близка сфера технологий. Я когда-то серьезно увлекался программированием и интерес к нему сохранил до сих пор – поэтому меня интересует все, что связано с областью ТМТ (технологии, медиа, телеком). Плюс к этому – финансовые услуги и розница.
— Вы нацелены на массовую аудиторию?
— В основном да. Мы делаем проекты B2С, рассчитанные на большую потребительскую аудиторию. Примерно 70% граждан России хотя бы раз в год используют наши сервисы.
— Максим, "Связной" занялся банковским бизнесом. Насколько Вы сами в нем разбираетесь? Лично Вы.
— Достаточно неплохо. Дело в том, что "Связной" пилотирует продажу банковских продуктов уже более 5 лет. Кредитными картами мы начинали заниматься в 2006 году с GE MoneyBank. Затем сотрудничали с банком "КИТ-Финанс". У меня была возможность увидеть как работает банковский бизнес изнутри. Главное здесь – это специалисты, технологическая платформа и сервис. С клиентами и с платформами мы научились работать в "Связном". Выстроили одну из лучших программ лояльности в стране с 14-тью миллионами участников. Что касается специалистов, то в банковский проект мы пригласили профессионалов финансового сектора. Председателем правления является Сергей Радченков, который возглавлял "Экспобанк", а затем российский Barclays в течение восьми лет. Финансовый директор у нас также из Barclays. Человек, который отвечает за розничный блок, имеет значительный опыт работы в карточном бизнесе на Украине. На всех позициях в банке работают люди, имеющие многолетний опыт в банковском бизнесе. Они знают, понимают, чувствуют его. А у меня большой опыт в построении розничных сетей.
— Уже все банковские "ловушки" изучили? Банк – это такой бизнес, где, во-первых, присутствует жесткий контроль со стороны государства, а во-вторых, всегда присутствует соблазн распорядиться клиентскими деньги на корсчете банка как своими собственными…
— Действительно, для меня стал некоторым сюрпризом уровень контроля со стороны ЦБ России. Правда, не более, чем сюрпризом — интересным, но не страшным. У нас, к слову, только что успешно завершилась проверка Банка России. ЦБ в России, в отличие от других стран, регламентирует деятельность банков в мельчайших деталях, включая некоторые операционные процессы. Иногда это кажется избыточным, но поскольку ситуация общая для всех банков страны, мы находимся со всеми в равной конкурентной ситуации.
По поводу того, что деньги на банковском счете воспринимаются как свои – будем считать это шуткой. Я к ним отношусь с гораздо более высоким уровнем ответственности, чем к собственным.
— Вы разобрались уже со всеми нормативами, которые установлены Банком России?
— Я уделяю внимание только наиболее важным и требующим акционерного финансирования, например – нормативу достаточности капитала. Но вообще доходность, ликвидность, максимальный риск на аффилированных лиц, максимальный риск на крупных заемщиков – все эти показатели должны отслеживаться, прежде всего, командой банковских менеджеров.
— Вам понравился банковский бизнес в итоге?
— Да, мне он понравился. Мне всегда было интересно заниматься инвестициями, принятием решений по поводу того, каким людям можно давать деньги, каким — нельзя. Для меня это такой непрекращающийся социальный эксперимент.
— Какие технические решения Связного Банка являются его некопируемым преимуществом?
— Все наши технические решения могут быть скопированы. Гораздо сложнее создать сильную команду и корпоративную культуру, ориентированную на развитие и инновации. С точки зрения ИТ-решений у нас нет наследия девяностых, и мы можем быстро внедрять самые современные технологии.
— Кстати, в организационной структуре ГК "Связной" есть постоянно действующий инновационный комитет?
— У нас каждое собрание — в каком-то смысле инновационный комитет. Внутри команды люди постоянно придумывают какие-то новые идеи и двигают их. У нас есть комитет по продуктам, по рискам, кредитный комитет, есть комитет, на котором встречаются представители банка и розничной сети "Связной". Но мы пока не создали отдельного инновационного комитета. Его успешно заменяет открытый способ подачи идей, в том числе и через интранет-ресурсы. Плюс мы проводим семинары, конференции, организуем мозговые штурмы, создаем особую атмосферу, в которой рождаются интересные идеи и решения.
— Вы согласны с утверждением, что самую высокую прибыль дают правильные организационные решения?
— Я считаю, что самую высокую прибыль дают правильные назначения людей. Секрет успеха — правильные люди на правильных местах с правильной мотивацией. Умение работать с людьми важнее любых технологий.
— А были ошибки, которые гложут день и ночь?
— Вы знаете, нет. Не люблю слово "ошибка" и не оглядываюсь назад. И поэтому то, что другие могут назвать ошибкой, я воспринимаю как следствие сделанного однажды выбора. Хорошего или плохого – выбор этот сделан, и я иду по избранному пути. Не вижу смысла тратить на рефлексию свое время.
— Но это же не обязательно болезненная рефлексия. Просто спокойный анализ "вот здесь можно было удачнее сделать, а здесь нет". Или такого тоже нет?
— История не знает сослагательных наклонений. Я никогда не знаю, было бы другое решение удачнее или нет.
— Не поспоришь, подход экономичный. А есть решения, которыми Вы, Максим, по-человечески гордитесь?
— Заниматься в начале 2000-х мобильными телефонами было хорошим, перспективным и правильным решением. До этого мы занимались аудиоплеерами и радиотелефонами. Но самое главное решение, которым я горжусь – это старт розничного проекта в 2002 году. Активное развитие розницы в итоге и привело нас в ту точку, в которой мы сегодня находимся. Удачным решением также считаю создание Связного Банка.
— Максим, мы с интересом наблюдаем за развитием Вашего бизнеса. Многое импонирует, но есть моменты, которые до конца не понятны. Первый: на вас достаточно агрессивно нападает "Евросеть", а Вы храните скандинавское спокойствие. Второй: почему Вы не покупаете в собственность магазины, за которые "Евросеть" решила с вами побороться. Ведь люди привыкают ходить в определенное место в магазин, который им нравится, к которому они привыкли. Но однажды они обнаруживают на привычном месте что-то им не нужное…
— Мы храним молчание по одной простой причине. У нас есть старый, проверенный годами принцип: о конкурентах либо хорошо, либо ничего. Мы его придерживаемся. Наша задача – это развитие собственного бизнеса. В этом году мы откроем порядка 600 магазинов, а закроем 200. Эта мобильность характерна для нашего рынка в любое время – у нас, в отличие от крупных форматов ("Ашана", например) нет дефицита предложения недвижимости. Пригодных для нас помещений площадью 50 квадратных метров очень много. Открываются новые торговые центры, потоки клиентов перемещаются туда, вместе с клиентами приходим туда и мы.
Приобретение помещений в собственность лишило бы нас такой мобильности. К тому же, люди пользуются не одним, а несколькими нашими магазинами. Наш клиент всегда знает несколько центров мобильной связи "Связной", потому, что в крупных городах у нас по нескольку десятков салонов. Мы считаем, что место – не единственный критерий выбора магазина. Если бы это было так, то у нас крупнейшими ритейлерами стали бы владельцы недвижимости. Опросы показывают: для людей на первом месте стоит сервис, отношение к ним, уровень квалификации персонала.
Поэтому мы довольно спокойно относимся к конкуренции за конкретную торговую площадь – переплачивать за аренду мы не хотим.
— А заявления типа "мы не успокоимся, пока "Связной" не капитулирует и не исчезнет с рынка" (высказывание президента "Евросети" Александра Малиса в письме к своим сотрудникам) Вас, Максим, никак не задевают?
— "Евросеть" мечтает об этом все последние 10 лет (смеется). Но с Женей (Чичваркиным — прим.ред.) все же это было как-то по-дружески, по-доброму, смешно. А то, что делает нынешнее руководство "Евросети", я считаю неэтичным.
— Сейчас у Вас в бизнесе произошел синергетический эффект: одни компетенции дополнили другие, вырос порог возможностей. Не приведет ли это логическим путем к решению более амбициозных задач: к созданию национальной платежной системы, например. Или вдруг Вы решите навести в стране порядок с пенсионной системой?
— Мы, наверное, один из крупнейших агентов на рынке пенсионных фондов. Думаю, что через некоторое время объем пенсионных накоплений будет сопоставим с объемами вкладов населения. Все большее количество людей обращает на это внимание. Поэтому мы здесь и занимаемся активно пенсионными фондами. С нашей помощью Вы можете взять деньги из ВЭБа и отдать в фонд, который может принести вам существенно большую доходность.
— С пенсионными фондами понятно, а как все же насчет национальной платежной системы?
— А зачем она вообще нужна? Я не вижу необходимости в национальной платежной системе. Честно. Вокруг нее сейчас много разной информации, и у каждого свой взгляд на нее. Много говорят о том, что такую систему должно сделать государство. Думаю, что государству она не нужна. Государство должно сделать свои услуги электронными, это важный проект, он уже реализуется "Ростелекомом". Но даже под них отстраивать национальную платежную систему, на мой взгляд, не нужно. Если в этом появится потребность, то госуслуги можно интегрировать в любую существующую платежную систему.
— А "Золотая корона", с которой Вы активно сотрудничаете, ее строит?
— У них локальная платежная система, меньше 10% рынка по стране. Они популярны в Сибири, например. Это непростой бизнес, им довольно сложно конкурировать с Visa, с MasterСard. Для этого нужно создавать какие-то уникальные сервисы. Учитывая, что Visa и MasterСard – это транснациональные корпорации, присутствующие по всему миру, учитывая, что они технологически достаточно продвинуты, то "Золотой Короне" приходится непросто. Так что нет пока в России частного проекта, который составил бы мировым лидерам конкуренцию. Если он появится, то мы с удовольствием к нему присоединимся.
— В Ваших словах чувствуется напряжение по отношению к государству. Вы отрицаете партнерство с ним принципиально?
— Мне не нравится, когда за счет моих налогов делаются инвестиции в коммерческие проекты. Я уверен, что частные инвесторы в разы эффективнее при создании новых бизнесов. С моей точки зрения, государству нужно выходить из компаний, фондов, инвестпроектов и заниматься судами, полицией, налогами, школами, больницами. Там есть огромное поле для улучшений.
— Вы входите в какие-нибудь консультационные советы при органах государственной власти или при общественных организациях?
— Когда меня приглашают, я не отказываюсь. В рамках "Деловой России" мы ведем успешную работу, предлагаем свои решения. Но все-таки это не совсем мое дело. Для этого есть McKinsey, другие профессиональные консалтинговые компании
— Речь не совсем о консалтинге. Важен Ваш пример: единственный на коммерческом Олимпе, кто четко, спокойно, без приватизационных историй, корпоративных войн, не торопясь, без вливания государственных средств добился значимых результатов.
— Ну не единственный. Есть крупные уважаемые компании: "Яндекс", "Mail.ru", "Магнит". Думаю, что есть несколько десятков подобных примеров в России. Поэтому я бы не стал претендовать на исключительность.
— Но тогда применим формулировку "один из немногих"…
— Хорошо (улыбается)
— У вас есть свой журнал?
— Корпоративный, да.
— Вы в нем выступаете?
— Очень редко, только по ключевым вопросам.
— Почему Вы, Максим, не выходите в публичную сферу? Евгений Чичваркин активно присутствовал во всех СМИ, даже пытался заняться политикой?
— Я считаю, что интерес СМИ ко мне сопоставим с тем, что я делаю. Мы вполне открыты и делаем комментарии и интервью всегда, когда нас об этом просят. Есть бизнес, он определенного калибра, размера, этим определяется уровень интереса общества к нему.
Можно, конечно, "накрутить" этот интерес созданием пиар-поводов, но это уже вопрос общей политики компании. Мы специально их не создаем. И я не одинок в подобном подходе – есть компании и предприниматели, достойные общественного внимания не меньше "Связного" — тот же "Магнит", например, или "М.Видео". Они ведь так же успешны, прибыльны, технологичны.
"Евросеть" построила свою рекламную кампанию и известность на эпатаже и активном продвижении в СМИ. Для меня такой способ рекламы не был органичным.
Почему я не в политике? Потому, что мне интересно то, что я делаю. И я в этом эффективен. В бизнесе сегодня правила игры более понятны и прозрачны, чем в политике.
— Хорошо, вот Сбербанк предлагает конкретное дело под названием "Универсальная электронная карта". Интересно?
— Не знаю. Как только этот проект заработает и нам сделают коммерческое предложение, мы будет его всерьез рассматривать и принимать экономическое решение. Но пока мне более интересной кажется тема интеграции в механизмы электронных госуслуг через "Ростелеком".
— "Ростелеком" является оператором электронного правительства, разворачивая по стране сеть инфоматов. Если Вам предложат поставить их в салонах "Связного"…
— У нас каждый квадратный метр стоит денег. Если "Ростелеком" будет готов платить деньги за установку таких инфоматов, то мы их поставим.
— Сейчас существует ряд коммерческих моделей, например MVNO, которые позволяют без построения собственной инфраструктуры оказывать под своим брендом телекоммуникационные услуги. Планируете подобные проекты?
— Пока не ощущаем интереса операторов к этой теме. "Большая тройка" блокирует все попытки создания MVNO в России. Чтобы в России развивались подобные проекты, нужна четкая позиция государства. А именно: законодательная база, которая обязывала бы операторов присоединять MVNO к их сетям. Подобное сделано в некоторых европейских странах. Пока "большая тройка" в MVNO объективно не заинтересована. А делать его с операторами, не имеющими федерального покрытия, не интересно уже нам. Но для нас эта тема больше из области теории. Мы все-таки больше видим себя независимым ритейлером, который дает клиенту лучший выбор, независимый совет относительно тех или иных сервисов различных операторов.
— Тем не менее, именно "большая тройка" помогла Вам уменьшить долговую нагрузку, возникшую в результате доначисления государством налогов. Решением стало заключение договора по продаже сим-карт на три года вперед и получение под него авансового платежа.
— Мы, наверное, зарекомендовали себя как надежный партнер за десять лет работы с операторами. А в тот момент мы предложили операторам достаточно низкие цены на подключения. Принципиально в этой истории то, что мы решили проблему с помощью выгодной для всех сторон коммерческой сделки. Операторы получили присутствие в сети на три года вперед по очень хорошей цене.
— Параметры сделки с "большой тройкой" по сим-картам можете назвать?
— Мы получили 175 млн долларов. Больше сказать не могу.
— "Вымпелком" купил "Евросеть", а в этом году показал наименьшее количество подключений среди "большой тройки". В компании перенадеялись на канал продаж через "Евросеть"?
— Это больше связано с другими вещами. У "Вымпелкома" была большая долговая нагрузка во время кризиса, он медленнее конкурентов строил сети 3G. При этом "Вымпелком" повысил тогда цены для абонентов: нужно было показывать EBITDA. Наконец, в компании были внутренние перестановки. Интеграция "Голден-Телекома" пришлась как раз на это время, что повлекло уход некоторых людей. Поэтому "Вымпелком" не смог полностью реализовать стратегическое преимущество от сотрудничества с крупнейшей сетью салонов связи.
— Максим, в одном из своих интервью Вы говорили о том, что готовы к продаже своего бизнеса.
— Нет, я об этом никогда не говорил. Более того, даже когда нам в кризис предлагали продать часть компании, но нам это было не интересно.
— А когда Вы продадите "Связной", или долю в нем?
— Мне нужен операционный контроль над розничной сетью. У меня банковский бизнес тесно взаимодействует со "Связным", и я хочу его развивать. Но на будущее я не стал бы зарекаться. Может быть, когда-нибудь мне он надоест.
— А долю продать не готовы? Например, в 25 процентов.
— Готов. Мы будем продавать 25 процентов в компании в течение ближайших полутора лет.
— Каким способом?
— Мы рассматриваем все способы, и публичные, и закрытые, непубличные. Пока большего не скажу.
— Но для Вас лично какой способ предпочтительнее?
— Публичный способ: он дисциплинирует компанию, придает определенный статус, ликвидность акциям. Заодно облегчает финансирование. Поэтому публичное размещение мы рассматриваем в качестве основного, но не единственного способа продажи части компании.
— Неудача "Евросети" с IPO Вас не насторожила?
— Мы совсем другая компания. Проблема IPO "Евросети" — это уникальные проблемы "Евросети". Они не имеют ничего общего с отраслью и с ритейлом. Это проблема несоответствия оценок и ожиданий инвесторов и самой компании. Причины понятны: когда вы за полтора года из огромного минуса в 11 млрд рублей показываете огромный плюс и тут же пытаетесь выйти из бизнеса, то у инвесторов возникает много вопросов. Особенно когда большая часть вашей EBITDA идет от связанной стороны. У нас этих проблем нет, мы считаем для себя IPO открытой возможностью.
— О чем важном, Максим, я Вас не спросил?
— О том, чем занимается Связной Банк…
— Считаете, что деньги нужно хранить у Вас?
— Считаю, что мы предлагаем очень хороший финансовый продукт для розничного клиента. Мы сделали уникальное предложение: вы кладете деньги на карту, и они могут приносить 10 процентов годовых на текущий остаток. При этом вы можете свободно ими воспользоваться в любой момент. Нужен кредит – пожалуйста, по нашим картам есть кредитный лимит до 100 000 рублей. Необходимо снять наличные? При сумме от 1000 рублей это можно сделать в банкомате любого банка по всей России бесплатно. Каждая покупка или оплата услуг по карте возвращает вам от 1% до 20% на счет. Пополнять карту можно в любом из 2500 салонов сети "Связной". На мой взгляд, на сегодня это лучшая кредитная карта в стране.
— Думаю, что Вы все подсчитали хорошо, ведь 10 процентов на текущий остаток – это беспрецедентно высокий процент.
— Прецеденты есть, но процент действительно высокий. А вот собрали такой набор преимуществ в комплексе мы действительно самыми первыми.
— Собранные деньги потом работают у Вас с большей, чем 10 процентов, маржой?
— Конечно. Мы все подсчитали. У нас совершенно иная структура издержек, чем у стандартного банка. У нас нет банковских офисов, составляющих около 50% затрат классического розничного банка. Мы используем те же площади, на которых продаем мобильные телефоны. Мы на многом экономим. Плюс у нас большие объемы бизнеса: за первые восемь месяцев работы мы выдали 500 000 карт, из них достаточно много – с кредитным лимитом.
— С банкирами все время происходит одна и та же история: на первом этапе объявляют об узкой специализации, но если идея срабатывает — стремятся сделать банк универсальным.
— Нет, мы с самого начала являемся универсальным банком. Связной Банк ведь появился не "с нуля" — это бывший "Промторгбанк", принадлежавший группе ОМЗ (Объединенные машиностроительные заводы). Банк с 4,5 тысячами корпоративных клиентов, с историей, с профессиональным коллективом. Сегодня мы этот бизнес сохраняем и приумножаем. У нас есть определенный фокус – лидерство в карточном и платежном бизнесе. Но при этом мы предоставляем весь спектр традиционных банковских услуг. Корпоративные клиенты для нас важны еще и потому, что через них мы имеем доступ к их сотрудникам в рамках зарплатных проектов, что дает возможность кросс-сейла наших розничных продуктов. Поэтому одно дополняет другое и делает бизнес более устойчивым.
— То есть Связной Банк юридическим лицам выдает кредиты?
— Да, выдаем.
— А условия какие?
— Мы работаем со средними компаниями, которым нужно от 10 до 700 млн рублей. Конкретные условия отличаются от случая к случаю – зависят от длины денег, от залогов. Мы полностью в рынке, часто даже ниже, у нас очень хорошие условия по коротким кредитам.
— Вы будете открывать филиалы банка в регионах?
— У нас есть филиалы, которые нам исторически достались от Промторгбанка. Больше отделений мы в этом году открывать не планируем. Все же наша модель состоит в том, чтобы держать низкий уровень издержек, опираясь на сеть ГК "Связной".
— Не считаете ли вы, что наши предприниматели практически всегда проигрывают конкурентную борьбу транснациональным корпорациям из-за высокой стоимости денег?
— На фоне остальных негативных факторов, которые есть у нас, высокая стоимость займов – не главная проблема. Деньги на инвестиции во все мире достаточно дороги. В России они могут быть чуть дороже. Но разница реально незначительна.
— Каким бизнесом еще вы могли бы, хотели бы заниматься через 5 лет?
— Есть интерес к Интернету, Интернет-коммерции и Интернет-торговле, к медиа. Мне интересны новые технологии. Я бы не хотел заниматься такими бизнесами, как добыча природных ресурсов, сельское хозяйство. У меня критерий такой: интересно/неинтересно, новое узнаю/не узнаю.
В принципе, я вижу в России много возможностей. Мне комфортно работать здесь. Считаю, что все наши минусы – инфраструктурные, законодательные, налоговые, с лихвой компенсируются тем, что у нас предпринимательству в стране всего 20 лет и по этой причине есть огромное количество свободных ниш. И уровень конкуренции, уровень эффективности бизнеса пока не сравним с Западной Европой и США. Поэтому я считаю, что все наши ограничения компенсируются возможностями развития.
— Вы сказали, что у вас есть интерес к медиа. При определенном стечении обстоятельств мог бы Максим Ноготков стать медиамагнатом?
— Медиамагнатом?.. Я молодой еще. Мне 34 года. Дай Бог, буду долго и успешно работать, поэтому ничего не исключается.
