Оправданный присяжными бывший вице-президент "Евросети" Борис Левин в интервью BFM.ru рассказал об "особых аспектах" нашумевшего уголовного дела.
Мосгорсуд первого декабря огласит приговор девяти фигурантам нашумевшего «дела «Евросети». Неделю назад присяжные признали их невиновными в похищении экспедитора этой компании и вымогательстве у него и его родных денег и имущества на сумму более 13 млн рублей. Отпущенный на свободу бывший вице-президент «Евросети» Борис Левин поделился с BFM.ru своим взглядом на причины и аспекты этого дела.
— Некоторые подсудимые признавались, что вердикт присяжных стал для них неожиданностью. Вы ждали худшего варианта?
— Я ожидал такого решения, но для меня очень большой неожиданностью стало то, что присяжные по всем пунктам обвинения проголосовали 12:0, а также, что это произошло так быстро (жюри совещалось менее двух часов, — BFM.ru).
— Бывший совладелец «Евросети» Евгений Чичваркин в тот же день заявил о своей уверенности, что на присяжных оказывали давление, их телефоны прослушивали.
— Даже не хочу ни говорить, ни думать на эту тему, потому что очень хочу верить в беспристрастность и объективность суда вообще, а тем более, суда присяжных. Я понимаю, что моя вера достаточно наивна, но, тем не менее, в давление на присяжных я не верю.
— Вы уже общались с бывшим шефом?
— Да, сразу же после оправдательного вердикта он позвонил и поздравил меня. Спустя несколько дней у нас состоялся более предметный разговор, он пригласил меня в гости в Лондон, но я, к сожалению, пока поехать туда не могу. У меня очень много дел здесь.
— Много говорили о политической подоплеке этого дела, о том, что главной мишенью следствия был Евгений Чичваркин, контроля над которым хотели добиться следователи. Вы согласны с тем, что дело о похищении Власкина носило политический или заказной характер?
— Это не совсем так. В этом деле существует много векторов. Самый мощный — это, конечно же, Чичваркин. Месть ему, как я полагаю. Следующий очень мощный вектор связан с бизнесом. Подробности его мне неизвестны. У нас готовилась сделка по продаже компании. И когда произошел арест сотрудников «Евросети», сделка, по сути, рассыпалась, а компания была продана другим бизнесменам. Есть и третий вектор — личная месть мне за активное отстаивание компании в спорах с нечистоплотными и коррумпированными сотрудниками МВД. Добавлю, что иерархию названных мною трех векторов я расставить не смогу. Возможно, третий вектор — самый слабый и является просто инструментом для достижения первых двух.
— А кому нужно было мстить Чичваркину? И за что? Управлению «К», Бюро специальных технических мероприятий МВД, которое Чичваркин обвинял в краже крупной партии изъятых телефонов?
— Кому мстить было, в том числе и тем людям, о которых вы говорите. Кроме того, Женя — оригинальный человек. Он не вписывался в представление нашего государства о бизнесе и у ряда госслужащих, по-видимому, вызывал раздражение.
— В суде вы успели сказать, что роль Чичваркина в уголовном деле «равна нулю». Потом судья запретил развивать эту тему, сославшись на то, что Чичваркина пока не судят.
— В этом деле роли Чичваркина нет вообще. Этот человек занимался совершенно другими делами. 2003 год, когда, по версии обвинения, мы якобы похитили Власкина с ведома и одобрения Чичваркина, компания «Евросеть» встретила, имея 160–170 салонов в Москве, десяток в Питере, один или два в Рязани и в Воронеже. А закончили мы тот год, открыв филиал «Евросети» в Новосибирске. В то время мы открывали салоны по всей территории России. И все это происходило с участием Чичваркина и меня. Это был один из наиболее продуктивных годов по территориальной экспансии. Поэтому поиски Власкина, воровавшего товар, были, конечно, делом важным, но далеко не единственным для меня, и крайне далеким для Чичваркина. За весь период, описанный в уголовном деле, мы общались с Чичваркиным по поводу Власкина не более трех-четырех раз.
— Вам не предлагали сделку: сказать, что Чичваркин причастен к похищению Власкина в обмен на свободу?
— Сделку предлагали всем, кроме меня. Люди, осуществлявшие оперативное сопровождение дела, знали меня лично и понимали, что это бессмысленно. Сотрудничать со следствием первому предложили Андрею Ермилову (сотрудник службы безопасности «Евросети», — BFM.ru). Его уговаривали оговорить меня, но он категорически отказался. Затем предложение озвучили другому сотруднику — Виталию Цверкунову. Он тоже его отверг. К сожалению, на сделку пошел Сергей Каторгин, дав ложные показания, которые были нужны следствию. Однако следователи не выполнили своего обещания снять с Каторгина обвинение в похищении человека и изменить ему меру пресечения на не связанную с лишением свободы.
— И все же трудно поверить в то, что следователи не искали к вам «подход». Неужели на вас не давили, не устраивали «пресс-хату», подсаживая в камеру уголовников?
— Когда меня только задержали, то в изолятор временного содержания на Петровке ко мне в камеру подсадили пожилого человека, который шесть или семь раз был судим. Он случайно вытряхнул из кармана шпаргалку с вопросами, которые нужно было выяснить у меня. Там были темы, на которые следует поговорить, фамилии близких мне людей. Человек был в возрасте и просто не мог все это запомнить, вот и написал шпаргалку. Но все это было бесполезно.
— Чем собираетесь заниматься?
— Накопилось много дел дома. Буду также искать работу. Какую? Какую предложат.
— Что-то в области безопасности? Вы ведь были вице-президентом «Евросети» по безопасности и юридическому сопровождению.
— Нет, я не считаю себя специалистом в области безопасности, никогда не работал в правоохранительных органах. Я менеджер. По специальности я математик. Кроме того, я имею степень MBA по специальности финансовый менеджмент.
— Не жалеете, что не уехали за рубеж? Все-таки пришлось провести под стражей больше двух лет.
— Нет. Я никогда бы не уехал, и сейчас не собираюсь. Что же касается нахождения в тюрьме, то я вас разочарую. Условия, в которых я содержался, были хорошими. Более того, я абсолютно уверен, что если бы во всех тюрьмах были такие условия, как в московском СИЗО № 6, то отношение к уголовно-исполнительной системе в нашей стране было бы другое.
— Приговор суда ожидается на следующей неделе. По закону судья связан с вердиктом присяжных и может вынести только оправдательный приговор. Что бы вам хотелось сказать в этой связи?
— Самые большие сложности только впереди. Я уверен, что прокуратура обжалует приговор в Верховном суде. Надеюсь, что вне правовой составляющей мы мало кого волнуем. Если приговор вступит в силу, то выяснится, что Чичваркин был подвергнут абсолютно необоснованным гонениям. Я очень боюсь, что некоторые силы сделают все возможное, чтобы этого не произошло.
— Если приговор устоит, будете подавать к государству иск о компенсации за необоснованное уголовное преследование?
— Я на эту тему не думаю. Сейчас важнее подтвердить в кассационной инстанции нашу правоту.
