Антиквар Люк Пинар, основатель и владелец компании по реставрации и продаже винтажного багажа Pinth, рассказал корреспонденту РБК daily Веронике Гудковой о том, кто и зачем покупает сундуки Louis Vuitton, о самом редком чемодане из своей коллекции, и о том, как родственники одного пропавшего без вести миллионера отыскали его следы с помощью наклеек на чемодане.
Редкий товар
— Почему вы занялись именно старинным багажом?
— Я родился в неправильное время. На самом деле мне нужно было жить в XIX веке или в 20-е годы XX века в Париже или в Лондоне. Тогда люди были консервативны, традиционны и путешествовали тоже консервативно-традиционно: плавали пароходами, с огромными сундуками и чемоданами. Но хотя я родился когда родился, моя главная страсть в жизни — старинный багаж, и я счастлив, что могу отдаться этой страсти, которая превратилась в работу. Я ищу редкие вещи, реставрирую их и продаю таким же, как я, одержимым. Многие из них, случайно заглянув ко мне, покупают один чемодан, а потом увлекаются и покупают еще и еще, превращаясь в коллекционеров. У некоторых моих клиентов из Англии, Франции, Германии чемоданов уже больше полусотни.
— Чемоданы каких брендов вы продаете?
— Только известных марок, "больших Домов": Louis Vuitton, Hermes, Prada (не все знают, что это марка с давней историей, она не началась с Миуччи Прада, а основана сто лет назад).
— Как можно использовать старинный багаж?
— В качестве мебели или предметов декора. Крупный дорожный сундук служит кофейным столиком либо шкафчиком, небольшой портфель или шляпная картонка — украшением интерьера. Я продавал чемоданы, которые превращаются в портативный письменный стол и могут по-прежнему использоваться в этом качестве.
— У вас есть известные покупатели?
— Мой клиент — Карл Лагерфельд. Кроме него в списке постоянных покупателей немало известных имен, но не все они хотят их афишировать. Я также работаю на крупные компании, магазины, например, мы декорировали бутики Tommy Hilfiger. Консультирую музеи — атрибутирую багаж, определяю подлинность. Наша компания предоставляет багаж для театральных постановок и киносъемок (конечно, он застрахован). Мы декорируем гостиницы в Европе и Азии. Наш товар идеален для бутик-отелей с их камерной артистичной атмосферой и духом путешествий в чуть старомодном стиле. В одном бутик-отеле мы возвели целую стену из чемоданов. Почти каждый посетитель гостиницы спрашивает персонал об этой стене. Надеюсь, нам удастся повторить этот прием, хотя на свете не так много покупателей, способных купить достаточно старинных LV, чтобы возвести такую стену. Но если они найдутся, мы им поможем.
— Сколько может стоить один чемодан?
— Зависит от чемодана. Скажем, вот небольшой портфельчик Hermès. Он выпущен в 1930-е годы, обтянут льном, замки медные. Он стоит около 20 тыс. евро. Вот сундук для путешествий на пароходе LV, метр длиной, обтянут фирменным текстилем Monogram, его сделали в первом десятилетии прошлого века, он еще дороже. Но те, кто интересуется историей "больших Домов", понимают, за что платят. Кстати, интересно, что у вас в России эту историю знают лучше, чем в Европе: там мне приходится многое объяснять клиентам, а ваши покупатели уже сами все знают.
Храните деньги в чемодане
— Вы выполняете персональные заказы, ищете багаж по запросу клиента? Охотитесь ли за редкостями?
— Да. Недавно я так отыскал редкий сундук-шкаф от Hermès, обтянутый кожей. Это один из двух подобных экземпляров, произведенных Домом и ныне существующих. Второй из пары сейчас украшает Музей багажа во Франции. Наш стоит около миллиона евро. Он в отличном состоянии. Вообще Hermès в XIX веке производил крупногабаритный багаж не так уж долго, поэтому все предметы — редки и дороги.
— Видимо, это хорошая инвестиция.
— Безусловно. Даже менее ценные предметы в моем магазине — удачная инвестиция, поскольку старинных чемоданов в мире все меньше, особенно в хорошем состоянии. Сундук, который сейчас стоит миллион евро, через десять лет будет стоить полтора. LV перестали производить сундуки в 50-е годы прошлого века, багаж становится все компактнее.
— Кто и как реставрирует ваши сокровища перед продажей?
— У нас есть два высококвалифицированных мастера. Одному из них под семьдесят, он занимается реставрацией багажа всю жизнь и знает о ней все — от рам и обивки до фурнитуры и замков. Он наш главный эксперт. Кстати, я сам участвую в работе, чищу, полирую. Мы можем отделать старинный багаж так, что он будет выглядеть как новый, но не делаем этого. Я предпочитаю, чтобы вещи несли дух эпохи, передавали характер бывших владельцев, "рассказывали" о своей богатой приключениями жизни. На всех чемоданах сохранены наклейки пароходов, отелей, таможен, монограммы владельцев. Иногда я вообще воздерживаюсь от вмешательства, оставляя предмет, как он есть. Но совсем "убитые" вещи я не покупаю вовсе, стараюсь выбирать те, что сохранили товарный вид — как снаружи, так и изнутри.
— Где вы покупаете багаж?
— Очень редко случается найти ценную вещь на блошином рынке, но это, скорее, исключение из правил. Обычно вещи там в ужасном состоянии. Чаще я покупаю на аукционах, в антикварных магазинах или у частных лиц, например наследников богатых семей. Приходится много ездить по миру — иногда пролетаю 2 тыс. миль ради одного чемодана. Маршруты — от Будапешта до Квебека, от Южной Америки до Италии. Думаю, через несколько лет мне придется закрыть бизнес, поскольку все будет уже найдено и продано. Тогда я напишу книгу о старинном багаже — сейчас на это нет времени.
— Были ли какие-то интересные истории, связанные с вашими чемоданами?
— Да, один сундук LV стал "героем" настоящего авантюрного романа. Один из отпрысков семьи Ротшильдов в начале прошлого века уехал путешествовать или по делам и пропал в пути. Никто не знал, где именно. По наклейкам на его чемодане, который мне удалось отыскать, члены его семьи, потомки, проследили его последнюю поездку. Оказалось, он направлялся в Южную Америку. Как герой "Пригоршни праха" Ивлина Во.
