В последнее время одной из самых обсуждаемых тем в средствах массовой информации является рост цен на лекарства. Независимые эксперты полагают, что к концу года они могут подорожать на 60–100%. Интервью с Николаем Юргелем, руководителем Федеральной службы по надзору в сфере здравоохранения и социального развития.
– Николай Викторович, всем понятно, что импортные препараты растут в цене из-за падения рубля. Однако лекарства отечественного производства так же быстро дорожают. Чем это можно объяснить?
– На уровень цен влияет множество факторов. Конечно, это в первую очередь курс рубля по отношению к доллару и евро. Причём это актуально не только для импортных препаратов, но и для отечественных, при производстве которых используются заграничные субстанции, вспомогательные вещества, производственное оборудование. Кроме того, необходимо учитывать арендную плату, проценты по банковским кредитам, которые, как правило, представлены в долларовом эквиваленте.
Да и правила ценообразования на фармпрепараты зачастую не выполняются многочисленными посредниками. По этой причине разница между розничной и отпускной ценой достигает 100% и более. Хотя в среднем торговая надбавка составляет 50%.
Очевидно, что последний пункт и является определяющим. Косвенным образом это подтверждается большим разбросом цен на лекарственные средства в аптеках, работающих с различными поставщиками в одном и том же населённом пункте.
– Что собирается предпринять ваше ведомство в связи с этим?
– Мы представили свои предложения по ситуации, сложившейся в сфере лекарственного обращения, в правительственную программу антикризисных мер на 2009 год.
Во-первых, предлагается сформировать список препаратов, включая жизненно необходимые и важнейшие лекарственные средства, за ценообразованием которых мы будем пристально наблюдать. Во-вторых, необходимо усовершенствовать систему госрегулирования цен на эти препараты.
В-третьих, в лицензионные требования фармацевтической деятельности необходимо внести положения о соблюдении сторонами, осуществляющими оптовую и розничную торговлю, установленных предельных оптовых и предельных розничных надбавок. Безусловно, это не будет происходить одномоментно, для перехода на такую систему предусмотрен шестимесячный срок.
Кроме того, мы выступаем за распространение действия установленных торговых надбавок на все лекарственные средства, разрешённые к обращению в стране, поскольку для пациента любой препарат, предписанный врачом, должен быть доступным: человеку нет разницы, включено его лекарство в какие-то списки или нет.
– На коллегии Росздравнадзора вы заявили, что в ближайшее время на рынке значительно увеличится количество фальсифицированных лекарств. На чём основывается этот прогноз?
– Фармрынок России в настоящее время переориентирован на более дешёвые лекарства – это вызвано экономическим кризисом и связанным с ним падением покупательной способности населения. Сложившейся ситуацией могут воспользоваться недобросовестные производители, предлагающие фальсифицированную продукцию по более низкой цене.
– Что делается для противодействия обороту контрафакта?
– Мы активно внедряем систему фармаконадзора, то есть систему выявления и изъятия из обращения некачественных лекарств.
Информация о таких случаях поступает в территориальные органы и центральный аппарат Росздравнадзора, после чего продажа препаратов, подлинность которых вызвала сомнение, приостанавливается. Затем экспертная организация сравнивает образцы предполагаемого фальсификата и архивные образцы производителя оригинального препарата. При их несовпадении принимается решение об изъятии из обращения лекарств определённой серии. Информация об этом размещается на официальном сайте Росздравнадзора и доводится до сведения соответствующих органов в регионах.
Кроме того, в семи федеральных округах создаются лабораторные комплексы, которые оснащены по единым стандартам, функционируют на единой методологической основе и подчинены государственному регулятору.
Мы также обмениваемся информацией с МВД, Счётной палатой, Генпрокуратурой, федеральными службами – Антимонопольной, Таможенной и по контролю за оборотом наркотиков, ассоциациями международных и российских фармпроизводителей.
Сотрудничаем и с коллегами из стран Европы, СНГ, Китая и Индии, которые являются основными импортёрами фармсубстанций в Россию. А 7 апреля мы подписали Меморандум о взаимопонимании с Фармокопейной конвенцией США.
– В 2008 году Росздравнадзор по результатам проверок качества лекарств составил 54 протокола об административных правонарушениях. Сколько дел дошло до суда?
– Протоколы переданы в суд. Но суды из-за большой загруженности успевают вовремя рассмотреть не более половины всех поступивших протоколов.
Отмечу, что специальных статей об административной ответственности за обращение недоброкачественных или фальсифицированных препаратов КоАП не содержит. Как правило, виновные привлекаются к ответственности за нарушение лицензионных требований, и максимальным наказанием за это является штраф в 50 тыс. руб. или приостановление деятельности организации на 90 суток.
– Вы не раз выступали за ужесточение наказания за фальсификацию лекарств…
– Подделка лекарств всегда образует состав преступления, поскольку создаёт угрозу безопасности жизни и здоровья граждан. Даже безвредные подделки из физиологически инертных веществ опасны тем, что люди не получают ожидаемого лечения и нередко лишаются шанса вовремя восстановить здоровье.
Специальных норм об ответственности за подделку лекарств в нашем уголовном законодательстве нет, а общие предусмотрены статьёй 238 Уголовного кодекса, по которой должны преследоваться производство, хранение, перевозка или сбыт товаров и продукции, не отвечающих требованиям безопасности. Максимальное наказание – в случае если наступила смерть двух или более человек – 10 лет лишения свободы. Минимальное – штраф до 300 тыс. руб. Однако на практике данная норма почти не применяется, поскольку следствию обычно не удаётся установить, что подделка создаёт реальную угрозу безопасности здоровья или жизни.
Если правительство одобрит наши предложения, то у государства появится обязанность усилить борьбу с обращением фальсификата, а граждане получат понятную статистику фармацевтической преступности. При этом и минимальное, и максимальное наказания останутся теми же, с той лишь существенной разницей, что для привлечения к уголовной ответственности за фальсификацию лекарств не нужно будет ждать, когда для здоровья граждан наступит реальная угроза.
Примером может служить процесс в отношении ряда руководителей ЗАО «Брынцалов – А», которых суд приговорил к различным срокам лишения свободы и штрафам.
– Росздравнадзор не первый год заявляет о том, что для более продуктивной работы ему не хватает полномочий. Что-то меняется в этом направлении?
– Росздравнадзор остаётся едва ли не единственным органом госвласти, который не наделён полномочиями самостоятельного рассмотрения дел об административных правонарушениях, включая право наложения административных наказаний. Наша служба обладает лишь полномочиями составлять протоколы об административных правонарушениях. При этом значительная их часть судами не рассматривается в связи с истечением срока их рассмотрения.
С таким положением нельзя мириться, и я рад, что правительство наконец обратило на это внимание. Недавно глава Минздравсоцразвития Татьяна Голикова выступила с инициативой расширения полномочий Росздравнадзора в части, касающейся повышения контроля за ценообразованием и доступностью лекарств. Надеюсь, эти инициативы будут поддержаны законодателями.
