Даже в высоких коридорах власти они не находят понимания: «Вы что хотите заставить нас носить российские лапти?», – выпалила начальник отдела тарифного регулирования департамента внешнеэкономических отношений Минпромторга Виктория Воскресенская в ответ на инициативу установления заградительных пошлин для привозной обуви. Импортная продукция занимает 90% рынка. Скоро может стать хуже.
С 1 января 2010 года стала действовать единая пошлина в 10% на все виды импортной обуви. Раньше ее подразделяли на виды. И примерно две трети импорта (некожаные изделия) облагались по ставке 15%. «Именно в этих сегментах сильны отечественные производители, еще конкурирующие с китайской продукцией, – отмечает генеральный директор Российского союза кожевников и обувщиков Александра Андрунакиевич. – Снижение пошлины нанесло серьезный удар по ценовой конкурентоспособности». В аналогичной ситуации четырехлетней давности после снижения пошлин на четверть доля российских производителей на обувном рынке упала с 20% до 10%, при том что импорт вырос в четыре раза: с 67 млн пар в год в 2004 году до 220 млн пар в 2009 году. Количество фабрик, по данным союза обувщиков, сократилось в три раза до 67 по итогам 2009 года.
Но снижение пошлины – только полбеды. Другой проблемой обувного производства остается «серый» импорт. К примеру, в 2008 году по данным Российского союза кожевников и обувщиков было продано 225 млн пар обуви иностранного происхождения, а ФТС зафиксировала объем официального импорта на уровне 117 млн пар. Нелегальный импорт составил более половины. Борьба такими мерами, как закрытие Черкизовского рынка, бывшего центром оптовой торговли дешевой и, в частности, нелегальной продукции из стран Юго-Восточной Азии, бесполезна. Люди и товар с «Черкизона» переехали в Люблино. И проблема «серого» импорта может усугубиться из-за геополитических факторов. «Создание единого таможенного пространства с Казахстаном и Белоруссией увеличит нелегальный ввоз из Китая через границы Казахстана», – всерьез обеспокоена Александра Андрунакиевич. По самым мрачным прогнозам профсоюза обувщиков, эффект будет таким же, как и после изменений-2006.
«Правительство выражает намерение поддержать отрасль, поручает министерствам оказать содействие, и тут начинается «жизнь», – эмоционален владелец производителя обуви «Брис-Босфор» Вячеслав Зыков. – Ни одной конкретной меры принято не было. На межведомственной комиссии в Белом доме предложения о повышении таможенных пошлин даже выслушаны не были». «Есть люди, которые считают, что бизнес по производству обуви в России мертв, несмотря на то, что он обеспечивает 10% внутреннего спроса, а в сегменте мужской обуви даже 16–20%, – недоумевает владелец «Ральф Рингер» Андрей Бережной. – Кому-то просто выгодно сказать: зачем устанавливать таможенные пошлины, когда и поддерживать-то некого. Убедить, что промышленности нет, убрать пошлины и продавить свои интересы».
Полюби российское
В среднем чистая рентабельность производства обуви в России составляет 15%. Не так уж плохо: крупнейшие продуктовые сети работают с маржой в 3–6%. При выручке 1,5 млрд рублей «Ральф Рингер» в 2009 году получил 20% рентабельности по чистой прибыли – на 5 п.п. больше, чем в 2008-м. Улучшению показателей поспособствовала девальвация рубля, в результате которой оптовики отдавали предпочтение отечественному производителю, несмотря даже на увеличение цен. «Залог успеха – современные технологии и оборудование, плюс активная стратегия по продвижению», – отмечает Елена Хромова, партнер BDO в России. У «Ральф Рингера» хорошо и с первым и со вторым. В 2003–2007 годах компания инвестировала в три свои фабрики порядка 8 млн евро. Швейное оборудование закупалось у немецких концернов Durkopp Adler и Pfaff, мировых лидеров в своей сфере. Результат? В 2008 году маркетинговое агентство «Экспресс-обзор» исследовало рынок и пришло к выводу, что в России на федеральном уровне потребители узнают только два обувных брэнда: Ecco и Ralf Ringer.
Устойчивым лидером в сегменте детской обуви является Егорьевская обувная фабрика, представляющая марку «Котофей». В 2009 году объем производства составил 1,75 млн пар, что более чем в два раза больше, чем в 2008-м (0,86 млн). Это одна из немногих фабрик, которая смогла с лихвой отыграть эффект импортозамещения. «Здесь большую роль играет специфика потребителя, – полагает Елена Хромова. – Импортная обувь западных производителей люксового сегмента чересчур дорогая, а детям ее приходится часто покупать. Также есть негативное отношение к Китаю и импорту из азиатских стран». Понятие «российское», а для многих еще пока «советское» качество играет на руку отечественным производителям. «К тому же, до сих пор используются советские ГОСТы в производстве обуви для детей, которые жестко регламентируют потребительские свойства, и медицинские стандарты», – объясняет эксперт из BDO.
Компания «Юничел» производит в основном мужскую и женскую обувь из разряда «комфорт». Она сделана из натурального меха и кожи, на прочной подошве, без претензий на изысканность. Ядро целевой аудитории составляют люди с невысоким достатком, или, как выражается генеральный директор компании Владимир Денисенко: «Для людей, уставших от некачественного импорта». По его словам, продажи бойко идут даже на границе с Китаем в Улан-Удэ и Чите: у местного потребителя уже сформировалась «аллергия» на китайскую обувь и все российское принимается на «ура».
Во всех трех сегментах – в производстве мужской, женской и детской обуви – абсолютным лидером является компания «Брис-Босфор», на долю которой приходится примерно 18% от общего отечественного производства. Однако в 2009 году компания на 5% снизила объемы с 10 млн пар до 9,5 млн, поскольку оборотные деньги пришлось использовать для возврата банковских кредитов. «Мы смогли бы нарастить наше производство, если бы не банки, которые выдвинули жесткие условия», – сожалеет владелец компании Вячеслав Зыков.
Азиатский тигр. Истории успеха? Несомненно. После них кажется очевидным ответ на вопрос: есть ли перспективы у производства обуви в России. Но силами только малого бизнеса отрасль не вытянуть.
Владелец торговой сети «Обувь России» Антон Титов в 2003 году отчаялся развивать производство обуви, занявшись развитием розничного бизнеса. Сейчас он размещает заказы в Китае, но по-прежнему надеется, что и на родине наступит обувной праздник. По его мнению, от государства требуется немного: вложить порядка $1 млрд в строительство одного кожевенного завода. Срок окупаемости проекта составит 7–10 лет, зато производство обуви будет обеспечено отечественным сырьем. Сопутствующие производства – колодок, подошв, фурнитуры – появятся естественным путем уже за счет средств бизнесменов. «Так Россия впишется в схему мирового разделения труда: экономичная обувь производится в Китае, премиум-класс – в Италии и Испании. А массовый среднеценовой сегмент традиционно должен закрываться за счет национальных производств, – рассуждает Антон Титов. – Нынешняя неразвитость местного производства связана не с наплывом дешевого китайского импорта, а с отсутствием инфраструктуры. До 2006 года на рынке действовали заградительные пошлины, однако это не способствовало росту обувной промышленности».
Исторически Китай не был лидером в области обувных технологий и моды. Отрасль создавалась с нуля, через поэтапное развитие базовых производств и организацию обувных кластеров. Правительство страны определило несколько регионов на юге и в центральной части Китая. Следом потянулись частные инвестиции. Привлекательности прибавила отмена всех пошлин на технологичное оборудование и сырье, которое не производилось на территории Китая. До сих пор в стране победившего коммунизма действует нулевая пошлина на импорт кожи и овчинного сырья. «В результате сейчас на территории одного лишь Гуанчжоу сосредоточено более 10 тыс. обувных фабрик. Пока у нас ничего подобного не появится, легпром не возродится», – считает Антон Титов. Причины отсталости обувного производства в России бизнесмен видит в отсутствии внятной промышленной политики. Государственная программа по поддержке отрасли в Китае включает в себя комплекс мер: льготное налогообложение, налоговые каникулы до 3 лет для новых предприятий, ставку по кредитам не более 4%, предоставление бесплатного земельного участка, электрических мощностей и других коммуникаций. «Но главное – это ввозная пошлина на импорт от 25 до 100%, – добавляет Вячеслав Зыков. – Только государство может создать такой климат».
Вячеслав Зыков приводит в пример опыт развития других промышленных секторов российской экономики. «Если бы государство не создало условия для инвесторов в автопроме, то ни один новый завод в России построен не был бы, – уверен он. – Если сделать то же самое в легкой промышленности, то инвесторы сами придут, а импортерам придется строить производственные площадки внутри России».
Созданные кризисом и девальвацией рубля предпосылки для замещения импортной продукции отыграли текстильная промышленность, производители продуктов питания. На их фоне успехи местных обувщиков не впечатляют. Потребление обуви за 8 месяцев 2009 года сократилось примерно на 20%, а российское производство упало на 4% по сравнению с аналогичным периодом 2008 года. Себестоимость дешевой китайской продукции все равно осталась ниже отечественной. К тому же, рост курса иностранных валют увеличило издержки, ведь даже произведенная в России обувь на 40% состоит из импортных материалов.
По мнению самих производителей, они занимают прочные позиции в следующих сегментах – детская, мужская, женская комфортная, специальная и рабочая обувь нижне-среднего и среднего ценовых сегментов. «Многие утверждают, что российские производители занимают узкие ниши, однако я с этим не согласен, – говорит Андрей Бережной, владелец и генеральный директор «Ральф Рингер». – Мы занимаем те ниши, в которых можем добиться серийности, необходимой для успешного производства. А рынок высококаблучной женской обуви, в котором не так сильны позиции отечественных производителей, например, требует огромного многообразия моделей, не унифицирован. Потому здесь сложно добиться экономической эффективности: нужно наладить дистрибуцию по всему миру».
Планы-2020
Через десять лет более половины одежды, трикотажа и обуви на внутреннем рынке будут иметь российское происхождение. По крайней мере, на это рассчитывают авторы Стратегии-2020 по развитию легкой промышленности. Речь идет о 50% товарооборота, который в денежном выражении должен составить 1,43 трлн рублей. Пока потребности россиян в продукции легпрома удовлетворяются на 17–36% в зависимости от подотрасли.
Крупные игроки отрасли в свое время вкладывали значительные средства в модернизацию. «Сейчас с точки зрения технического вооружения находимся в очень неплохом состоянии и без дополнительных инвестиций сможем нарастить свое производство на 40–50%, – говорит Андрей Бережной. – Если к производимым сейчас в России 50 млн пар прибавить 20 млн, разделить их на 6 (столько производит один рабочий), разделить на 250 рабочих дней, то получим 13,3 тыс. человек, которых нужно будет вовлечь в работу. Грубо говоря, седьмая часть проблемы «Автоваза» решена. При этом не надо создавать новую форму автомобиля. Реанимация тольяттинского завода требует гораздо более масштабных инвестиций. Легкая промышленность запускается на раз. Инвестиции понятные, быстрые, моментально вовлекаются в оборот».
А потенциал огромный. В среднем россиянин потребляет 2,6 пары обуви в год – не больше, чем в странах Юго-Восточной Азии, где нет суровых зим. Потребители из Европы и США покупают 4–6 пар в год на человека. К тому же, в России ярко выражены все четыре сезона – весна, лето, осень, зима – и спрос неэластичный. В тридцатиградусные морозы без хорошей обуви не обойтись. В гардеробе у россиянина должно быть как минимум 4 пары разных башмаков на все сезоны. «Учитывая неплохое качество продукции и более высокую, чем у других продуктов, привязанность потребителя к определенной марке, будущее российского производителя видится в позитивном свете, – резюмирует Елена Хромова, партнер BDO в России. – Наиболее важной мерой для достижения целей, заявленных в Стратегии-2020, является борьба с теневым импортом и контрафактной продукцией. Это позволит уравнять или как минимум сблизить условия игры для отечественных и зарубежных производителей».
