Как стало известно «Ведомостям», Следственный комитет при прокуратуре предлагает переписать Уголовный кодекс. Статьи по экономическим преступлениям должны быть максимально детализированы, чтобы бизнесмены четко понимали, за что именно их могут наказать.
«Ведомостям» удалось познакомиться с концепцией модернизации уголовно-правовой политики в области экономики, подготовленной Следственным комитетом при прокуратуре (СКП). Источник в СКП говорит, что один из авторов концепции — председатель СКП Александр Бастрыкин; документ направлен в администрацию президента.
Действующий Уголовный кодекс (УК) принят 14 лет назад и не соответствует современному уровню развития экономики, считают авторы концепции. Необходима криминализация деяний, посягающих на новые институты и отрасли экономики, и, наоборот, декриминализация таких, которые перестали быть опасными. Но главное — следует пересмотреть действующую модель уголовно-правового регулирования. В странах с развитой экономикой уголовные нормы, устанавливающие ответственность за преступления в сфере экономики, содержат предельно детализированное описание признаков преступления. Отсюда большое количество экономических статей (от двух до пяти сотен). Зато участники экономической деятельности имеют четкое представление о границах преступного поведения, а возможности субъективного усмотрения самих правоохранителей сведены к минимуму. Российская модель, напротив, предполагает низкую степень детализации: большая часть экономических преступлений подпадает под статью 159 УК (мошенничество). СКП предлагает дополнить законодательство «четко сформулированными и однозначно понимаемыми специальными нормами», устанавливающими ответственность за экономические преступления, основанные на обмане.
Хорошо, что в СКП задумались об уголовной политике в области экономики, говорит зампред комитета по безопасности Михаил Гришанков. Он напоминает, что президент велел «не кошмарить бизнес» и сейчас депутаты работают над либерализацией уголовного законодательства. Можно только приветствовать, если в уголовном законе будет предельно четко прописано, что является мошенничеством в сфере ценных бумаг, а что — в отношении граждан, говорит зампред комитета по законодательству Владимир Груздев. У нас сейчас под эту статью подводят и невозврат кредитов, и наперсточников. В ФРГ существует 18 или 19 типов мошенничества — все, что четко не подпадает под их описание, таковым уже не является, указывает депутат.
Также СКП предлагает сосредоточиться на защите прав миноритарных инвесторов. Схемы вывода ликвидных активов или прибыли мажоритарными инвесторами либо менеджментом следует описать как новые составы преступления, такие как «заведомо недостоверная оценка имущества» и «умышленное нарушение правил одобрения крупной сделки».
Сейчас такие действия могут быть квалифицированы как «мошенничество» либо «растрата», говорит партнер Baker & McKenzie Максим Калинин. Преступление будет проще доказывать, если разбить один крупный состав на несколько мелких, отмечает он. Но ключевой вопрос — применение санкций: обвинения в экономических преступлениях не должны предусматривать «посадок», иначе реформа может стать еще одним инструментом давления на бизнес.
Одновременно должна стать более гибкой конструкция составов преступлений, считают в СКП. Сейчас обязательным признаком преступления часто является ущерб. Но, например, незаконный отказ в созыве собрания акционеров может сам по себе не причинить ущерба. Поэтому не работают многие составы экономических преступлений: например, по статье «незаконное ограничение прав владельцев ценных бумаг» за восемь месяцев ее действия не возбуждено ни одного дела.
Сейчас акционер может отстаивать свои права в арбитраже, напоминает Игорь Копенкин из «Юков, Хренов и партнеры». Если у него появится возможность выбирать между гражданскими и уголовными методами защиты, может получиться конфликт: суд констатирует отсутствие ущерба, а уголовное дело заведут. Основанием для возбуждения дела должно быть только нарушение, признанное судом, считает он.
