Директор проекта «Фаланстер» Борис Куприянов о слиянии издательств АСТ и «Эксмо», о ситуации в книжном мире России. Ведущий — Андрей Смирнов.
Андрей Смирнов: Здравствуйте! В студии «День ТВ» Андрей Смирнов, а у нас в гостях участник проекта «Фаланстер» Борис Куприянов.
Борис Куприянов: Добрый день!
Андрей Смирнов: Борис, ты известен, как основатель культового книжного магазина и знаток книжного мира. Хотелось бы послушать тебя, как эксперта, потому что книжный мир так или иначе затрагивает всех интересующихся людей, а их в России пока еще достаточно. Однако есть ощущение, что пространство читающих сжимается. Не так давно произошло событие, которое надо как-то понять. Что происходит сейчас с издательством АСТ? Одним из двух наших мастодонтов книжного рынка – АСТ и «Эксмо» – считалось, что эти два кита уж точно переживут все бури, а тут говорится, что с АСТ что-то неладное. Совсем неладное?
Борис Куприянов: Давайте я начну издалека. Спасибо, Андрей, за такое представление – как главного эксперта в главном книжном мире – это совсем не так, я книжный спекулянт и занимаюсь торговлей книгами. Не могу сказать, что у нас самый лучший магазин, просто других магазинов очень мало, их практически нет, поэтому мои высказывания иногда замечаются прессой. Связано это не с тем, что мы такие хорошие, а с тем, что мир такой плохой и магазинов ничтожно мало. Ничтожно мало независимых магазинов.
Если говорить об АСТ и «Эксмо», то должно пройти время, чтобы мы все дружно поняли, что происходит. Очевидно, что когда есть две крупные фирмы, практически монополии и одна фирма поглощает другую – это не очень хорошо. Я думаю, что все люди старше 35-ти лет изучали политэкономию в школе, институте и знают, что монополия создается не для того, чтобы цветы старушкам дарить. Она создается из совершенно конкретных коммерческих финансовых соображений.
Если, как в данном случае фирма «Эксмо» согласна заплатить 6, 7 или 5, 7 млрд. рублей финансовых претензий, которые предъявлены АСТ, то значит, что она эти деньги потом хочет как-то получить. Получить какую-то прибыль. Ведь это не подарок. Подарки капиталисты друг другу может быть и делают, но не делают подарки людям. Если они собираются эти деньги возвращать, то каким образом и за счет кого они будут возвращать эти деньги? Очевидно, что они будут возвращать эти деньги за счет авторов, за счет читателей, за счет независимых книжных магазинов и независимых издателей.
Андрей Смирнов: Каким образом независимые книжные магазины и независимые издатели вписываются в эту печальную ситуацию? По-моему, вы существуете в разных мирах.
Борис Куприянов: Мы существуем в разных мирах только в России. Везде в мире этот мир один, он связан, есть монстры, есть огромные издательства, огромные концерны и есть независимые издательства. Они коммуникацируют, но не связаны между собой. Книги маленьких издательств попадают в магазины по всей стране, предположим, если страны Канада, Англия, Америка или Франция, также как и книги крупных издательств. Книги крупных издательств могут больше диктовать магазинам, заставлять их выкладывать свои книжки лучшим образом и так далее, но книги маленьких издательств также попадают к ним в торговую сеть, как и книги крупных издательств. Если организуется монополия, то она давит на книжные магазины и заставляет их оказывать себе преференции куда большие, чем все остальные.
У нас другая проблема – у нас проблема двойной монополии. Мало того, что издательский процесс схвачен фактически одной фирмой, но и торговля у нас схвачена той же самой фирмой. Нигде в мире, насколько я знаю, нет того, чтобы 70% книжных магазинов принадлежало самому крупному издательству. Во многих странах это запрещено. Например, в Америке есть «Barnes&Noble», последнее время это был «Borders». Они не издавали книг, они были не издательскими проектами, а проектами книготорговыми. В Англии «Waterstone’s», который занимает огромную часть книжного рынка. Есть еще «Фоверс», еще «Black Books», разные книготорговые сети, но они не издают книг.
Ситуация, когда мега-издатель является владельцем сети мега-магазинов – эта ситуация парадоксальна и она совершенно российская.
Андрей Смирнов: Что плохого в том, сто существует мощное централизованное издательство, которое способно проникнуть в самый отдаленный уголок страны, чего не могут сделать какие-нибудь интеллектуальные московские издатели?
Борис Куприянов: Для этого большого издателя – это очень хорошо.
Андрей Смирнов: А для читателя? Ведь к нему приходит книга.
Борис Куприянов: Какая книга?
Андрей Смирнов: Вот вопрос.
Борис Куприянов: К нему приходит та книга, которую мега-издатель, являющийся монополистом, считает нужной ему для чтения. Мы живем в ситуации, которая сложилась не сейчас. Она сложилась не в связи с тем, что АСТ и «Эксмо» слились в объятиях. Она сложилась значительно раньше. Она сложилась давно. Связана она с тем, что мы, например, 15 лет превращали книгу в объект интертеймента. Люди у нас глупые и вообще ничего не понимают. Им не нужно каких-то сложных книг, не доросли они до «нехорошей» классики, которая была бы по-человечески издана с комментариями – это все лишнее. Они читают свою попсу и пусть дальше читают.
Таким образом, у нас книга девальвирована. Книга является объектом интертеймента, а если книга – это интертеймент, то она не может конкурировать с другими гаджетами в этом рынке. Потому что другие гаджеты интереснее, веселее, дешевле и так далее, то есть это естественный процесс. Мы сами – весь издательский мир, вместе с монополией – довели до такого состояния, что книга не воспринимается как кусочек знаний, как что-то отличное от развлечения и от быстрого получения удовольствия.
С книжного рынка были выжжены и изгнаны книги, которые чуть-чуть выходят за рамки этого определения. Они все стали маргинальны. Весь книжный рынок – участником которого я являюсь — маргинальный, это книжный рынок небольшого количества людей, которые знают, как книга существует, которые знают, как книгами пользоваться и которые находятся в глубоком подполье.
Андрей Смирнов: Борис, но ведь наша страна называлась самой читающей. Допустим, что это было некое преувеличение.
Борис Куприянов: Да, это было правдой. Во-первых, у нас была поголовная грамотность. Во-вторых, у нас была самая читающая страна. Было очень много книг, очень много журналов, люди читали книги.
Андрей Смирнов: Сейчас возникли естественные заменители через увеличение телевизионной сетки, через кинематограф, но никуда не деться от того, что миллионы читателей исчезли. Вернее даже не читателей, а собирателей, у каждого дома имелась библиотека. Люди собирали «Мастера современной прозы», «Библиотеку всемирной литературы» или даже «Философское наследие». Последнее имело по сегодняшним меркам гигантский тираж, а по советским довольно локальный. Все это пользовалось бешенным спросом. Куда все эти люди делись? Они что вымерли? Сегодняшние тиражи – это 1000–3000 экземпляров, если брать книги, которые воспринимаются, как качественные.
Борис Куприянов: Во-первых, книги были доступней. Даже не смотря на очереди, на макулатуру, на спекуляцию была развернута целая спекулятивная сеть по всей стране. В провинции было легче купить редкую книгу, чем в Москве, это все тоже знали. Из Кишинева привозили «Мастер и Маргарита», а «Классическую библиотеку фантастики» привозили из Среднеазиатских республик. Книгу можно было купить везде – человек мог жить на Сахалине, во Владимире, в Москве и одновременно быть вписан в процесс чтения и мир потребления этой информации. «Потребления» плохое слово и здесь совершенно не подходящее. В мир получения этой информацией и обмена этой информацией, в мир коммуникаций. Потом он стал отрезанным от этого мира. На Сахалине – это единственный способ скачать пиратским способом, если у него есть компьютер и он умеет им пользоваться.
Мы как-то не задумываемся, когда говорим о приходе электронных книг – вы знаете, что Камчатка является единственным регионом в России, где процветает бизнес-торговля дисками с кино и музыкой, потому что там единственный провайдер с такой скоростью, что скачать фильм просто невозможно и цены соответствующие. Поэтому это единственный регион в стране, где фильмы до сих пор покупаются в ларьках.
Так что проблема в том, что он никуда не делся, его долго убивали, долго уничтожали. Дело не в том, что вышли заменители, которые могут заменить книгу. Книгу мало что может заменить. Другое дело, что книжная торговля не стала давать тех книг, которые действительно были ценны и важны.
Андрей Смирнов: Что должна давать книжная торговля? Если мы сейчас зайдем в центральные книжные магазины, которые находятся в центре Москвы, то там худо-бедно, действительно, книжек…
Борис Куприянов: В какие центральные магазины?
Андрей Смирнов: «Москва», «Библио-Глобус», «Молодая гвардия», «Дом книги».
Борис Куприянов: «Москва» и «Библио-Глобус» — это независимые книжные магазины. Они большие, они огромные. Там очень много литературы, которую допустим вы или наши зрители читают, но это независимые книжные магазины, у которых есть своя политика – они продают те книги, которые считают нужным продавать. Они являются не цензорами, а экспертами. Они продают книги, не исходя из то, сколько они заработают денег на этом, а исходя из своего вкуса, стиля и ощущения того, что эта книга важна или не важна. Они ничем не отличаются от магазина «Фаланстер» по большому счету, только размерами и оборотами, которые совершенно не сравнимы, и коммерческой привлекательностью. Это магазины, которые имеют свое лицо.
Если вы придете в сетевой магазин, то он будет такой же как в Москве, на Сахалине, во Владимире, в Йошкар-Оле и так далее. Там продаются не книги, там продаются товары. На мой взгляд, объединение «Эксмо» и АСТ очень опасно и я не понимаю, почему все об этом молчат и не говорят. Видимо все думают, что их эта история не коснется. Опасно тем, что – как и во всем в России, не только в книгах, как и в журналистике, как происходит в искусстве – возникают критерии эффективности.
Андрей Смирнов: Введены свыше?
Борис Куприянов: Олег Новиков, директор издательства «Эксмо», заявляет: «Коммерческая эффективность книги – это моя идеология». Отлично, я не спорю, пожалуйста. Если вы относитесь к книге, как к товару, то ради Бога вводите критерии эффективности. Тогда нужно ввести и критерий эффективности для книжного магазина, что тоже понятно. Критерий для книжного магазина – это книжный магазин, который больше продает книг, больше зарабатывает денег, лучше реагирует на рынок и так далее. Очень хорошо.
Введите критерии эффективности для писателей. Эффективный писатель тот, который издает больше книг, которые быстрее продаются, и больше делает их в течение года. Кто тогда эффективный читатель? Эффективный читатель это тот, кто покупает больше тех книг, которые предлагают ему авторы, издательство и книжный магазин. Получается, что эффективный читатель получает много того, что за него выбрали.
Кто из нас, из смотрящих, из россиян, согласен на такую функцию? Кто согласен быть примитивным потребителем в данной ситуации? Чтение – это интимный процесс, очень личностный. Чтение – это коммуникация. Согласны ли россияне быть потребителями? Согласны ли россияне отказаться от функции книги, которой она была тысячу лет, и потреблять ее, как товар, как колбасу? Я не уверен. Даже более уверен, что нет.
Андрей Смирнов: Насколько я понимаю, проблема возникла не сегодня, о чем тобой уже было сказано. Получается, что в этом году магазину «Фаланстер» исполняется 10 лет. Проект был некой авантюрой в определенном смысле слова, но вышел на природные рубежи.
Борис Куприянов: Опять же, как говорил Аршавин: «Это не наша проблема». На самом деле то, что так получилось – конечно, мы старались и сейчас стараемся – это стечение обстоятельств. Большой нашей заслуги в этом нет. Просто в связи с тем, что старые магазины закрывались и переставали существовать, потому что никто не мог встроиться в экономическую ситуацию, которая происходила, а мы вроде как изначально декларировали встроенность в эту экономическую ситуацию. Прошла такая проблема, книжный магазин действительно расцвел и его все знают. Заслуга это не столько наша, сколько времени, обстоятельств и людей, которые к нам ходят и нам доверяют.
Андрей Смирнов: Альянс независимых издателей и книгораспространителей – это тоже попытка такой формации этих маленьких издателей, чтобы не упасть и не пропасть поодиночке?
Борис Куприянов: Вы знаете, я опять с другого начну. Книга – это какая-то коммуникация. Книжная торговля – тем более коммуникация. Везде в мире люди понимают, что книжный магазин скорее ближе к маленькому домашнему кафе – по крайней мере, независимый книжный магазин – чем к супермаркету. Книжный сетевой супермаркет – ближе к супермаркету и у него другие цели. Во Франции существуют законы, которые охраняют домашние кафе, кафе в принципе, книжные магазины – это совершенно естественно. Там важна коммуникация человека с продавцом, человека с книгой и людей между собой – это совершенно естественная ситуация. Это коммуникация, которой российскому книжному сообществу не хватает.
Все независимые издатели друг друга знают и друг с другом общаются. Есть какие-то совместные проблемы. Проблема АСТ, которую было бы хорошо обсудить и которая будет обсуждаться. Проблема отсутствия книжного распространения, масса юридических проблем с правами, проблема с электронными книгами – как их продавать, каким образом продавать, в какие структуры встраиваться? Так что Альянс – это попытка инсталлировать то, что теоретически было – это коммуникация между небольшими независимыми издателями. Это важная история, потому что небольшие независимые издатели, небольшие независимые магазины, если мы наладим эту коммуникацию, смогут быстро обмениваться информацией, чего нет. У нас в России огромное количество де юре независимых магазинов, которые де факто абсолютно ангажированы монстрами. Потому что они не знают о том, какие книги где возникают и какие книги где издаются.
Андрей Смирнов: Есть ли надежды на улучшение ситуации или они очень условные?
Борис Куприянов: Надежда есть, если бы не было надежды, то надо было, как старообрядцам в гроб ложиться и ждать второго пришествия. Мы ждем второго пришествия с радостью и думаю, что сможем как-то изменить ситуацию до этого момента.
