Иркутский бизнесмен Игорь Кокоуров сидит на веранде кафе в Загребе и курит одну сигарету за другой. "Жена уже предлагает "Афобазол" пить", — жалуется он. Ему и правда есть из-за чего поволноваться: на несчастливую пятницу 13 мая назначено открытие его первого в Хорватии бара Harat’s, но сейчас вторник, а ремонт ещё не закончен, хуже того — местные власти не дают разрешения на ввоз нужных сортов пива и советуют обращаться в Европейский суд. Но бар откроется, что бы ни случилось. Кокоуров уже договорился с местными импортёрами пива об экстренных поставках и собирается собственноручно покрасить фасад.
Кокоуров постоянно живёт в Хорватии полтора года. В России он оставил одну из крупнейших в стране сетей пабов Harat’s, полторы сотни ларьков с сигаретами "Дело-табак", а также несколько ресторанов и гостиницу в Иркутске. Предприниматель продолжает вести дела в Сибири удалённо. Он рассказал The Village о том, как строил бизнес и почему решил уехать из страны.
Ночной ларёк
Игорь Кокоуров, вообще-то, историк по образованию. Он окончил Иркутский университет в 1993 году, но в тот исторический для страны момент работать по специальности было невозможно. "Работа за 70 рублей на факультете меня не устраивала, за 120 рублей в школе — тоже, — вспоминает он. — Чтобы кормить семью, я пошёл класть плитку в туалетах". Через пару лет он вместе с женой открыл киоск. "Полгода в нём прожили, я работал по ночам, а она днём", — говорит предприниматель. По его словам, он не особенно жалел о переходе из гуманитариев в продавцы: "В то время выбирать не приходилось, и тому рады были".
Но всё же высшее образование дало о себе знать. От друзей с экономфака он узнал о специализации: экономическая наука говорила, что специализированное предприятие может развиваться эффективнее, чем то, что торгует всем подряд. Кокоуров решил сосредоточиться на востребованных сигаретах и даже поссорился из-за этого с женой, которая хотела продолжать торговать ещё и "шокопаями".
Но дело пошло: за первым киоском последовал второй, затем третий. К началу 2000-х у Кокоурова была уже межрегиональная сеть "Дело-табак", которая помимо розничной торговли сигаретами также занималась и оптом. Но потом дела пошли хуже — иностранные производители сигарет решили продавать их самостоятельно. По словам предпринимателя, сначала "буржуи" предложили построить логистический центр в Сибири, потом наладили доставку, мотивируя это желанием помочь оптовым продавцам. "Мы, как дурачки, верили, а потом видим, что у них склад, у них потребитель, доставка, а мы как оптовая структура не нужны", — вспоминает он.
Так от оптового бизнеса пришлось отказаться. У бизнесмена осталось около 140 киосков по продаже сигарет — он говорит, что это одна из крупнейших сетей в России. По данным СПАРК, в 2014 году выручка компании "Дело-табак" составила 850 миллионов рублей, а чистая прибыль — 74 миллиона. Но этот бизнес перестал вселять надежду: городские власти и законодатели в последние годы постоянно меняют правила игры. "Сначала я переделал страшные киоски в красивые, с рекламой табака, — жалуется предприниматель, — потом я рекламу снял, потом я поменял их на другие, потом мне сказали, что нужна большая площадь, потом — дополнительный вход". Помимо затрат на покупку более сотни новых киосков, бизнесмену каждый раз приходилось переделывать документы на них. "Хотелось бы ещё лет пять простоять, — говорит он. — С киосков поднималась Россия, люди зарабатывали на них, потом вкладывали в другие вещи".
Суши и номера
Как и многие продавцы сигарет, Кокоуров стал искать новый рынок и обратил внимание на ресторанный бизнес. С ростом доходов в 2000-х горожане стали больше тратить на развлечения. Предприниматель сам много путешествовал по миру и, помимо сувениров, привозил из поездок бизнес-идеи для общепита. По его мнению, есть базовые национальные кухни — японская, китайская, итальянская. Плюс ирландские, чешские, немецкие пивные, где важна не столько еда, сколько атмосфера. Заведения такого формата постоянно востребованы, в отличие от необычных мест, мода на которые проходит через пару лет.
При этом клиенты в Иркутске отличаются от посетителей ресторанов в туристических городах Европы. Там даже плохое заведение в популярном месте будет посещаемым — в провинции же нужно не только держать планку, но и постоянно придумывать что-то новое, придерживаясь выбранного формата, чтобы у горожан был повод вернуться. Но есть и преимущества: по словам Кокоурова, мода на рестораны приходит в провинцию с опозданием и это даёт фору наблюдательным бизнесменам.
"Сибирь — это машина времени, — рассуждает он. — Из-за границы можно дёргать опыт; пока эта мода дойдёт до Сибири, у тебя есть года три, чтобы идею слямзить". При этом он замечает, что "надо не просто украсть, а чтобы пострадавший был доволен". В Иркутске предприниматель сначала открыл японский ресторан "Киото". "Суши, темпуры, шмемпуры" — так вкратце бизнесмен объясняет концепцию заведения. Кухню ставил бывший повар японского посольства в Москве, потом заведение сотрудничало со специалистами из хабаровского консульства в Японии. Впоследствии помещение расширили, и сейчас по этому адресу в Иркутске находится небольшой, но отмеченный разными призами отель Sayen и ресторан "Стрижи". "Из этой шаурмы всё и выросло", — иронизирует Кокоуров.
Он планировал построить вторую очередь отеля, но из-за бюрократических проволочек проект встал. "Государство раньше мешало, теперь власть в регионе поменялась и не мешает, но могли бы и помогать, — рассуждает он. — Но главное для российского бизнесмена — лишь бы не мешали".
Сибирские пабы
В 2009 году Кокоуров решил перейти от ресторанов к ирландским пабам. Здесь он с самого начала решил строить сеть и продавать франшизы. "Потому что это быстро лепится — всё тупо и ясно", — объясняет предприниматель. Открытие паба обходилось в 10 миллионов рублей (сейчас — 15 миллионов). Компания Кокоурова инструктировала покупателей франшизы, как оформлять интерьер, общаться с гостями, какую музыку ставить (в пабах должен играть рок или зарубежные хиты 90-х, шансон под запретом). Кроме того, в баре должно быть минимум 10–11 сортов пива. "Guinness, одно бельгийское, нефильтрованное, чешское белое и чёрное, нефильтрованное и фильтрованное от мюнхенской шестёрки, английский эль, дешёвое местное пиво чёрное и белое, женское пиво со вкусом вишни, например", — перечисляет ассортимент Кокоуров. Сорта меняются каждый год, чтобы поддерживать интерес клиентов, только Guinness остаётся в продаже всегда. По словам предпринимателя, паб не должен сбивать линейку и продавать только чешское пиво — это негативно влияет на бренд.
Группа компаний "Материк" Игоря Кокоурова зарабатывала не столько на ежемесячных взносах покупателей франшиз (он составляет всего 25 тысяч рублей, менее 1 % выручки среднего паба, другие просят по 5-8 %), сколько на оптовой продаже пива по всей сети. К 2014 году удалось открыть полсотни пабов по всей России. Тогда эти заведения продали 3 % от всего выпитого в стране пива Heineken и 8,5 % Guinness. В прошлом году открылось ещё 20 пабов, и количество проданного пива, по словам предпринимателя, выросло на 20–30 %.
Примерно 30 пабами Кокоуров владеет сам вместе с партнёрами. По его словам, это стихийная группа единомышленников, в основном из Иркутска. У этих людей необычное чувство юмора: среди названий связанных с Кокоуровым компаний — "Бурундучки", "Слоники", "Кроты", "Крабы", "Лебеди", "Гуси", "Кони", "Ёжики", "Пчёлы", "Хомячки". Всего, по данным СПАРК, предприниматель является совладельцем 42 фирм в восьми регионах. Пабы работают в Иркутске, Петербурге, Ростове, Красноярске, Краснодаре. В Москве, по словам Кокоурова, бизнес не пошёл, так как не было хорошего управляющего или надёжного франшизера.
По его признанию, с каждым годом пивной бизнес приносит все меньше прибыли. Так, в 2014 году, по данным СПАРК, чистая прибыль компании "Хэратс’с" составила 16 миллионов рублей, у ГК "Материк" было 15 миллионов. В прошлом году прибыль упала вдвое, несмотря на увеличение количества пабов. Ходить в бары люди не перестали, но они стали брать самое дешёвое пиво, которое варят по заказу сети на российских пивоварнях. "Раньше первыми были Guinness, английский лагер, потом нефильтрованное, потом дешёвое. Сейчас дешёвое на втором месте, Guinness пока держится", — говорит бизнесмен. Он также присматривается к модному в столице крафтовому пиву, но пока сомневается в нём. "Нет к крафту привязанности, это просто баловство, пройдёт, — считает он. — Не всем дано стать базовыми ценностями".
Отъезд в Европу
Вообще, на многие вещи Кокоуров смотрит с исторической перспективы. "Я историк, и, когда пять лет назад стали закручиваться гайки в экономических и политических свободах, я точно понимал, что будут изменения и в карманах граждан", — говорит он. Около двух лет назад он всерьёз задумался об отъезде в Хорватию. "Я не по политическим причинам уехал, — объясняет он. — Те изменения, которые начинались, неизбежно могли привести к экономическим". По его словам, при ставках кредитов в 18 % невозможно окупить проект за два года — на это уйдёт около четырёх лет. Ставки по кредитам в Европе составляют 6 %, но брать кредиты в евро, а работать в рублях — страшно, поэтому предприниматель решил начать строительство сети пабов на Балканах.
"Я не хочу ни хаять Россию, ни восхвалять её, но мне как бизнесмену сейчас тупо выгоднее работать здесь, пока там что-либо не изменится", — говорит он. Бизнес в России продолжает работать, но если ситуация будет ухудшаться, он хочет иметь возможность "докармливать" сибирские проекты европейскими деньгами. "В своё время я докармливал с табачной розницы рестораны, потом из ресторанов в табачку докидывал. Сейчас пришло время страховаться маленько на другом поле, а у меня там кредиты", — рассуждает предприниматель. (В разговоре он часто употребляет это скромное слово "маленько". — Прим. ред.)
Кокоуров объясняет выбор региона тем, что здесь ниже конкуренция, чем в странах Западной Европы, при этом условия ведения бизнеса примерно те же. В прошлом году Хорватию посетило 16 миллионов туристов. В основном они едут на море, но столица страны, Загреб, привлекла предпринимателя достаточным количеством местных жителей (около миллиона человек с окрестностями), а также наличием городской инфраструктуры, которой нет на побережье (дочь надо было устроить в школу).
"Ага, спасибо. Ой, хвала, сорри", — говорит Кокоуров официанту. За полтора года он немного освоил хорватский и теперь общается с местными на причудливой смеси языков. Разговорной практики хватает. Сейчас он активно спорит с местными подрядчиками по поводу ремонта. В отличие от российских ресторанов, где проект является только примерным эскизом, а потом владелец вместе с дизайнером носятся по площадке и на ходу придумывают что-то новое, здесь любые изменения кончаются скандалом и переносом срока сдачи объекта.
Но несмотря на трудности перевода, Кокоуров надеется открыть 15 баров в Хорватии в течение трёх лет. Чтобы лучше понимать местные особенности, он каждый раз будет брать в компаньоны хорвата (правда, отдаст ему не более половины компании). В проекты также могут вложиться бизнесмены, которые уже владеют пабами Harat’s в России. Помня о кадровых просчётах в Москве, Кокоуров уже сейчас готовит десант из восьми проверенных управляющих, которые должны будут высадиться в приморских городах на время сезона, чтобы контролировать работу будущих пабов. Открытие каждого заведения обойдётся примерно в 250 тысяч евро. Это будут как заёмные деньги, так и средства соучредителей. "Мы в складчину, как во времена строительства Транссиба, открываем", — замечает историк Кокоуров.
После Хорватии он хочет пойти в Сербию, Черногорию, Словению и Македонию. В России же франшизы продаются вяло: по плану в 2016 году должно было работать 200 пабов Harat’s, а их всего 70. Зато интерес к франшизе проявляют в Белоруссии, Украине, Казахстане, Китае и США (там это скорее рекламный проект — российский предприниматель по дружбе согласился назвать свой паб таким именем). "Человек ищет, где лучше, а рыба — где глубже, — размышляет предприниматель. — Если найдём в России что-то интересное, будем вкладывать деньги, но пока я бы большими деньгами рисковать там не стал".
