Джим О’Нил, глава управляющей компании Goldman Sachs Asset Management считает, что кризис в Европе будет преодолен быстрее, если ЕЦБ станет действовать более решительно. В интервью Handelsblatt знаменитый экономист, автор термина BRIC рассказал свое видение будущего зоны евро. ДЖИМ О’НИЛ также уверен, что не позднее 2020 года Китай, Россия, Индия и Бразилия обгонят по своей экономической мощи США.
— Г-н О’Нил, каковы шансы, что европейские политики найдут способ разрешения долгового кризиса?
— По многим параметрам нынешний кризис является самым необычным из тех, с которыми я сталкивался в мире финансов. В каком направлении развиваются события, сказать очень трудно. Однако мне кажется, что мы осторожно продвигаемся к лучшему, чем многие люди считали возможным, результату.
— Большинство экспертов полагают, что Европа находится на пороге экономической рецессии.
— Возможно, мы смотрим на все это слишком пессимистически. Большинство исходит из того, что Европа уже переживает серьезный спад и Германия также движется в его сторону. Последние же данные это не подтверждают. Страхи, что Европа тянет сейчас весь мир за собой в пропасть, я считаю в настоящий момент необоснованными. В чем-то эту ситуацию можно сравнить с азиатским кризисом 1997 года. Тогда люди боялись, что проблемы в Таиланде, Индонезии и Южной Корее обрушат всю Азию и весь мир в целом. Но случилось по-другому. Китай успешно справился с кризисом, и это стабилизировало мировую экономику. Быть может, таким стабилизирующим фактором станет на этот раз Германия.
— Как вы оцениваете роль ФРГ в кризисе зоны евро?
— Канцлер Ангела Меркель проявляет большую осторожность. Впрочем, я всегда говорил, что она слишком осторожна. Но, оглядываясь теперь назад, могу сказать, что это было правильным. Возможно, теперь Германия получит то, что она всегда хотела: налоговый и политический союз.
— Существует ли этому какая-либо альтернатива?
— Думаю, что нет. Для стран зоны евро заключение фискального пакта является следующим важным шагом. Если они его сделают, то слово будет за ЕЦБ. Если государства будут должны экономить, то это станет тормозить экономический рост. Противостоять же этому тогда придется Центробанку. Ему предстоит быть не менее щедрым, чем сейчас, а возможно, даже еще больше облегчить условия финансирования. Если он пойдет этим путем, рынки отреагируют с заметным облегчением.
— Является ли спад напряженности, который наблюдается сейчас на финансовых рынках, своего рода предвкушением этого развития?
— Проведение ЕЦБ первого аукциона по предоставлению ликвидности на базе льготных трехлетних кредитов стало поистине эпохальным событием. Это главная причина того, что рынки успокоились.
— Выгоды от этого наряду с банками получила прежде всего Италия. Какова вероятность того, что она выберется из долгового болота?
— Ближайшие два года будут для Италии, конечно, трудными, но надежда есть. Поставить во главе правительства Марио Монти было правильным решением. Эта страна нуждается в фундаментальных реформах. Должна быть изменена пенсионная система, следует перекроить и многие другие структуры.
— В какой мере Греция важна для будущего зоны евро?
— На мой взгляд, значение Греции для глобальной экономической конъюнктуры переоценено. Вероятность дефолта Греции учитывается рынками вот уже в течение многих месяцев. Похоже, их волнует только точная дата наступления ее неплатежеспособности.
— Имеет значение, будет ли этот дефолт управляемым?
— Да. В случае неуправляемого дефолта европейские банки окажутся в трудном положении. Но такое развитие событий меня бы удивило. Полагаю, что до 20 мая Греция сможет окончательно решить все вопросы, касающиеся реструктуризации ее долгов. Тогда к маю мы могли бы получить необходимую стабильность.
— Почему так важен именно май?
— В мае во Франции состоятся президентские выборы — для зоны евро в высшей степени важное событие.
— А потом волнения начнутся снова?
— Все зависит от того, чем завершатся выборы. Если главой государства станет социалист Франсуа Олланд, то под вопросом окажется направление развития германско-французского альянса, да и судьба фискального пакта тоже. Правда, Германию это может особенно не волновать.
— Это почему же?
— Европа — еще не весь мир. И значение кризиса в зоне евро для мировой экономики переоценивается. Полагаю, что окончательные показатели по 2011 году продемонстрируют, что уже сейчас объемы экспорта Германии в страны BRIC превышают ее экспорт во Францию. Возможно, что через полтора года и экспорт ФРГ в Китай превысит размер немецкого экспорта во Францию.
— Не получится ли так, что Германия попадет в слишком сильную зависимость от США? Состояние экономической конъюнктуры и положение на рынке недвижимости Поднебесной вызывают все большие опасения.
— Многие упускают из внимания значение того, что Китай не является демократическим государством. Там цикличное управление экономикой функционирует так, что на Западе об этом могли бы только мечтать. Никакого пузыря на рынке недвижимости КНР нет. Рост цен на нем остановили власти. В этом-то и состоит громадное отличие от других государств, где пузыри надуваются и лопаются бесконтрольно. 2012 год будет для Китая очень важным. Если экономика страны сможет совершить мягкую посадку, а для КНР это означает темпы экономического роста в пределах 7—8% на фоне усиления внутреннего спроса, незначительного уровня инфляции и потребления электроэнергии, то я в отношении Поднебесной настроен крайне оптимистично. И все идет к тому, что с этими задачами китайцы справятся.
— Мир в 2020 году — каким он будет?
— К 2020 году государства BRIC как блок стран обгонят США. Случиться это может и в ближайшие три года. Я бы даже поставил на то, что в 2020 году главой МВФ будет уже неевропеец, а при расчетах SDR в МВФ будут использовать юань, а возможно, и российский рубль.
— А где окажется Европа? Отстанет ли она от остальных крупных экономических блоков?
— Опасность этого существует. Но за 30 лет я понял, что любой кризис предлагает шансы, которые нельзя не использовать. Нынешний Евросоюз часто терпит неудачи, причина которых в том, что постоянный поиск компромиссов просто не работает. Европа должна измениться, стать динамичнее, проявить по-настоящему лидерские качества. Европейские политики должны в конце концов осознать, что они живут не в статичном, а в меняющемся мире. Если они это поймут, то, может быть, есть в этом кризисе и что-то положительное.
