Открытая дискуссия «Обзор практик применения закона о торговле». Пятая серия
Дата записи: 2 июля 2010 г. Размер: 115 МБ Время: 15 минут 9 секунд
Александр Кузьмин, генеральный директор Ассоциации производителей и поставщиков продовольственных товаров: — Не знаю, насколько дикий рынок, мне кажется, что отношения между поставщиками и сетями нормальные, а болевые точки появляются, когда возникают истории с компаниями типа “Самохвал” и “Самторг”, то есть когда имеется схема хищения.
Артем Смоленский, генеральный директор сети магазинов «РайЦентр»: — Глядя в потолок, я могу привести много обратных примеров. У нас сетей нет проблем с поставщиками. Мы не испытываем ужаса, что нам к 1 августа нужно привести договоры в порядок, пересмотреть отношения. Мы дружим со всеми нашими поставщиками. С основной массой поставщиков мы вместе садимся и думаем, как нам жить после 1 августа, и мы находим это компромисс и договариваемся. Проблем нет. Вопрос в другом. Не было бы практики применения этого закона, ни в наших интересах, ни в интересах поставщика, а в интересах регулятора.
Александр Кузьмин: — Эту ситуацию надо перевернуть. Закон должен применяться так, чтобы население могло получать на полках магазина качественные товары по доступной цене.
Артем Смоленский: — Кто бы спорил.
Александр Павлов, генеральный директор Северо-Западного филиала X5 Retail Group N.V. (сети «Пятерочка», «Перекресток», «Карусель»): — Вы Александр, верно сказали, все должно идти на пользу покупателю. Но если говорить о нашей компании, которую причисляют к монополистам, — основных признаков монополии у нас нет, цены мы не поднимаем, наоборот, их удерживаем, активно декларируем, показываем и доказываем это на деле, а не только на словах. Тем не менее, в Петербурге часть жителей лишена возможности получить рядом с домом магазин, в котором они получат такие цены.
Рынок открыт. Вот пришла еще одна сеть, она открывает магазины и не пугается. Нельзя сказать, что мы захватили рынок. Я, кстати, тоже уверен, закон писали не юристы. Они только проверили, чтоб там не было смертной казни и не более того. Или даже не проверили. Мы не критикуем закон, а выполняем, но цель, с которой он ставился, не та. Это было лобби крупных поставщиков, которые в этот закон и вляпались. Поэтому мы садимся за стол переговоров, находим компромиссные решения. Выиграет ли потребитель, мне не очень понятно. То, что пострадают крупные поставщики и лишатся части своего ассортимента, это правда. И у меня нет уверенности, выиграют ли мелкие. Недостаточно ресурсов для продвижения товара. Сети будут работать с теми поставщиками, которые будут продвигать свой товар. Мы все заинтересованы в продажах. Будет ли много нового товара, большой вопрос. Мы хотим получать новый товар, пользуясь законом, но это не закон нас вынуждает идти к этому. Просто мы, понимая действия закона, будем вводить дополнительно новый товар, который найдет каких-то поставщиков. Скорее, это цель политическая. Мы хотим это делать на фоне закона, он нам это не запрещает.
Александр Кузьмин: — Если говорить о том, выиграли ли поставщики, я думаю, что для небольших импортеров, может быть, будет легче завозить и предлагать новинки, потому что шла составляющая, которая называется, например, листинг или плата за SKU (Stock Keeping Unit – ред.). Суммы измерялись в миллионах рублей. Если завозить продукты в серьезную сеть, то будет ли товар продаваться, будут смотреть ваши баеры.
Если говорить об авторе закона, то не думаю, что это заслуга только крупных поставщиков. Думаю, много участников приложило руку к формированию закона, но данность мы уже не обсуждаем. А то, что касается логики, я не могу думать за законодателей, но мне кажется, они исходили из простой ситуации. Потребитель, чтобы купить продукты питания, не поедет на другой конец города. И законодатель исходил из того, чтобы не было в одном локейшене торговых объектов только одной или двух сетей. Потому что тогда возникнет ситуация, которую можно охарактеризовать, как олигополия, то есть посмотрели цены у соседа: “У него стоит столько-то, значит, и у нас будет столько”. Поэтому ввели такую норму закона. Посмотрим, как она будет работать на практике.
Сергей Степанов, генеральный директор сети «Телекс»: — Вопрос к Артему. Вы говорите, что благодаря новому закону правила игры для всех ритейлеров стали такими, что с производителями теперь прозрачнее работать. В плане того, что мы знаем цены, по закону производитель должен информировать вас о цене, которую дает сети, например, “Райцентр” или “Тандер”. Так вот, у нас ситуация в том, что производитель делает один и тот же продукт под разными торговыми марками. Суть от этого не меняется, но входная цена для ритейлера может отличаться на 30 %.
Артем Смоленский: — С точки зрения закона, производитель имеет право не продавать продукты в какую-то сеть. С другой стороны, если производитель заинтересован в продвижении своего продукта, вы с ним договоритесь. Если он не заинтересован, если весь свой объем производства продает, например, через “Тандер”, то о чем здесь говорить.
Есть и обратная ситуация. Тому же производителю, который приходит к вам и предлагает продукт под другой маркой, вы имеете право сказать, что, условно говоря, воду с названием “Наталья” вы брать не будете, потому что она плохо продается, а хорошо продается Bonaqua.
Сергей Степанов: — Но с этим названием он нам ее не продает. Получается, что мы не в равных условиях.
Артем Смоленский: — Тут я с вами не соглашусь. Это тот случай, когда мы садимся и договариваемся с поставщиком.
Сергей Степанов: — А если продукт под одним названием, но идет по разным ценам?
Артем Смоленский: — С 1 августа вы имеете право заявить поставщику, что он обязан вам раскрыть существенные условия договора с любой сетью. Из арбитражной практики, цена является важным условием.
Сергей Степанов: — Исходя из закона, мы должны иметь одинаковую входную цену.
Артем Смоленский: — Не совсем так. Мы имеем право потребовать от поставщика, чтобы нам поставляли товар по той же цене, как в другие сети. Но право поставщика в том, чтобы его в принципе не поставлять. Здесь мы ничего не можем сделать.
Сергей Степанов: — А если он поставляет по разным ценам?
Александр Кузьмин: — Если одинаковые цены, тогда должны быть одинаковые объемы закупок.
Артем Смоленский: — В законе про это ничего не сказано.
Александр Кузьмин: — В законе нет нормы прямого действия, которая говорит о том, что поставщики обязаны поставлять товар всем по единой цене.
Артем Смоленский: — Но поставщики обязаны раскрыть ключевые условия. А дальше у него есть решение поставлять или не поставлять, а у меня – право закупать или не закупать. И я имею право сказать поставщику, что “ты поставляешь моим друзьям по 2 руб., поставляй и мне по 2 руб., а по 3 руб. я не возьму, а может, и возьму, если меня по 3 руб. устраивает”. Это рынок.
Александр Кузьмин: — Поставщик может ответить: “Ты бери, как друзья, тогда будет по 2 руб., а будешь брать больше, тебе еще меньше сделаем цену”.
Артем Смоленский: — Мы и говорим об этом. Все равно мы садимся за стол и договариваемся.
Александр Кузьмин: — Конечно. Поэтому есть два заблуждения. Первое в том, что поставщики разной величины получат одинаковые условия. А второе в том, что сети разной величины получат одинаковые условия. Такого не будет.
Артем Смоленский: — Согласен.
Александр Кузьмин: — Будут одинаковые условия договоров поставки, то есть будут одинаковые сроки относительно разделения договора поставки и договора поставки услуг, но не думаю, что это будет касаться цен.
Артем Смоленский: — Согласен. Это вопрос переговоров. Рынок – это рынок, никуда мы не денемся от него. Потому что закон не обязывает ни сеть, ни поставщика друг с другом работать. Закон обязывает выполнять определенные правила, если мы решили работать. Я не обязан брать в сеть продукцию поставщика, который не обязан мне ее поставлять.
Иван Смирнов, партнер «Бейкер и Макензи — Си-Ай-Эс»: — Не очень понятна правовая природа этих существенных условий. Если у вас есть коллективное доминирование на каком-то товарном рынке, вас потенциально могут обязать. То есть если на пять сетей в конкретном регионе приходится 70 %, к вам придут и скажут: “Заключай”. И если есть у вас технологическая возможность, вы отказать не можете, иначе будут штрафы.
Артем Смоленский: — Я согласен, но вы же понимаете, есть масса способов формально вы полнить требования.
Сергей Спасеннов, партнер, руководитель Санкт-Петербургской практики юридической компании «Пепеляев Групп»: — Закон и говорит, что формально вы должны вести переговоры и представить объективную информацию, почему вы не захотели заключать договор или не смогли по экономическим причинам. УФАС придерживается такой точки зрения.
Александр Павлов: — А кто определит, есть ли у меня юридическая возможность разместить этот товар или нет. Ведь я сам, как ритейлер, определил себе квоту. Например, думаю, что на полке должно стоять три бутылки, а представитель контролирующего органа скажет, чтобы я их поставил под углом, и если влезет четыре, то можно брать нового поставщика.
Сергей Спасеннов: — Если вы эти три бутылки берете от одного поставщика, то почему вы не можете взять две бутылки от этого и две от другого поставщика. Давайте спросим у ФАС.
Алла Петрова, начальник отдела управления ФАС по Санкт-Петербургу: — Мне бы не хотелось давать окончательные видения ФАС, но все мы понимаем, что закон не совершенен. Вся практика будет складываться после 1 августа. Поэтому мы будем жить с тем вариантом, который мы имеем на данный момент. Многие сети знают, что мы сейчас проводили проверки, в выборку попало пять сетей. Мы проверяли договоры, заключенные сетями с поставщиками до 1 февраля 2010 г., т.е. до даты вступления закона в силу. Это было сделано по поручению ФАС, чтобы убедиться, что они противоречат положению закона 1 февраля. Естественно, мы все это увидели. Речь о девятой статье закона. Будут приняты поправки в КоАП, которые введут ответственность за нарушение статьи 9. Пока не очень понятно, кто будет ее контролировать – ФАС или Минпромторг.
Теперь о статье 13. Контроль возложен на ФАС. Это антимонопольные требования к договорам поставки и антимонопольные требования между договорами, которые заключаются поставщиками продовольственных товаров и торговыми сетями. Закон содержит три запрета: на дискриминацию, на навязывание определенных условий и на осуществление договоров комиссии. Навязывание – это термин, который нигде в законодательстве четко не прописан, и предусмотренная гражданским законодательством свобода заключения договора, конечно, предусматривает переговорный процесс. И есть тонкая грань между настаиванием и навязыванием. С 1 августа ФАС будет проведена очередная проверка, в рамках которой будут просматриваться договоры, заключенные, перезаключенные, измененные. Поэтому сложно сказать, как будет развиваться практика ФАС по применению статьи 13, но у нас накоплено много информации, поэтому в случае возникновения признаков будет проводиться глубокий экономический анализ, и будет анализироваться, например, практика сетей по заключению договора в рамках одной товарной номенклатуры с разными поставщиками, объемами. Поэтому сожаления о том, как усложняет жизнь ФАС путем копирования документов, будут еще долгое время, до конца года. Вся эта практика будет складываться исходя из практики ФАС, Минпромторга. Но рано или поздно цивилизованные условия на благо конечного потребителя будут сформированы.
Олег Заков, заместитель генерального директора, директор по продажам Группы "Фацер", "Хлебный Дом": — Если рассмотреть всю цепочку ценообразования продукта на полке и взять два последних звена, то есть розничные сети и производители, то цель данных хозяйствующих субъектов – это покрывать свои издержки и зарабатывать маржу. С принятием нового закона я не вижу предпосылок для изменения этой практики. EBIT и там, и там не очень велик, чтобы его, например, каким-то образом, понижать. То есть в новом законе много возможностей, чтобы подстроить свою деятельность под него и зарабатывать то же самое. Суть в том, какова будет практика применения закона, потому что мы работаем со всеми крупнейшими сетями, и логика развития у разных операторов разная. Кто-то больше уходит в услуги, кто-то — в цену. С точки зрения ввода новинок на рынок результат будет противоположный тому, что планировалось. Маленьким производителям, которые выводят продукт без системы, будет сложно убедить сеть включить данную позицию в свой ассортимент, так как уникальных продуктов мало, а крупные производители, как “Хлебный дом”, имеют технологию системного вывода продукта на рынок с поддержкой маркетинга, трейд-маркетинга. Дистрибуцию сложно выстраивать по новым позициям. Средние и маленькие поставщики такой технологией не обладают, им будет тяжелее. Я думаю, их будущее – уходить в частные торговые марки. А доля крупных производителей, как и крупных сетей, будет только расти. Если сравнить российскую ситуацию с финской, то там три крупных сети – это порядка 90 % всего рынка. Вот там монополия, а у нас такой проблемы нет, и мы не чувствуем, что стоим по разные стороны баррикад, давления со стороны сетей мы не ощущаем, мы сотрудничаем успешно и взаимовыгодно.
Александр Павлов: — Я тоже оптимист, но пока вы не купили все хлебозаводы, нам придется в ФАС объяснять, почему из 50 позиций “Хлебного дома” у нас на полке. Мы не можем оставить одну позицию “Хлебного дома” и положить еще 49 позиций других хлебозаводов. Придется серьезно думать, как объяснить. В этом заключается опасность, в интерпретации закона, а в целом я с вами согласен.
Олег Заков: — Об этом я и говорил. Все зависит от практики применения закона, потому что много разных статей, которые можно и так, и так интерпретировать, поэтому проходит много подобных мероприятий, и многое зависит от ближайшего полугодия, когда закон будет доработан, будет практика применения разных статей. И кстати, я не согласен, что производитель должен открывать кому-то свою цену, в статье 9 об этом не написано. Это коммерческая информация.
Артем Смоленский: — По арбитражной практике я заявляю, что цена является для меня существенным условием, и все.
Олег Заков: — Если мы везем продукцию в Нижний Новгород, то там логистика может составлять 15 %.
Артем Смоленский: — Закон не обязывает вас дать цену, но открыть.
Олег Заков: — Я этого не вижу. Существенные условия – да, но про цену – нет. Может, написано, что скидку даем или еще что-то.
Александр Павлов: — Предлагаю прямо здесь договориться, что цена не является существенным условием.
Артем Смоленский: — В договоре поставке она действительно может колебаться. Один из самых больших вопросов. К сожалению, пока ответа от регулятора нет, что является скидкой в договоре, скрытый ли это бонус или нет.
Олег Заков: — Мы много думаем об этом и перестраховываемся. Наше ноу-хау – политика ценовых коэффициентов вместо скидки.
Даниил Сомов, управляющий партнер Издательского дома Retailer: — Подведем итог. Со всех сторон позитивный настрой, значит, закон работает, и всем на руку. Мне понравился тезис “Давайте садиться и разговаривать”, потому что мы друг без друга не можем. Получается, ничего страшного не случилось, дальше будет только лучше.
