Открытая дискуссия «Обзор практик применения закона о торговле». Третья серия
Дата записи: 2 июля Время: 24 минут 13 секунды Размер: 116 МБ
Анастасия Бибикова, главный редактор журнала Retailer Magazine: — Здесь говорили о монополии. Я монополизировала микрофон, поэтому я задам вопрос. Мой вопрос касается статьи закона «О торговле», которая связана с ограничением отсрочек. С учетом того, что появилась ограниченность в кредитных средствах почти одновременно с принятием Закона, кто-то придумал что-то более оригинальное для увеличения «оборотки», кроме как сократить ассортимент, чтоб бороться с этим ограничением отсрочки платежей?
Александр Павлов, генеральный директор Северо-Западного филиала X5 Retail Group N.V. (сети «Пятерочка», «Перекресток», «Карусель»): — Не знаю, придумал ли кто-то что-то более оригинальное, но для нас это явилось толчком для того, чтобы серьезно поработать с ассортиментом. Может быть, коллеги поделятся тем, что гениального они придумали.
Артем Смоленский, генеральный директор сети магазинов «РайЦентр»: — Здесь точно ничего гениального нет. Это та норма закона, которая, с моей точки зрения, больше ударила по поставщикам, а не по нам, ритейлерам. Потому что если раньше поставщик приходил и говорил, что у него есть новая продукция и предлагал нам ей попробовать поторговать, мы соглашались. Теперь поставщик будет говорить, что есть новая продукция, мы же будем отвечать, чтобы он сначала предложил ее другим сетям, а потом представил нам результат, а мы посмотрим. К сожалению, закон мало того что не позволяет нам экспериментировать, но и обязывает нас продукцию купить, заплатить за нее, запрещает нам ее вернуть, поэтому удар не по нам, а по производителю и покупателю.
Александр Кузьмин, генеральный директор Ассоциации производителей и поставщиков продовольственных товаров: — По большому счету, это те нормы, которые должны привести к увеличению скорости оборачиваемости товара, и в этом ничего плохого нет.
Артем Смоленский: — Плохого, действительно, ничего нет, но встает вопрос новой продукции на рынке.
Александр Кузьмин: — Если вам принесут хорошую новую продукцию, и вы увидите, что ее будут брать, вы возьмете ее тут же, и вам не нужна будет история продаж, но таких новинок нет.
Артем Смоленский: — Откуда мне знать, что эта продукция хорошая?
Александр Кузьмин: — Ваши баеры это увидят.
Марита Коскинен, генеральный директор сети супермаркетов Prisma: — Я с вами полностью согласна. Количество новинок будет сокращено, и я тоже говорю: «Попробуйте в X5, и если у них пройдет, мы тоже попробуем». У нас всего шесть магазинов, мы будем точно придерживаться сроков оплаты, ассортимент пока не сокращаем, мы — новички на рынке. Я работаю в западной сети, и мы просим у поставщика прайс-лист, где идет скидка на срок платежа, а он даже ответить не может. Скидок нет. Теперь нас закон обязывает это делать. Поставщик даже посчитать не мог мне стоимость своих денег. Сейчас мне придется это делать.
Александр Кузьмин: — Вам не повезло с поставщиком. Многие очень хорошо умеют считать. А по поводу ассортимента я с вами согласен. Будет некое оскудение ассортимента, с полок уйдут товары, которые плохо продаются, позиции, которые раньше стояли, потому что так хотелось поставщику. Была у него мечта иметь 70 SKU (Stock Keeping Unit – ред.) в какой-то сети, и если что-то из них какие-то не продавалось, это была его головная боль. Сейчас этого не будет. Уйдут позиции, которые не продаются, ассортимент оскудеет, а потом начнут появляться новые позиции, потому что нельзя продавать, как в произведениях Сорокина, два сорта колбасы, два сорта сигарет и так далее. Надеюсь, до такого не дойдет.
Даниил Сомов, управляющий партнер Издательского дома Retailer: — Участники Ассоциации позитивно воспринимают закон? Получается, что и с той, и с другой стороны позитив.
Александр Кузьмин: — Участники Ассоциации, которые являются производителями и поставщиками, закон воспринимают как некую данность, потому что просто изменились правила игры.
Я хочу внести ясность. Во-первых, начну с того, как мы относимся к сетям. Мы не ругаем сети, мы продаем через сети товар, который производится или импортируется, или импортируется сырье. И все большие поставщики, которые собираются долго работать, прекрасно понимают, что сети будут расти, что с сетями интересно и полезно работать. Мы находимся не по разные стороны баррикад, а по одну сторону. Есть масса производителей, которые работают в среднем и премиальном сегментах, которые никогда не будут иметь отношения к формату магазинов «у дома». У меня есть ощущение, что мы присутствуем на панихиде: все плохо, правила поменялись, как хорошо было раньше, жалко, что эта история не имеет сослагательного наклонения.
Не буду останавливаться на истории принятия закона. Три года назад руководство ФАС говорило, что нужна саморегулируемая организация, которая объединит в себе и производителей и представителей розничных сетей, чтобы можно было вырабатывать правила игры и решать возникающие вопросы. Этого не произошло. В результате, когда случился кризис, и ситуация на российском рынке начала ухудшаться, был принят закон. Мне кажется, весной прошлого года активным участникам рынка нужно было не критиковать закон «О торговле» и не говорить о том, как все будет плохо, а предложить законодателям решение, которое бы основывалось на анализе лучшей мировой практики, потому что есть законодательство, которое регулирует отношения производителей и ритейлеров не только в России, и может быть, тогда Закон, который мы имеем, был бы лучше. А сейчас нам надо жить с этой данностью, которая, видимо, будет меняться по мере того, как будет появляться правоприменительная практика, потом пойдут судебные решения, что-то будет работать, что-то – нет.
Что точно будет работать? Будут работать сроки и 9 статья. Судя по последним новостям, история, связанная с нулевым бонусом и списком продукции, на которую может вводиться девяностодневное регулирование, особо работать не будет. Там в одном списке четыре позиции, которые никто не будет покупать. Я думаю, что все участники рынка, должны понимать, для чего законодатели пытались делать закон «О торговле». Он, может быть, получился не таким, каким мог бы быть в идеале, но он может привести к тому, что на рынке усилится конкуренция. Потому что если мы убираем листинг и бонусы, если мы уводим все в скидку, то это может привести к тому, что розничная сеть может сохранить свою рентабельность, она будет торговаться с поставщиками за лучшую цену – это нормальная история. Но не будет лишнего товара, когда поставщики ставят товар на полку, он не продается, а сеть это устраивает, потому что она сняла товар с паллеты, поставила его на полку и свои деньги уже заработала.
Марита Коскинен: — Я работала в «СуперСиве» 15 лет без бонусов, и цены у меня не снизились, свою скидку я не увидела. Работать с бонусами я стала, только когда пришла в Prisma.
Александр Кузьмин: — Есть производители, которые работают с крупными федеральными сетями, которые покупают у них продукцию без отсрочки. И с ними, как говорят производители, работать сложнее, потому что они не умеют торговаться, и на самом деле, здесь все – представители торговли или производители или поставщики. В любом случае, у сетей рыночная сила. Она как была, так и будет. Потому что поставщик хочет быть во всех сетях, а сети имеют возможность выбирать, с кем они будут работать, у кого какие позиции будут продаваться в сети. Поэтому правила игры не поменялись, надо просто торговаться, надо добиваться своего. Есть поставщики, которые прекрасно себя чувствуют. Они знают, что их товар востребован, но при этом, они не являются монополистами. Любая сеть говорит: «Да, мы будем с ними работать, потому что у них есть продаваемые сильные бренды, потому что у них есть продаваемая продукция, потому что они знают, как изменяется потребительский спрос, и как предлагать новые продукты на рынок».
Артем Смоленский: — Простите за банальность, но есть товар, который нужен потребителю. И этот товар никогда не облагался ни одной сетью, ни бонусами, ни листингом, потому что он нужен потребителю. И есть товар, который не очень нужен потребителю. Я согласен со всеми выступающими в том, что обсуждать закон «О торговле» смысла не имеет. Очень бы хотелось, чтобы практика применения этого Закона привела к тому, чтобы доля товаров, которые не нужны потребителю, стремительно сократилась, а не привела к тому, что пользуясь Законом эти товары, прошу прощения за такое слово, «просовывались» в сети. Хотелось бы, чтобы применение закона привело к тому, чтобы мы торговали тем, что хочет купить потребитель. Если, основываясь на этом Законе, нас будут «нагибать», чтобы в магазинах лежали товары, которые потребителю не нужны, ничего хорошего не получится.
Александр Кузьмин: — Свободу договора никто не отменял. Вы имеете в виду продукцию локального производителя?
Артем Смоленский: — Не хотел бы называть конкретные фамилии и факты, но есть федеральный закон и региональная практика его применения. В нашей стране так часто бывает, к сожалению. И есть требования доли местных производителей на полке и тому подобные вещи. Иногда местный производитель – это виртуальное явление.
Александр Кузьмин: — Существуют два критерия – это цена и качество товара. Любой нормальный ритейлер и любой нормальный производитель оперируют этими параметрами.
Артем Смоленский: — Видимо, вы никогда не сталкивались с практикой увязки поставок от определенных поставщиков, например, с получением алкогольной лицензии.
Александр Кузьмин: — Я знаю об этом.
Александр Павлов: — Добавлю вести с полей о свободе договора. Поступило предложение, чтобы форма договора ритейлера и поставщика утверждалась правительством. Хочется верить, что это не пройдет. Александр, у меня к вам вопрос, так как вы – представитель промышленников и производителей. С принятием закона «О торговле» кому-то из ваших коллег стало лучше, а кому-то – хуже. Расскажите.
Александр Кузьмин: — Когда меняются нормы, которые регулируют деятельность всех участников рынка, для отдельного участника рынка ничего не меняется. Условно говоря, сделают завтра НДС не 18 %, а 15%, и будет 15% у всех. То же самое касается закона «О торговле». Могут измениться цены, сроки, условия, и тогда они изменятся у всех. Единственное, что сейчас есть у производителей и поставщиков – это некая неопределенность. Точно так же, как она есть и у ритейлеров. Нет новых договоров, потому что все работают на продленных договорах, Никто не знает, что будет дальше. И как говорил ваш коллега, «мы гуляем по минному полю», мы вынуждены идти на него, потому что нельзя закрыть бизнес.
Иван Смирнов, партнер юридической фирмы «Бейкер и Макензи — Си-Ай-Эс»: — Добавлю несколько слов с точки зрения права. Закон есть, с ним надо работать. Вопрос в его исполнении. Хороший он или плохой, к каким последствиям он приведет, каким он будет для поставщиков и ритейлеров, говорить преждевременно. Как только сформируется правоприменительная практика, которая обяжет, как ритейлеров, так и поставщиков играть по правилам, которые сформируют даже не ФАС или министерства, а скорее всего, сформирует Высший арбитражный суд, как было с делом «Дирол Кэдбери». И то после этого дела мы знаем, сколько еще нужно было поставщикам энергии и усилий, чтобы разрешить вопросы, связанные с НДС по ретро-бонусам. Что касается самого Закона и наиболее спорных моментов – это, конечно, статья 9, которая устанавливает критерии для доступа, как в розничную сеть, так и поставщикам, которые должны раскрыть информацию по запросу розничных сетей. И есть так называемые существенные условия. Что с этим делать, и обязывают ли данные два блока информации к заключению договора, как со стороны розничной сети, так и со стороны поставщиков – это большой вопрос. Если это обязательные вещи, например, это можно рассматривать как элемент договора присоединения или публичного договора, то это приведет к тому, что формально любой поставщик придя в сеть и выполнив или имея по существенным условиям, который выдвигает ритейлер, выполнение, будет требовать заключения договора.
Обратная реакция также возможна. Розничная сеть запрашивает соответствующую информацию у поставщика, получает ответ, какие существенные условия для него есть, и обязывает этого поставщика работать по существенным условиям. Понятно, что такие положения в Законе не вносят ясности, а создают только дополнительные риски, как для сетей, так и для поставщиков. Что касается самой цели закона «О торговле», то она абсолютно нормальная и, наверное, никто спорить не будет, что если есть факт навязывания, если есть факты дискриминации и поборов, то эти вещи должны быть прекращены и они не должны быть заменены чем-то. Если мы сейчас говорим о том, что розничные сети пытаются сохранить свою маржинальность через какие-то услуги, возникает большой вопрос. Если мы говорим о свободном волеизъявлении поставщика и розничной сети по применению каких-либо скидок, бонусов, вознаграждений, то здесь закон, безусловно, носит серьезный ограничительный характер. Здесь я вижу серьезные разночтения между различными группами поставщиков. Например, есть крупные поставщики, заинтересованные в системе бонусов, скидок или вознаграждений, потому что это позволит им занять долю на розничном рынке, и у них есть эти финансовые возможности, они хотят использовать эти финансовые возможности. Это понятная конкурентная среда. Они между собой в это части конкурируют. Есть мелкие производители, у которых такого финансового элемента или ресурса нет. Они в этой ситуации оказываются в проигрыше.
Кроме 9 статьи в Законе у нас есть еще статья 13, которая четко говорит о том, что нет никакой дискриминации, никакого навязывания условий. Что мы сейчас видим? Не поставщики выходят к розничным сетям и говорят о своих условиях, а наоборот, сети выходят на поставщиков и предлагают целый список услуг, спрашивая при этом: «Какие услуги вы хотите получать? Давайте согласовывать цены». Здесь есть очень тонкая грань между навязыванием и связывающим характером такого договора. Нужно рассматривать услуги, связанные с мерчендайзингом, продвижением, рекламой, логистикой и так далее. И здесь присутствует элемент минного поля, поскольку один поставщик может быть заинтересован в этих условиях, а другой – нет. Потом приходит антимонопольный орган, например, делает проверку по жалобе того поставщика, который не заинтересован, и раскручивает ситуацию в отношении всех поставщиков, и говорит, что условия нарушают конкуренцию. Хотя 90 % поставщиков могут быть согласны с этими условиями и свободным волеизъявлением пошли на эти условия, а 10 % или 1 % — против.
Может быть и обратная ситуация. Таких нюансов в законе много. Как их разрешать не очень понятно, это будет зависеть от того, что скажет Высший арбитражный суд года через два. И надо понимать, что в это время как сети, так и поставщики под серьезным риском. Если будут оборотные штрафы, то если они будут применяться за прошлые годы, это может иметь серьезное финансовое воздействие. Кроме того, надо помнить, что кроме Закона о торговле все это было написано в Законе о защите конкуренции и статье 10 о доминировании, которая предусматривает не только индивидуальное, но и коллективное доминирование. Например, пять розничных сетей на определенном товарном рынке имеют более 70 % по какому-либо товару. Они являются компаниями, занимающими доминирующее положение, и правила игры применяются по статье 10, с навязыванием, с дискриминацией, с установлением и требованием скидок, монопольно-низкими ценами и так далее.
То же самое применяется и к поставщикам. Если мы говорим о силе поставщика и о пяти компаниях, держащих 70 % рынка определенного товара, то точно такие же риски должны применяться к поставщикам. К сожалению, эти вопросы тоже повисают в воздухе. Сейчас правоприменительной практики нет. Статья 11 закона «О конкуренции» говорит о так называемых соглашениях или согласованных действиях, которые ограничивают конкуренцию. Здесь ситуация тоже достаточно спорная и содержит много рисков для всех участников. Она связана с тем, что мы можем не занимать доминирующее положение, но если, например, в каждом ресторане Санкт-Петербурга за вход с вас будут брать 10 или 100 руб., то пообедать или поужинать вы нигде не сможете, за исключением того, что вы заплатите за этот входной бонус-билет.
Если мы говорим о том, что все розничные сети применяют определенный идентичный или аналогичный набор предложений, услуг в отношении поставщиков или розничных сетей, то опять же возникает риск применения согласованных действий. Судя по последней судебной практике, эти ситуации только накаляются. Как пример приведу дело TNK-BP, когда три нижестоящих инстанции четко сказали, что TNK-BP права, нет злоупотребления доминирующим положением, неправильно определены товарные рынки и т.п. Высший арбитражный суд пересмотрел решение, судебное заседание длилось 20 мин. И это, конечно, абсолютно неприемлемая вещь, потому что говорить, что таким образом будут сформированы правила игры для всех участников многомиллиардного оборота, где вовлечены сотни и тысячи людей, это не очень правильно. Поэтому ругать Закон не надо, закон есть закон, если его нужно подправить, его история и законодатели подправят, а что касается рисков, то закон содержит колоссальное количество рисков прежде всего связанных с его толкованием и исполнением.
